Мы поцеловались, как мне показалось, в последний раз. Меня накрыло ощущение какой-то гнетущей пустоты. Я вышел из комнаты свиданий, пытаясь разглядеть и понять мутные очертания своего будущего. Было много вопросов, которые я никому не мог задать. Я как будто полз на запах жареного в темной комнате с множеством разных неопределенных предметов, на которые нелепо натыкался. Одно я решил для себя точно – я сделаю все, что смогу, ради Третьей. Страх перед Partiey уже не имел никакого значения. Значение для меня имела только Третья, и я плыл дальше в этой мутной воде бытия, набрав воздуха в грудь и стиснув зубы.
***
Вернувшись в улей, я подходил к дверям моей ячейки, и в коридоре навстречу мне шли двое Svyatih. Они пристально смотрели на меня, и внутри я оцепенел, но старался не показывать своего панического страха. Они ничего не говорили, прошли вперед, и я отстранился к стене, чтобы их пропустить, но один из них сильно задел меня плечом. Я стоял молча, прижавшись к стенке, и они ушли. Сканер отсканировал мою линзу, двери моей ячейки разъехались, и я увидел, что все мои вещи в ячейке перевернуты, выпотрошены и разбросаны по полу. Даже мои растения безжизненно валялись, вырванные из горшков. Svyatie искали запрещенные Partiey вещи. Генератор Помех Видеосигнала? Partiya все знает? Или только догадывается? Я кое-как прибрался и лег спать, ожидая, что завтра меня ждет продолжение.
6. ВИДЕНИЯ
Но продолжения пока не последовало. Я, как и раньше, посещал Центр Обучения-2000. После нашей встречи с Третьей дни обучения как будто слились. Из разнообразия только баланс мой однажды скромно пополнился – пришла стипендия. А в остальном, больше ничем не разбавленная рутина загустела. Я обессиленный приходил в свою ячейку поздно вечером и мгновенно проваливался в сон, а на следующее утро, наскоро собравшись, полусонный бежал на аэроэкспресс. Интенсивность занятий усилилась: лекций стало намного меньше, а практических заданий внутри боевых роботов стало так много, что происходящее на полигоне внутри машины стало реальнее, чем жизнь в моем бренном теле. Я уже не осознавал себя сидящим в облегающем переливающемся костюме, подключенным проводами к креслу в аудитории Центра Обучения, я осознавал себя роботом. Мы начали выполнять групповые задания совместно с другими кандидатами в Svyatie. Мы осуществляли захваты зданий, уничтожали условных роботов-противников, закладывали бомбы и разминировали их. Эти многократно повторенные действия уже дошли до автоматизма. Постепенно из нас сформировалась группа из пятнадцати человек. Я всех уже знал в лицо и практически каждый их номер запомнил. В начале обучения мне казалось, что нас было больше, но несколько человек со временем перестали приходить на лекции и практические занятия. Наша группа была сплоченной, мы действовали слаженно, и каждое новое задание уже казалось нам легче предыдущего. Мы уничтожали толпы роботов-врагов, врывались в помещения и производили зачистку, прикрывали друг друга так, что практически никогда никто из роботов-участников нашей команды не терпел урона. Мне казалось, что пусти группу из наших роботов на Землю, и мы уничтожим всю недоуничтоженную там самими землянами жизнь. Мы могли сровнять с землей целые города.
***
Мы обучались уже несколько месяцев. Учитель постоянно повторял, что нам предстоит пройти серьезное испытание, прежде чем мы станем Svyatimi, но в подробности не вдавался. Как-то в столовой, после инъекции Partiynogo Состава, сидя за столом, я спросил Двадцать Третьего:
– Ты знаешь что-нибудь про испытание? Учителя я как-то стремаюсь спросить.
Двадцать Третий прищурил глаза, выдал свою типичную ухмылку и непринужденно ответил:
– Конечно, знаю, Тринадцатый. Я ушастый, ты поэтому ко мне и обратился. Слыхал кое-чего. Испытание будет проходить на полигоне, за пределами купола, на свалке промышленных отходов. Красная пустыня, местами возвышающаяся насыпями, а кое-где испещренная кратерами, горы мусора, обломков железа и бетона, и две команды роботов-убийц. Такая вот картина. Нашу команду ведет Учитель. Команду наших противников я не знаю, но не сомневайся – ведет ее тоже опытный боец, и ребята они не промах. Мы будем воевать. Уничтожать друг друга. Нам надо будет показать себя в бою, показать, как мы действуем сообща. Команду победителей примут в Svyatie.
– А команду проигравших?
– Ну, если кто-то проявит особую доблесть, тоже могут принять. Но это исключительный случай. Большую часть скорее всего уничтожат.
Это ужаснуло меня, но, казалось, я предчувствовал такой расклад.
После этого разговора, вкупе с инъекцией, я почувствовал себя полностью обессиленным. Тревожные мысли одолевали меня, пока я на полуавтомате добирался в свою ячейку. Проваливаясь в сон, я воображал себе, как наша команда проиграет и как Partiya будет нас уничтожать. Но это была контролируемая паранойя. В глубине души я верил, что мы сотрем роботов наших соперников в порошок. А их самих в порошок сотрет Partiya.
***
Я проснулся среди ночи, но не смог пошевелиться. Я пытался силой мысли сдвинуть курсор на моей линзе, но ничего не получалось. Затем, лежа в оцепенении, я начал видеть странные и страшные картины. Нечто похожее я видел, когда ел гриб. Обрывки реального, прошлого или будущего, или параллельные вселенные, или галлюцинации. Ужасное багрово-черное чудище, скручивающее Марс в своих множащихся щупальцах. Чудовище это было Partiey. Голова чудовища была Faraonom. И эти ужасные щупальца, одно из которых я. Чудище рычало и вечно хотело жрать. Я видел, как Partiya уничтожает марсиан, провинившихся перед ней, или порой просто оказавшихся не в то время не в том месте. Я видел, как Svyatie приходят за марсианами в их ячейки, на места их работы, подстерегают их на улицах, станциях, на окраинах, в пустыне. Я видел, как они стреляют в марсиан из бластеров. Как трупы, в мгновение ока, сгорают, оставляя на красном песке красную кровь. Я видел структуру тела чудовища, состоящую из нескольких этажей чиновников Partii, и у всех у них были щупальца. Щупальца эти были Svyatimi, и они массово уничтожали простых работяг марсиан, а порой и в чем-то провинившихся чиновников Partii. Над всей этой бойней стоял Faraon, уничтожавший порой целые ветви в структуре. И тут внезапно я оказался внутри одного из Svyatih, идущего с напарником по коридору какого-то марсианского улья. Я видел все глазами Svyatogo, но не управлял им, все происходило без моего участия. Я был наблюдателем того, как этот Svytoy, отсканировав свой механический глаз, без проблем проник в ячейку какого-то марсианина, застав его в постели и разбудив его. Svyatoy и его напарник вошли внутрь, мысленно закрыли за собой дверь. Марсианин дрожал, обливался холодным потом и в ужасе смотрел, как я, то есть Svyatoy, глазами которого я видел происходящее, достал бластер и молча нажал на курок. Марсианин в долю секунды стал дымящейся жижей на ковре. Затем была перемотка, и я пересматривал ту же сцену, но глазами марсианина. Испугавшись уже до умопомрачения, я смог зажмурить глаза, а когда открыл их – видел уже Землю, точнее то, что от нее осталось. Пригодная для проживания, неотравленная часть Земли по площади была примерно как наша жилая часть Марса, под куполом с искусственной атмосферой. Но эта часть была прекрасна: цвела деревьями и цветами под голубым небом. Там были птицы и животные. И земляне, свободно общающиеся друг с другом, работающие намного меньше нашего, радостно смеющиеся на массовых мероприятиях, и едящие досыта. Может, я чего-то не понимаю? Не вижу что-то в строении их общества. Все может быть. Но почему-то меня посетило ощущение, что я оказался дома. Где-то в безопасности. С этими мыслями я провалился в небытие сна.
