– Все, Сэр. В последнее время не приходилось вмешиваться.
– Отправь Дельту к Питеру. Он нужен мне живым!
Шесть из команд находились в США. Дельта была лучшей. Бывшие морские пехотинцы, зеленый берет и элитный агент из Управления. Эмиль хотел сделать надежную ставку!
Существует ли термин «бывший агент ЦРУ»?
Горский ответил с энтузиазмом – он чувствовал, что, быть может, обойдется:
– Сию минуту, Сэр!
– Кто ближе всего к Болгарии?
– Танго, Сэр. Они во Франции. – Эльмер Горский явился, сделав домашнее задание. Все до конца – в толстой с кулак папке имелись имена и координаты некоторых лиц, склонных не задавать вопросов и разговаривающих на болгарском языке. А также расположение команд.
Все до конца… За исключением части о Мартине Шийлдсе.
– Отправить их в Болгарию. Они должны быть в готовности. А теперь продолжайте рыться. А я и Танго ждем информации не дольше суток!
– Сию минуту, Сэр! – Горский закрыл за собой массивную дверь, оперся спиной на нее и шумно вздохнул.
Сию минуту… Авось их «сия минута» совпадет с председательским «немедленно»…
•◦•◦◦
Въезд на подземную стоянку Зандер Индустриз находился с задней стороны здания. Там имелись и шлагбаум, и охранник, почти не похожий на человека военной выправки. Он с виду флегматическими, но четкими движениями поднял шлагбаум, пропуская оба серых Мерседеса G65 AMG и прямо-таки огромный мини-автобус так, чтобы им не приходилось убавлять скорость, и снова опустил его.
Машины на равномерной скорости пересекли всю стоянку. Достигли бетонной стены в конце, не собираясь убавлять. Одна за другой прошли через нее и скрылись из виду!
Для операций Зандера требовалась неприметность. Этой неприметности способствовали безупречная иллюзия стены, созданной голограммным путем, а также автобус с рекламными наклейками компании по производству оконных профилей.
Машины остановились посреди просторного и ярко освещенного люминесценцией помещении с полом из полированного бетона. Люди вышли из них, не разговаривая и не суетясь. Их армейские ботинки скрипели по блестящему полу. Они открыли багажник одного из внедорожников. Внутри лежал мешок из пластика с молнией по всей длине и очертаниями человека. Из автобуса достали створку ворот, положили ее на пол. Достали также носилки на колесах, подобные тем, какими пользуется скорая помощь. На носилках без памяти лежал мужчина крепкого телосложения с повязками на желудке и капельницами к рукам. Седой мужчина невысокого роста с круглыми очками – видимо, врач, проверял капельницы раненого. Через плечо доктора и открытую заднюю дверь было видно, что автобус действительно оснащен вроде машины скорой помощи и операционной. Откуда-то появился Рик Подольский, глянул на окровавленную створку ворот и тихо обратился к единственному невредимому члену команды Дельта. Затем достал мобильник, сделал несколько шагов, набирая номер, и тихим, в меру печальным голосом сказал:
– Сэр, кажется, вы должны посмотреть на это. Мы внизу, да.
•◦•◦•
Оказалось, что
дорогая
Ан умеет не только мчаться чертовски и стрелять в городе, претендующем на то, что преступность в нем все больше снижается, но и заваривать чай. Она наливала его на манер, присущий Северной Африке. Поднимая все выше серебряный
Марокко, пробы 925
чайник над чашкой и не проливая. Таким образом, чай начинал пениться, и это усиливало его аромат. Она поставила на стол серебряную сахарницу
такую же
и подвинула чашки к ним:
– Дедушка. Питер.
Затем уселась рядом с Сиймором, закинув ногу на ногу, с чашкой на коленях. Невинно помешивала чай ложечкой. Ничего общего с той Ан давеча. Питер смотрел на нее,
только ли?
будто изучая.
– Спасибо, детка.
– Спасибо, – тоже сказал Питер, передвигая взгляд с нее на Сиймора. Он искал схожесть. А не находил ее.
Она действительно его внучка?
Выпили по глотку. Таким чаем угощали Питера только у берберов. В Сахаре. В частности у Нажема Ханзули, который оказал ему радушное гостеприимство, подсказал дорогу, а в конечном итоге обобрал его… Неважно, хотя бы память о вкусе чая вызывал у него положительные эмоции.
Сиймор снова вернул его на этот материк:
– Ну, мы расположились, надеюсь, тебе удобно, можешь спрашивать. Не стесняйся, если вопросы могут показаться странными. Ответы тоже будут… неожиданными. – он, видимо, готовился к интересной беседе.
– Ну, Сэр… – осанка
глаза
Кинга не позволили Питеру обратиться к нему просто по имени.
– Сиймор! – улыбнулись огненные глаза.
– Да, Сиймор… вы с вашей внучкой… кто такие?
– Я владелец книжной лавки. А Ан? Она мне не внучка. Называет меня так из уважения, наверное. Мы слишком долго вместе. Или для того, чтобы напомнить мне о моем возрасте?… Ладно, послушай… – все это хождение вокруг да около немного напрягло Питера, было введением
к чему? к тайне? к чему-то экстремальному?
Сиймор продолжил:
– Мир устроен дуалистическим образом. Ин и Ян. Мужское и женское начало. Свет и тьма… Мы и они. Прежде и ныне… Я знаю, что ты понял, так что останови меня. Скажи, в последнее время ты не чувствовал себя странно?
– Да, болела голова. Я не мог сосредоточиться на своих ежедневных проблемах. И стал обретать чуть
гораздо
более детальные знания об окружающих меня предметах. А если вспомнить и о перестрелке… – они не были столь близки, чтобы сказать им о числах, он не посвятил в детали даже Мартина.
Сиймор и Ан переглянулись украдкой. Питер воспользовался моментом и посмотрел украдкой на нее.
– Сказав, что она в тебе не ошиблась, я имел ввиду то, что тебе известна этимология слова Кинг – любой, имеющий доступ к Гуглу, может узнать это.
Если ему это интересно, конечно.
– Что же во мне особенного? – вяло спросил Питер, пытаясь не показать свою надежду действительно вникнуть в суть. В контексте последних дней термины «реально», «ненормально» и «особенно» срочно нуждались в новом определении. Или хотя бы в еще одном мнении.
– Шипы. – небрежно сказал Сиймор и еще более небрежно глотнул чаю.
Шипы?
Питер вспомнил изображение или скорее чертеж тающих стальных шипов, «увиденных» незадолго до сна.
С этими глазами он, может, и вправду читает мысли? Но ведь шипы даже не были мыслью…
Чай в чашках из муранского стекла, но нехарактерной формы… Брось думать сейчас об этом!
Его застали врасплох, и он не знал, что ответить.
– Ты, наверное, слышал, что свет может вести себя и как волна, и как частица?
– Да-а-а? -
Новая тема?!
Питер представил себе, как он выглядит,
Шипы?!
сидя в кожаном кресле, следя за увлекательными объяснениями Моргана Фримана на предмет этой двоинственности. Задумался над тем, случайными ли бывают совпадения или все это
книги, бабушка Роуз, Мартин, компания, языки…
готовит нас к поворотному моменту в нашей жизни? Он был не очень верующим, но сказал бы: к чему-то вроде Откровения?
– Между прочим, волновая функция света отвергает господствующее ныне мнение науки, что межзвездное пространство пусто. Вакуум. Свет звезд доходит до нас, а волны нуждаются в носителе, в чем-то, что в состоянии «волноваться»?! Я верю, что в будущем окажется, что Тесла был прав, утверждая, что мы плаваем в океане энергии. Что космос полон неуловимой субстанции – эфира, электромагнитными проявлениями которого являются гравитация и магнетизм. И тогда даже пресловутое E=mc2 придется отредактировать… Я отвлекся… А ты слышал такую фразу: «То, что сверху, то и снизу»?
Гм, он, видите ли, отвлекся… Впервые.
– «Сверху», «снизу», снова дуализм – Питер пытался следить за направлением беседы, – и таков принцип герметиков. Как и «Все двоинственно».
