– Беги, – бросила ей Кайя.

Моргнув раз-другой, горожанка очнулась от порожденного страхом оцепенения, пригвоздившего ее к мостовой, и во весь дух помчалась к ближайшему зданию, по-прежнему прижимая к груди малыша. Едва оба скрылись внутри, как на Кайю бросились еще двое чудищ. Ближайший – тот, что крупнее и выше ростом – взмахнул топором. Пустив в ход величайшую из своих мистических сил, способность становиться бесплотной, Кайя словно бы сама сделалась призраком, и лезвие топора со свистом прошло прямо сквозь ее туловище, не причинив ей никакого вреда. Похоже, нежданный промах сбил нападавшего с толку, а Кайя, воспользовавшись передышкой, вновь обрела осязаемость и полоснула по горлу вторую тварь, набегавшую сбоку. Казалось, темно-пурпурный свет, струящийся из глаз и картуша врага, сдерживает бледно-пурпурное мерцание ее кинжалов, но магия Кайи потекла, просочилась в тело противника, поражая его, точно яд. Миг – и ходячий мертвец упал.

Тогда Кайя развернулась к первому из напавших, вновь замахнувшемуся на нее топором, снова стала неосязаемой, и снова топор прошел сквозь нее, а противник, раскрывшись, подставил брюхо разом под оба клинка. Этот упал не сразу, и Кайя, снова став осязаемой, потянула кинжалы вверх, расширяя раны, взрезая вражий живот. Кинжалы ее были остры, однако сил все это отняло куда больше, чем обычная расправа с призраком. Долговые обязательства, скопленные Синдикатом, тоже давали о себе знать: руки будто свинцом налились, дышалось с трудом…

А из портала тем временем каждую секунду появлялись новые и новые твари.

Оглядевшись, Кайя увидела впереди Рала. Взобравшись на уличную скамью, он защищал еще троих малышей, один из которых крепко прижимал к груди резиновый мячик, оберегая его с той же заботой, что и рыжеволосая мать – сына. Разряды молний сжигали металлических воинов одного за другим, но Кайя отчетливо видела: каждая новая молния чуть слабее предшественницы. Еще немного, и Ралов Аккумулятор иссякнет.

Еще немного, и их сомнут.

Работая кинжалами на бегу, Кайя бросилась к Ралу. Свалила одну тварь. Сделав сальто через голову второй, пронзила клинками третью. Круговой подсечкой сбила вторую с ног и всадила клинки в ее грудь. Приняв призрачный облик, прошла сквозь еще одну, полоснула ее кинжалом и, наконец, добралась до Рала.

– Заряд на исходе? – спросила она.

– Пытаюсь призвать грозу, но сосредоточиться тут малость трудновато.

– Попробую дать тебе время.

С этими словами Кайя повернулась к тем, кто в бою не участвовал, и крикнула:

– Бегите!

Трое детишек немедля послушались и со всех ног помчались к тому же убежищу, где укрылась женщина с малышом.

«Интересно, надолго ли это убережет их?» – только и успела подумать Кайя, прежде чем на нее бросился новый враг. Она вновь приняла призрачный облик. Провалившись сквозь нее, воин едва не споткнулся и обернулся. Кайя развернулась к нему, обрела осязаемость и вонзила клинки в его глаза – глубоко, до самых остатков мозга. Неупокоенный разом обмяк и рухнул на мостовую, будто тряпичная кукла.

Провожая его взглядом, Кайя на секунду замешкалась, и тут в нее с разбегу, всей тяжестью, врезался покрытый синей броней минотавр. Отброшенная прочь, Кайя распростерлась на мостовой, застонала, заворочалась, пытаясь подняться. Но ребра отозвались ноющей болью, а встать не удалось: казалось, тысячи долговых обязательств, навалившись грудой, давят, прижимают к булыжнику. Между тем минотавр устремился к ней. Собравшись с силами, Кайя сумела одолеть тяжесть незримого бремени, но голова закружилась, перед глазами все расплылось… Удастся ли ей хотя бы сделаться бестелесной?

Внезапно из-за ее спины, прошмыгнув мимо надвигавшегося минотавра, выбежала какая-то девчонка. Но жуткая тварь, словно бы не заметив ее, по-прежнему мчалась к Кайе с явным намерением прикончить мироходца.

И тут над Кайей столь же внезапно встал, заслонив от врага и ее и себя треугольным щитом из чистого белого света, юноша – почти мальчишка. Палица минотавра ударила в щит. Треугольник ярко вспыхнул, но формы не потерял. Мальчишка поморщился, но не отступил и негромко затянул какой-то напев. Моргнув раз-другой (совсем как та рыжеволосая мать), Кайя увидела правильный круг из такого же, что и щит, белого света, свисавший с мочки правого уха мальчишки вроде серьги.

Минотавр вновь вскинул палицу, готовясь нанести новый удар, но девчонка, подобно Кайе вооруженная парой небольших кинжалов, прыгнула ему на спину и вонзила клинки в загривок врага. Минотавр заревел, яростно встряхнулся и сбросил ее. Девчонка взвилась в воздух, однако кинжалов из рук не выпустила. Тут в минотавра угодил ослепительно-голубой разряд электричества, жуткая тварь вспыхнула и взорвалась, разлетевшись на множество раскаленных, оплавленных синих осколков.

При виде подошедшего Рала мальчишка перевел дух и развеял щит. Кружок света под его ухом тоже исчез, плечи поникли книзу. Склонившись к Кайе, мальчишка помог ей подняться. В голове как раз чуточку прояснилось, и Кайя огляделась по сторонам в поисках девчонки.

– Ты – мироходец, – сказал Рал, опустив на глаза очки-консервы и смерив мальчишку взглядом.

– Я… кто? – переспросил мальчишка.

– Откуда ты знаешь, что он – мироходец? – спросила и Кайя.

Но прежде, чем Рал успел ответить, она наконец-то смогла отыскать девчонку. Та сновала среди вражеских воинов ужом, но противники отчего-то не замечали ее – до тех самых пор, пока она не нанесет удар. На глазах Кайи девчонка подсекла одному из врагов сухожилия, а когда воин пал на колени, вонзила кинжалы в его глаза, после чего поспешила назад, к Кайе и Ралу с мальчишкой, ловко обогнув по пути еще одно из чудовищ.

Все это произвело на Кайю немалое впечатление.

– Похоже, не слишком-то эти твари тобой интересуются, – с усмешкой заметила она. – В чем секрет?

В ответ девчонка изумленно воззрилась на Кайю.

– По-моему, очень даже интересуются, – заполнив возникшую паузу, откликнулся Рал.

Но Кайя, даже не взглянув в его сторону, вновь обратилась к девчонке:

– С тобой все в порядке?

– О, да, – откликнулась та. – Я просто никогда не думала, что меня заметит сама всесильная глава Синдиката Орзовов.

Покачав головой, девчонка хмыкнула и негромко пробормотала себе под нос:

– Надо же, двое за один день. Да, это еще чуднее огромной дыры в другой мир…

Изготовленные на основе конструкции, подсказанной Нив-Миззетом, очки-консервы Рала Зарека позволяли опознавать мироходцев, призванных на Равнику Маяком. Да, на самом-то деле – любых мироходцев, однако главную роль в опознании играл именно Маяк. Сквозь эти очки Рал и сумел разглядеть Искру юноши, проявившуюся в виде золотистого шлейфа энергии, тянущегося от мальчугана к Маяку.

Взглянув на него, Рал повернулся в сторону Кайи. Ее аура тоже являла собой золотистый шлейф, дугой тянувшийся в направлении Маяка. Мельком взглянув на собственные руки, так же окруженные негромко гудевшей аурой, Рал поднял взгляд, и обнаружил, что сам тоже озарен золотистым светом. Как же, однако, легко и просто опознать в нем мироходца… При мысли об этом Ралу вдруг сделалось очень и очень не по себе.

– Откуда ты знаешь, что он – мироходец? – спросила Кайя.

Что ей сказать? Рал призадумался, но тут же сам себе удивился: откуда в нем это нежелание попросту объяснить все как есть?

Возможно, почуяв его колебания и не желая настаивать на ответе, Кайя сменила тему:

– Похоже, не слишком-то эти твари тобой интересуются. В чем секрет?

Вначале Рал не сумел понять, о чем речь, но в следующую же секунду догадался, что Кайя говорит о синей орде: опасаясь его молний, враги начали огибать небольшой отряд стороной. Однако о полной неуязвимости он даже не помышлял, и потому с легкой обидой ответил:

– По-моему, очень даже интересуются.

– С тобой все в порядке?

– В полном, – заверил ее Рал. – Прости. Все дело в очках. Изобретение Огненного Разума. Глядя сквозь них, я могу распознавать мироходцев, и это… немного сбивает с толку.