– Новый Бетховен! Я не могу выразить, как я взволнована! Спасибо, доктор, спасибо!

12

Полет в Копенгаген на частном самолете компании ГлобалХим занимал чуть меньше часа.

Харри и Бак сидели друг напротив друга, наблюдая, как Франкфурт исчезает под ними. Когда пилот выключил табло «Застегните ремни», Бак встал, нашел пару бутылок минеральной воды в холодильнике и поставил их на стол перед Харри.

– Что собой представляет этот твой датский компьютерщик-привидение?

Харри долго смотрел в недоумении на зеленый пиджак и желтую рубашку, которые Бак выбрал для путешествия, и только потом ответил:

– Мы имеем дело с необычным компьютерщиком: Миккель Алварсен обычно предоставлял конфиденциальную информацию крупным европейским банкам об их клиентах ― данные, которые они не имеют право собирать. На самом деле он супер хакер, очень осторожный, никто не пострадал и ничего не потерял. К сожалению, при поиске конфиденциальной информации он попал в швейцарские секретные системы и наткнулся на некоторые «мертвые» банковские счета, которые использовались для отмывания мафиозных средств Восточной Европы. Его дело, что в данное время засекречено, имело много недоразумений, прежде чем власти выяснили, что происходит: старые боссы Женевы подкупили судью присудить Миккелю 17-летний тюремный срок ― больше, чем за убийство. На самом деле он провел за решеткой неделю, а потом высокие эшелоны швейцарской власти освободили его, чтобы избежать дальнейших недоразумений и скандалов, касающихся их банков. Ему теперь отказано во въезде в Швейцарию на всю оставшуюся жизнь.

Бак улыбнулся.

– Попросту говоря, мы имеем дело с предприимчивым молодым человеком. ― Он посмотрел на свои очки. ― Будучи хакером, я предполагаю, что он молод.

Харри кивнул.

– После того, как дело в Швейцарии было закрыто, он досрочно вышел на пенсию в возрасте 35 лет, где-то пару лет назад. Он уже заработал хорошие деньги за оказанные услуги в банковском мире. Также у него остался бонус ― несколько миллионов швейцарских франков в качестве утешительного приза за незаконное лишение свободы.

– Как он будет способствовать нашему делу?

– В первую очередь, определит и уточнит критерии, касающиеся научных исследований, которые мы расследуем. Кроме того, его навыки взлома могут гарантировать, что… Нет, тебе не нужно этого знать. Позволь мне просто добавить, я уверен, что это в его силах.

Бак отхлебнул минеральной воды перед строго глядящим на него Харри.

– Просто проконтролируй, чтобы не было ни одного намека, по которому можно будет отследить мою компанию.

– Вот почему тебе не надо знать большего сейчас! Датчанин дал понять совершенно ясно, что он не собирается заниматься хакерством, но он может научить меня трюку или двум.

Бак откинулся на спинку стула и посмотрел в иллюминатор. Через мгновение он повернулся к Харри с хитрым выражением лица:

– Никто не может услышать нас здесь. Ты думаешь, что мог бы убедить его «посмотреть» в базы данных научных организаций, касающихся нашего вопроса?

Харри улыбнулся.

– Для того, кто не хочет много знать, ты довольно любопытен. Будь уверен, Бак, он больше не занимается хакерством.

– Но если я тебя правильно понимаю, ты придумал хитрый план, не так ли?

– Мы пока не будем говорить об этом.

Когда самолет приземлился в аэропорту Копенгагена, их уже ожидало такси. Через полчаса машина остановилось в приморской деревне к северу от датской столицы, названой Тоорбик.

Бак посмотрел на дом, а затем уставился на Харри:

– Выглядит странно… Это не может быть нужным местом…

Харри уточнил адрес у водителя, затем позвонил в дверь. Минуту спустя голос с датским акцентом поприветствовал их из домофона.

Бак внимательно осмотрел молодого датчанина: он был несколько выше самого Бака, коротко стриженые светлые волосы и трехдневная щетина на загорелом лице. Бак кивнул и протянул датчанину руку. После обмена любезностями Миккель Алварсен пригласил американцев наверх.

То, что раньше служило в качестве спальни, теперь было комнатой для встречи гостей. Из комнаты открывался вид на компьютерный центр с четырьмя мониторами и электронным оборудованием. На противоположной стороне ― панорамное окно, открывающее вид на захватывающий пейзаж: пристань, яхты, море.

Бак заметил орхидеи за стеклянной перегородкой и подошел поближе.

– Я знаю совсем немного о цветах, об этом меня просветила моя жена, и поправьте меня, если я ошибаюсь, но там, кажется, некоторые редкие экземпляры.

Миккель одобрительно кивнул и улыбнулся.

– Не просите меня произносить латинские названия. Цветы помогают мне отвлечься, так как я изменил свой образ жизни.

Бак кивнул.

– Довольно сложная задача, я полагаю.

– Вы просто должны следить, чтобы они находились при нужной температуре и были умеренно политы, и только сверху, так, чтобы корни не гнили. Так что это просто.

Бак открыл дверь в теплицу, почувствовал теплый, влажный воздух и быстро закрыл дверь.

– Все очень просто, когда вы знаете что и как делать.

Миккель проводил их в комнату, налил кофе, а затем посмотрел на Бака.

– Прежде чем мы начнем, я должен подчеркнуть, я буду оказывать помощь только при регулярном поиске данных по открытым каналам.

Американец, который некоторое время молчал, неожиданно наклонился вперед и похлопал Миккеля по плечу.

– Я люблю откровенный разговор. Вы, наверное, знаете, одна тысячная стоимости контракта составляет тридцать восемь тысяч долларов, не так ли? Вполне прилично за пару недель работы. Конечно, это не может распространяться на стоимость последующих патентов, если я вас правильно понимаю.

Миккель быстро прикинул в уме, сколько это будет в датских кронах, и даже если курс доллара снизился в последнее время, сумма соответствовала паре сотен тысяч датских крон. Он попытался скрыть улыбку.

– Я хочу быть уверен, что никаких недоразумений не будет. Вы можете подтвердить, что если я выявлю людей, стоящих за контрактом, то в любом случаю получаю вознаграждение, даже если вы не подпишите контракт?

Бак изучал скандинавский стиль чердака-офиса, повернулся и посмотрел на Миккеля:

– Если информация укажет на то, что мы имеем дело с сомнительными персонажами, я, очевидно, не подпишу контракт, но вы будете молчать о найденной вами информации. ― Он выдержал одну из своих длительных пауз, перед тем как продолжить: ― Так что если я не приму их предложение, мы встретимся на полпути и закроем дело, и я заплачу половину. Итак, мы работаем вместе?

Миккель не проявил никаких эмоций.

– Я считаю, что это справедливо. Я согласен!

Харри достал копии предложения по контракту из портфеля.

– Прежде чем мы рассмотрим все факты по нашему делу, давайте пропустим формальности, что сделает наши общение более свободным.

Бак и Миккель кивнули в знак согласия.

Харри продолжил:

– Я не являюсь специалистом в данной области, но на основании того, что я знаю, могу сделать вывод. Мы говорим об эксклюзивных правах в направлении трех категорий: одни предоставляют лицензионные права на производство и распространение новых лекарственных средств, разработанных с помощью генной инженерии веществ; другие имеют дело с репродуктивным предпочтением пола и наследственности ребенка; третьи ― о генетически модифицированных лекарственных травах. ― Он посмотрел на Бака. ― Ты хочешь что-нибудь добавить?

– Нет, продолжай.

Харри вручил Миккелю копию контракта.

– Это очень благоприятный для ГлобалХим контракт, поскольку он гарантирует долгосрочные доходы в миллиарды, и что, как мне сказали, крайне редко. Как правило, существуют минимальные требования роялти от лицензиата, и не предоставляется никаких гарантий. Что еще более удивительно ― гарантийный срок, который…

Бак прервал:

– До бесконечности, навечно!