К началу семидесятых Лас-Вегас развивался столь феноменальными темпами, что стал слишком большим для того, чтобы им управляла – или имела на него хоть какое-то влияние – какая-либо группа людей с акцентами и перстнями на мизинцах. Такие монстры бизнеса, как «Шератон», «Хилтон» и «Эм-Джи-Эм», наряду с инвестиционными банкирами с Уолл-стрит и Майклом Милкеном из «Дрексель Бернэм Ламберт», были крайне заинтересованы в городе. Вложенные деньги уже начали превращать изначально негостеприимный, не готовый к развитию, разваливающийся, заплесневелый городок, находящийся в богом забытой восточной части пустыни Мохаве, в самый быстроразвивающийся город США. С 1970 по 1980 год число людей, въехавших в город, удвоилось и составило 11 041 524 человека, а количество денег, которое гости оставили в городе, выросло на 273,6 %, составив 4,7 миллиарда долларов. Сердцем роста, ясное дело, стали казино, и к 1993 году посетители отдали городской казне 15,1 миллиарда долларов.
Казино – это математический дворец, созданный для того, чтобы разлучить игрока с его деньгами. Малейшая доля каждой ставки, принимаемой в казино, рассчитана так, чтобы максимально увеличить прибыль заведения, оставляя игрокам иллюзию шанса.
Казино – это наличка. Деньги стали кровью, которая оживляет всё: от игровых автоматов со ставкой в пятицентовик до навороченных супермашин на пятьсот долларов. Казино – это какофония денег. От шумного водопада серебряных монет, которые с грохотом сыплются в металлический поднос, до колокольчиков, звонков и вспышек, кричащих о ежеминутных выигрышах – в игровом зале правят деньги. Обычные деловые принципы фидуциарной ответственности и учета денежных средств рушатся под горами банкнот и серебряных монет, потоком идущих в казино.
Пожалуй, в целом мире не найдется второго такого бизнеса, где ежедневно проходит столько наличных через уйму людей и под такой охраной. Перед тем как отойти от стола, дилер должен похлопать руками на камеру – так он показывает, что не пытается унести с собой фишки. Маленькие фартуки, которые надевают дилеры, предназначены для того, чтобы прикрывать карманы – так их не наполнить. Дилер должен громко сообщать о каждой стодолларовой купюре, которую обменивают на фишки, чтобы распорядитель мог проследить, как банкнота проскальзывает в прорезь узкого ящика для денег, проталкиваемая металлической лопаткой.
Не важно насколько загружен стол для игры в крэпс или рулетку, фишки должны быть разложены по цвету в одинаковые столбики, чтобы упростить практически непрерывный подсчет, который ведут контролеры. А дилеры на блэкджеке должны уметь прикрывать карты от наблюдателей, чтобы игроки, состоящие в сговоре, не меняли «картинки» (подбирали карты) и не обыгрывали казино. Опытный крупье за столом для игры в крэпс научен никогда не упускать из виду кубики, особенно в тех случаях, когда шумный пьянчуга на другом конце стола проливает свой стакан на сукно, роняет фишки на пол и замахивается на жену. В такие фотографические моменты в игру и вкидывают фальшивые кубики. Вот что приводит всех в этого город – желание обыграть казино. За счет невероятного везения или при помощи хитроумных мошеннических схем. Стремление всеми правдами и неправдами стать победителем в Лас-Вегасе превратилось в отдельную форму искусства.
Разумеется, масштабные ограбления казино не имеют никакого отношения к игрокам-жуликам или бесчестным крупье. Большинство крупных краж происходит даже не в зале. Хищения совершаются за закрытыми дверями, в святая святых, важнейшей и самой охраняемой части казино – заветных счетных комнатах, куда стекаются деньги с сотен игровых столов и автоматов.
В счетной комнате обычно нет окон, двери закрываются на двойные запоры, а обставлена она лишь самым необходимым – секретарскими стульями с прямой спинкой и пластиковыми столами. Стеллажи и пол там из армированной стали, чтобы выдержать тонны монет и пачек банкнот, которые каждый день пересчитывают; в этой комнате опустошаются сотни надежно запертых металлических ящиков из-под игровых столов; купюры в десять, двадцать и сто долларов складываются в стопки по десять тысяч, толщиной в три сантиметра, а в особо людные дни их выстраивают у стены столбиками высотой в человеческий рост.
В счетные комнаты не забегают случайные воры. Краденые деньги спокойно выносят под камерами наблюдения, невзирая на то, что охранники проверяют всех на входе и выходе. В комнате может находиться строго ограниченное количество людей (по закону штата находиться там запрещено даже владельцам казино), каждый доллар из ящика для денег должен быть учтен, а ведомость смены с расшифровкой должна быть подписана как минимум двумя или тремя независимыми клерками или распорядителями.
Сотрудники счетных комнат рассказывают о своей работе с остекленевшим взглядом людей, которые каждый день должны быть морально готовы к сводящему с ума виду, запаху и ощущению денег. Тонны денег. Пачки денег. Куча наличных и ящиков с монетами, таких тяжелых, что по комнате их приходится передвигать с помощью гидроподъемника.
Какждый день в счетную комнату поступает столько купюр, что их просто раскладывают по номиналу и взвешивают. Миллион долларов стодолларовыми купюрами весит 9,3 килограмма, миллион двадцатками – это 46,3 килограмма, а пятерками – 185.
Монеты попадают на специальные весы «Толедо» от компании «Рилайнс Электрик». Когда Левша заправлял «Стардастом», основной была модель 8140 – она умела сортировать и считать монеты. Миллион долларов четвертаками весит 21 тонну.
Мечта многих людей, которые оказываются у руля казино, или просто там работают – разгадать, как перехватить добычу до ее попадания в счетную комнату. На протяжении многих лет эти методы принимали самые разные формы: владельцы пытались добыть ключи от ящиков, рядовые служащие набивали карманы деньгами до того, как их начнут считать. Существуют и более сложные способы: неправильно заполненные дилерские талоны или специально откалиброванные весы, показывающие лишь одну треть веса от выручки, поступающей в счетную комнату. Системы обмана казино столь же разнообразны, как и умельцы, которые их используют.
В 1974 году, всего через шесть лет после прибытия в Лас-Вегас, Фрэнку Розенталю удалось получить от города именно то, чего он хотел – новую жизнь. Он управлял четырьмя казино Вегаса. Женился на сногсшибательной бывшей танцовщице Джери Макги. Вместе с двумя детьми они поселились в доме за миллион долларов с видом на четырнадцатую лунку на поле для гольфа загородного клуба Лас-Вегаса. У них был личный бассейн и горничная. Шкаф в спальне насчитывал порядка двух сотен шелковых, хлопковых и льняных брюк – в основном пастельных тонов – которые специально шили портные, выписанные из Беверли-Хиллз и Чикаго. Он был главным в «Стардасте», и очень скоро весь штат Невада знал о его репутации успешного менеджера-новатора. Он относил себя к элитной группе импресарио казино, распорядителей пенсионного фонда профсоюзов, инвестиционных банкиров и политиков Невады, которые собирались превратить Лас-Вегас из города с ковбойскими и гангстерскими корнями в парк развлечений для взрослых с оборотом 30 миллиардов в год, которым он в итоге и стал. Все должно было сложиться идеально.
Но десятью годами позже Фрэнк Розенталь попал под следствие как человек синдиката и подозреваемый в организации многомиллионной схемы вывода неучтенных денег. Его лишили лицензии на управление казино, и он стал ведущим комедийного ток-шоу, которое скромно назвал «Шоу Фрэнка Розенталя». Его подозревали в преступном сговоре с Энтони «Муравьем Тони» Спилотро – его другом детства, – который, по словам ФБР, был главной физической силой мафии в городе и гангстером, которому приписывали как минимум дюжину убийств. На момент покушения на Левшу Спилотро вместе с остальными восемью членами своей банды обвинялся в вымогательстве, ростовщичестве и сбыте краденого через свой ювелирный магазин на Лас-Вегас-Стрип[4]. Он также был главным подозреваемым в покушении на убийство Левши, и на то у него имелся мотив – роман с женой Розенталя. Ну, может, и не роман – лишь малая часть происходящего в Вегасе имела хоть какое-то отношение к любви, – но интрижка была, и агенты ФБР, которым был дан приказ следить за Спилотро, узнали о ней и сделали достоянием общественности.
