Но ровные строки утверждали нечто невообразимое. В какой-то миг я подумала, что давняя знакомая умом тронулась – то, что она писала, настолько не соответствовало ее характеру, что и представить сложно.

Меня называли подругой и предлагали работу. Работу! Мне! Той самой ленивой эгоистичной Тае, которая лучше будет жить впроголодь, чем лишний раз шевельнет пальцем! Тае, чье виденье мира вызывало у обычно безразличной ко всему Мелы приступы ярости! Да я охотнее…

Взгляд наткнулся на размер жалования, и возмущения угасли сами собой.

Десять золотых монет.

В неделю.

Срок – три месяца.

Для сравнения – в Подлесье обладатель серебрушки считался богачом.

С такой сезонной подработкой я еще не сталкивалась. Можно было думать что угодно, однако послание заслуживало более внимательного чтения.

После дюжины перечитываний суть письма не изменилась. Мела звала меня в Рен, суля золотые горы. Вроде ни к чему не подкопаешься… Увы, природная подозрительность не позволяла насладиться триумфом.

Вариантов всего два. Первый: Мела прониклась моей безденежной судьбой и, узнав о хлебном месте, замолвила словечко. Второй: каждую монетку придется отработать кровью, причем своей.

Учитывая приписку: «Не смей ничего рассказывать Ив! Их с Кьерном это не касается», последнее казалось более чем вероятным.

«Никогда не хотела в столицу», – рассуждала я, готовясь ко сну.

Оно мне надо? Дорога, приключения, неприятности…

«И сто двадцать золотых кругляшей, которых хватит на сто двадцать лет шикарной жизни», – напомнила подхваченная в скитаниях меркантильность.

Несколько перин, прикрытых гладкими простынями, уверяли, что комфорт мне нравится ничуть не меньше, чем безделье.

Утром решение появилось само собой. Опустошенный ремонтом кошелек беспощадно доказывал: никуда я не поеду, даже если вдруг накатит такое желание. Рен далеко, портал не оплатить. Пока доберусь обычным способом, пройдет месяц, а то и полтора. Никто меня столько ждать не будет, поэтому нечего рассуждать о несбыточном – надо готовить завтрак.

Как на зло, предложение, став недостижимым, обрело непонятную притягательность и отказывалось уходить из мыслей. Меня разбирал интерес не столько к деньгам, сколько к причинам, побудившим Мелу связаться с ненавистным ей сборищем магов. И почему она вспомнила именно обо мне? Неужто… Да нет, история с драконами давно закончена, Тавенна больше не на слуху.

– Хватит! Бессмысленно строить догадки. Это не мое дело, – заявила я маленькой кастрюльке с супом, выплясывавшей на плите. Вообще-то не следовало ставить ее на сильный огонь, но готовка относилась к моим слабым сторонам и особого значения это не имело. – Живем как жили. Столице – столичное, Барсукам – бар… Ах ты ж!

Крышка слетела, варево выплеснулось на раскаленную железяку, кухню мгновенно заволокло паром. Я поспешила распахнуть наружную дверь, порадовалась свежему воздуху, умиленно прислушалась к чириканью крохотной рыжевато-серой птички, что примостилась на воротах… И помянула Разрушителя вместе со всеми его созданиями – над забором торчала вихрастая голова вчерашнего посланника.

– Атайя Мер… – прохрипел он, судорожно цепляясь пальцами за острые доски. – Еще одно-о-о! – Светлые патлы исчезли, глухой удар свидетельствовал о том, что приземлился юнец на мягкое место.

Когда я вышла на улицу, он уже принял вертикальное положение. С достоинством поклонился, извинился за инцидент и вручил небольшую коробочку, почти сплошь утыканную неразборчивыми восковыми печатями.

– Приложение, – пояснил без издевки. – Простите, вчера запамятовал, а после другой доставки вспомнил. И, будьте любезны, распишитесь в ведомо… Ладно, я сам, – вздохнул, завидя мой хмурый взгляд. – А отзыв для гильдии от вашего имени написать можно? – спросил с надеждой. – Ну, подпись же одинаковая будет… Можно?

– Да хоть пять. Счастливо.

Ворота лязгнули, закрываясь. Я распотрошила «приложение» без малейших опасений. Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Мела в своем репертуаре! Все под контролем, ничего нельзя оставлять на самотек… По сути она – моя полная противоположность, и хорошо это знает. Но в прошлом году мы весьма успешно работали сообща. Может, поэтому ей вздумалось пригласить меня в очередную авантюру?

– Тая, что там у тебя? – донеслось из-за ограды, разделявшей мой двор и соседскую усадьбу.

– Ничего, – поспешила уверить я.

– А нам пришло письмо от Мелы! Хочешь почитать?

– Конечно! – Изобразить энтузиазм получилось с первого раза. – Сейчас зайду!

– Нет-нет, малыш спит! Погоди, сама принесу.

Убрать плиту до прихода Ив не удалось. Она переступила порог, настороженно принюхалась, наморщила тонкий нос…

– Пригорело что-то, – сообщила об очевидном. – Вот, смотри! – В мою руку ткнулся измятый бумажный лист. – У нее все хорошо, к осени вернется домой.

«Ага, вернется», – скептически подумала я, рассматривая кривоватые строчки. Из путешествия по Суши, а не из Рена, хе-хе. Эх, что-то определенно назревало. Для Мелы Ив была смыслом жизни. Она никогда не лгала сестре.

Раньше не лгала.

– Кьерн говорил, к тебе вчера почтальон заходил?

Я окинула взглядом невысокую, чуть полноватую женщину в неизменно нарядной одежде, приходившуюся мне не только соседкой, но и в каком-то смысле наставницей, и солгала без тени сомнений:

– Верно. Мастер, который чинил крышу, прислал счет. Слушай, ты же в курсе, что у меня сейчас сплошные непонятки? Может, стоит съездить куда-нибудь? Лето на носу… К морю, например? Или в Леса?

Идею с поездкой Ив одобрила, однако море у нее восторга не вызвало. Далеко, дорого… Сошлись на том, что я отправлюсь в Жать – крупный леский город, где вроде и цивилизация на уровне, и до природы рукой подать.

Соседка с полчаса порассуждала обо всем на свете, затем ушла, не забыв пригласить меня к обеду.

Я немного прибралась, в сотый раз взвесила «за» и «против», снова раскрыла коробочку с печатями…

Золотая монета тускло сверкала в полутьме гостиной. Она выглядела настоящей. За нее можно было бы приобрести целую улицу. А еще ровно столько требовали за портал в две стороны.

«Почему бы и нет?» – пришло на ум.

Это же не навсегда. Всего три месяца… И потом, если предложенная Мелой «легкая управленческая работа» окажется чересчур сложной, денег хватит, чтобы вернуться. Я ничего не теряю. В конечном итоге, эта монета не моя.

– Собираемся!

Дом не отозвался даже эхом. Он сверкал новизной, радовал глаз чистотой, принадлежал мне целиком и полностью. Теперь только мне. Это печалило и радовало одновременно.

***

Провожал меня лишь Кьерн – Ив не собиралась оставлять ребенка без присмотра на целый час. Порой я искренне ей завидовала, порой терпеть не могла ее сюсюканье и вечную заботу обо всех подряд. К счастью, на меня у нее банально не хватало времени, зато соседу вдоволь доставалось «семейного уюта».

– Спасибо, что не сказала жене, – поблагодарил он, забрасывая мою котомку в нанятую повозку. – Снова бежишь?

– Нет! – возмутилась я. – С чего мне бежать?!

– А ты всегда убегаешь, – Кьерн не колебался ни мгновения. – Как только чувствуешь опасность, бросаешь все.

Он был прав – я привыкла уносить ноги. Сначала из Тавенны, затем…

– Полагаю, письмо от Мелы? – прервал неприятные раздумья закономерный вопрос. – О драконе?

– Да с чего ты взял?!

– Больше никто не знает твоего имени.

– Не моего!

– Это имеет значение?

Ровный тон выводил из себя. Хотелось схватить Кьерна за ворот простой полотняной рубахи и хорошенько потрепать, чтобы вытряхнуть напрочь покровительственные нотки.

– От нее, – буркнула я неохотно. – На работу зовет

– Кем? Манекеном в модную лавку? – хмыкнул сосед, уворачиваясь от тычка. – А что, есть другие занятия, где можно ничего не делать?

Справедливо – моя лень общеизвестна. Но я же исправляюсь! Уже год как стараюсь быть самодостаточной хозяйкой!