Так и пошли наши рабочие дни. Спать в числе 20 человек, женщин, по разным причинам поселившимся здесь: кто приходил в 2 часа ночи и, не смущаясь, обсуждал свои проблемы, а кто вставал в 5 утра и делал то же самое, т.е. громко переговаривались, хихикали, обсуждали женские проблемы, – было невозможно. Сонная, рано утром я вываливаюсь в вестибюль гостиницы. Толя солидарен со мной, как верный рыцарь. Мы отправляемся на пляж в парк Шевченко (завод совсем рядом). Купаемся. Я разворачиваю умные книги. Народу почти нет, всё-таки конец сентября. Дует тёплый ветерок, песок ещё чуть влажный, солнышко мягко пригревает. Вскоре я просыпаюсь, потому что Толя пытается сдвинуть меня на более просохший песок. Остаётся надеяться, что содержимое книги само заплывёт в мою голову.
Потом мы идём по городу, завтракаем в приглянувшейся нам закусочной – пирожковой, идём на завод. Там нас нежно и заботливо пытаются вернуть к морю, а мы пытаемся разобраться в станке. Обедаем мы на заводе, это дешевле городской столовой, да и удобнее. Возвращаемся к станку, но часа в 3 – 4 нам полностью перекрывают доступ, поскольку нужно что-то разбирать. Снова к морю, по прибрежному парку. Толя отправляется в кино, а я сажусь в парке читать свою умную книгу.
Темнеет, идём к гостинице, решили поужинать в ресторане. Мест, конечно, нет. Ждём, хочется сесть на террасе, зачем сидеть в душном помещении? Толя пошёл выяснять ситуацию, я осталась на улице. Вдруг радостный возглас, оборачиваюсь – передо мной милая Ирина Валентиновна, наша сотрудница, с которой мы были в Ленинграде. Она сегодня приехала на другой станкозавод по другим делам, и её направили в эту же гостиницу. Обмениваемся взаимной радостью и впечатлениями. Ирина Валентиновна намного старше нас, она вполне пожилая женщина, но сохранила молодой задор, интерес ко всему и подвижность. Она просит принять её в нашу компанию за столиком и идёт устраиваться. Вскоре мы все сидим за столиком на террасе, довольные жизнью. Ирина Валентиновна едет отсюда во Львов.
– Вы когда возвращаетесь? В воскресенье поздно вечером? А что, если съездить в Вылково. Русская Венеция, город на воде, в устье Дуная, по пути можно осмотреть Измаил. Всё равно, делать в выходные нечего.
Идея нам нравится. В субботу меня выселяют из гостиницы, Толе придётся поскандалить, чтобы продержаться до пятницы, возможно, снова с помощью Княжицкого. А поскольку в выходные завод не работает, и командировку закрываем мы в пятницу, то и его влияния, скорее всего, будет недостаточно. Мы идём на Морвокзал выяснять варианты нашего путешествия по воде. Небольшой речной теплоход "Белинский" отправляется вдоль берега моря вечером в пятницу, рано утром приходит в Вылково, идёт в Измаил, там стоит почти сутки и на рассвете, в пять часов утра, отправляется назад. В середине дня мы будем в Одессе. У нас даже будет время пройтись по городу в ожидании самолёта или компенсировать случайное опоздание теплохода. Решено!
Остальные дни идут по тому же расписанию, разве что Толя не ходит в кино: в электрике станка он обнаружил кое-какие проблемы, в которых надо разобраться, и указать в замечаниях для исправления. По конструкции станка тоже есть замечания, но с ними у меня полная ясность. Интересно, что одна из погрешностей – несоблюдение высоты центров, т.е. при встройке в линию с единым транспортом деталь будет приходить на 200 мм выше, чем это предполагает конструкция станка. Но ведь они делали по нашему заданию, как? Станок теперь не переделать, придётся придумывать что-то на сборке участка, подставку какую-нибудь. Ну, в остальном, мелочи.
Дотянули до пятницы. Наконец-то я высплюсь в двухместной каюте с Ириной Валентиновной.
Теплоход отчаливает. Вот уже уходят назад Аркадия, Большой Фонтан, Черноморка. Вскоре уже плывём в темноте. Я с радостью плюхаюсь на верхнюю койку и проваливаюсь в сон. Просыпаюсь в полной темноте, койка и каюта взмывают вверх, падают вниз. Лежать на верхней полке неуютно. Слезаю. Моя соседка стонет. Вспоминаю, что надо на воздух. Уговариваю и служу подпоркой, выходим. Стоны и зелёные лица. Мне, конечно, не слишком хорошо, однако терпимо. Вцепляюсь в поручень, держу Ирину Валентиновну. Волны, чёрно-седые сваливаются на палубу, окатывают нас. Наверное, на палубе нельзя, но до нас никому нет дела, и я уверена, что удержусь. Время тянется непонятно с какой скоростью. Речной кораблик, как бумажный, переваливается с боку на бок. Холодно, силы на исходе, живот подводит спазмами, но держусь. Палуба несколько запачкана, несмотря на то, что постоянно окатывается водой; многие прилепились к перилам, кто-то лежит прямо на палубе.
Постепенно шторм стихает. Волны ещё перекатывают через палубу, но уже тяжело, и агрессивности уже нет. Тут появляются члены команды, гонят с палубы, опасаются, что нас смоет за борт! Нам и самим уже кажется, что мы можем прилечь и, хоть немного, поспать.
В 6 часов утра выползаем на причал Вилково. Узнаём, что каждые два часа в Измаил ходит "ракета". Отлично, можем гулять по городу, пока не надоест, потом поедем в Измаил на ракете и там вернёмся на корабль.
Городок Вилково расположен в дельте Дуная, в 18 километрах от моря.
Основан он в 1746 году крестьянами – переселенцами, бежавшими от крепостного гнёта в непролазные дунайские плавни. В сплошных болотах прорыли многочисленные каналы, осушая, делая пригодной для жизни эту землю; почти все дома стоят по берегам каналов. Но на этом, так мы понимаем, сходство с Венецией кончается.
Серое утро, сероватые, потемневшие от времени и сырости побелённые дома, окруженные айвовыми садами. Некоторые из них похожи на каменные, но точно определить трудно из-за толстого слоя старой облезшей штукатурки. Городок ещё спит, на улицах, протянувшихся вдоль каналов, почти нет людей. Грязные лодки перевозят грузы. Ищем хоть что-нибудь, похожее на общепит. Столовая. Грязь несусветная. С трудом запихиваем в себя неизвестной давности пирожки и запиваем жидким, холодным чаем. Идём дальше. Центр города, кинотеатр, школа, улица Ленина. Поднимается солнышко, городок явно светлеет, зеленеет. Попадаем на большой, яркий, проснувшийся сельский базар! Овощи всех цветов и размером, молоко во всех проявлениях, домашние сыры и колбасы. И рыба, рыба, рыба! Всех сортов и видов! Ещё трепыхающаяся и копчёная, нежно сочная и провяленная до каменной твердости. Голова кружится от такого изобилия. Пьём топлёное молоко, едим домашний белый сыр с помидорами (по примеру местных жителей). Больше всего поражают помидоры: огромные, красные, сахарные! Берём несколько помидор. Для интереса, по одному кладём на весы: 950г, 1 кг. Мы таких никогда и не видели, а, тем более, не ели. Покупаем по паре штук с собой, удивить и порадовать домашних. Прямо здесь едим жаренную и горячего копчения рыбу. Набираем солёную, вяленную, холодного и горячего копчения домой.
В порту, садимся в "ракету" и с удовольствием ″летим″ вверх по Дунаю. Проходим мимо городов Килия: слева – старинное румынское село Старая Килия, справа – советский порт Килия. Это очень старинный город. Известно, что уже в V – IV веках до нашей эры здесь были греческие поселения, а киевские князья Олег и Игорь основали здесь город Переяславец. На румынском берегу видна церковь с двумя колокольнями. Мы впервые видим "заграницу". Дунай делает крутой поворот, идём по каналу. Слева проплывают румынские сёла, пристани. Мы во все глаза пытаемся рассмотреть их, увидеть людей. Наконец показался порт Измаил.
Бродим по городу, погружённому в жару и в туман бело-жёлтой пыли. Дом моряков, проспект Суворова, памятник Суворову. Постояли у памятника русской славы. Пора бы и пообедать. А заодно бы прополоскать под каким-нибудь краном горло, а то уже и разговаривать трудно: пыль, всюду пыль. Спрашиваем у приглянувшегося прохожего. Он не советует нам идти в ресторан и, тем более, столовую, а вот, если пойти так и так, то увидим закусочную.
– Вот туда и идите, не пожалеете, и город наш хорошим словом поминать будете.
