– Д’юса, – позвал его Мики, – ю мен’я дрюгое возможность!
– Предложение, Мики? – поправил его по привычке Димка.
– Да, да, – поморщился тот в ответ, русский без акцента выучить ему пока не удавалось, и он заговорил по-английски, – там есть дегустационный бар. Вина из ананасов, апельсинов. Предлагаю вам отдохнуть там, пока мы будем экскурсировать Митю с Валей. Ок?
– Ок, ок! – согласно закивал головой Андрей, продолжая паясничать. – Ещё какой Ок, друг ты мой японский. Ананасы, апельсины, мандарины, что угодно, токма не Валя!
– Ну, вот и решили, едем завтра в Наго, – хлопнул в ладоши Димка и засмеялся, – там и попрыгаешь! У тебя здорово получается!
***
– Бай-бай! – помахал Андрей рукой вслед удаляющему по ананасовой плантации смешному маленькому жёлтому автомобильчику, в котором находились Митя с Валей и Света с Мики, убедительно изображая крайнее расстройство, даже для порядка смахнув невидимую слезу. – Бай-бай, крошки!
Димка, наблюдая со стороны, еле сдерживал смех. Когда ананасовый автомобильчик скрылся с глаз, Ерёмин с шумом выдохнул и вскрикнул:
– Пойдём, друг мой, пойдём! Налакаемся их ананасового саке.
– Андрюха, ты совсем паяц стал, – рассмеялся Дима, – этому тебя в твоём банке учат?
– Да какой там, Димыч! – воскликнул он в ответ. – На работе никаких эмоций, по 8 часов в день, 5 дней в неделю. Но интересно и польза несомненная, скажу тебе!
– Я тут такую тему придумал, Андрюх, – улыбнулся Шиленко, – долго тебе ещё стажироваться здесь?
– Тему? Димка! Откуда ты их берёшь? Темы эти!
– А сама тема тебя не интересует? – рассмеялся он, открывая дверь в “Солнечную слезу”. Так называется винодельня в ананасовом парке.
– Конечно, интересует! Я через полгода на Родину приеду, и замутим и твою тему, и мою, – рассмеялся Андрей, оглядывая зал, где сновали девочки с ярким макияжем, в лимонно – жёлтых кимоно, предлагая гостям разнообразные угощения и выпивку.
– Интересненнько, – прошептал Димка и, кивнув на дальний столик, где сидели две девушки, – Дюх, посмотри, знакомые лица!
– А? Где? – крикнул от неожиданности Андрей и зашептал. – Димыч, я их уже не различаю в этом маскараде. Они все жёлтые и на одно лицо.
– Да нет же! Вон смотри! – указал он на кудрявую красивую девушку за дальним столиком, в руках которой был высокий стакан наполненный кусочками фруктов и белой жидкостью. Она весело смеялась, что-то разглядывая на стоящем рядом огромном блюде.
– Так это же Вика! – воскликнул Андрей и галопом поскакал к девушке, выкрикивая на ходу. – Какие люди! Викерия! Ты ли это?
– Шут гороховый, – рассмеялся Димка и пошёл следом за ним.
До конца отпуска Вика с Андреем не расставались, без конца шутя о том, что они в родном городе виделись-то раз в полгода на местных “танцах”, в клубе “Пеликано”, а тут на чужбине… И надо же встретились…
“Судьба!”– глубокомысленно заявлял Андрей. И, действительно, судьба! Вика так же, как и Ерёмин находилась в Японии на стажировке, только не в банке, а в туристической фирме, попутно прокладывая новые интересные маршруты для реализации их в России. Была она девушкой хрупкой, очень маленькой, с аккуратненькой точёной фигуркой, огромными голубыми глазами и великолепной копной кучерявых русых волос. Волосы эти доставляли ей немало страданий, закручиваясь от попадания на них даже пару капель в воды, в тугие колечки и она, шутя, ругалась на них, словно они были живыми, грозясь выправить их новомодной японской процедурой.
Димка весело провёл время с подружкой Вики, Оксаной и домой они улетели вместе.
Май, 2017 г.
– Смышлёный малый у Нельки! – похвалил Мирона Митька, когда они ушли, посидев немного с друзьями. – Жалко только, что безотцовщина…
– Странно это, – рассуждал Андрей, закуривая сигарету, – Нелька девка видная, спокойная, образование есть, не дура далеко, а замуж не вышла. Скажи?
– Скажу. Сам в непонятках, – согласился Мороз, разгоняя дым сигарет, – ты бы хоть вышел что ли…
– Куда? На соседнюю могилку? – усмехнулся он. – Потерпи уж, нервы что-то…
– Ладно, куда деваться?! Я знаешь, что, Дюх, думаю… – произнёс Митя и недолго помолчав, продолжил. – А в чем смысл тогда? Понимаешь? Да? В чем смысл наших душевных метаний, переживаний?
– В смысле? – переспросил Андрей.
– Ну, что в смысле?! Смысл в чем, скажи? Мы же все торопимся успеть. Успеть куда? И зачем?
– Не стоит, Митяй, – стряхнув пепел, произнёс Андрей, – не стоит так глобально мыслить.
– Нет, ответь! – потребовал Мороз, наполняя рюмки и Димкин стакан.
– Да что тут отвечать!? У меня Вика и трое детей. Понимаешь? Я тороплюсь, возможно. Тороплюсь потому, что хочу, чтобы у них все было, я хочу, чтобы они были счастливы здесь и сейчас. Что же тут непонятного?
– А они счастливы?
– Да ну тебя, Митька! – поморщился Андрей. – Торкнуло что ли? Философию тут развёл!
– Нет, ответь, Дюх, – потребовал Митя, – мы же просто базарим. Что ты, ну?
– Ну, хорошо, хорошо! – подняв руки к верху, сказал Ерёмин. – Я надеюсь, что они счастливы уже сейчас! Но ты же знаешь молодость?! Они могут не понимать сейчас своего счастья… Что? – спросил Андрей, поймав осуждающий взгляд друга. – Ну, ладно, ладно! Нет, Митька, ну тебя совсем не в ту степь поволокло! Ну, да! Я это делаю больше для себя! Доволен? Я несу за них ответственность – раз! Я обязан им дать достойное образование – два! И я должен им обеспечить по максимуму полноценную жизнь – три!
– Ничего ты не должен, дурак! – перебил его Митька. – И они тебе не должны!
– Ты хочешь сказать, что это все лишнее? – возмутился Андрей. – Ты гонишь, Митрич! Но зачем ты тогда выстроил свою автомобильную империю? Не для Ксюши с детьми?
– Нет, не для Ксюши с детьми! – уверенно заявил он. – Только для себя! Не ври себе, Андрюха! Ты тоже все это делаешь для себя. Это твой эгоизм заставляет тебя зарабатывать бабки, открывать один бизнес за другим, ты реализуешь себя и поэтому в твоей семье все хорошо. Одно вытекает из другого. И дети твои, конечно, счастливы! Но пока! Пока, Дюх! Ванечка твой, старшенький, куда думает поступать?
– Не сыпь мне соль на рану! – скривился Андрей, поднимая рюмку. – В ГИТИС он собрался! Знаешь же! С камерой своей не расстаётся! Режиссёр доморощенный! Задурили парню голову со своим театральным кружком! А я сразу говорил!
– Вот! – усмехнулся Мороз. – О чем я и хотел сказать! Твой эгоизм! Не смей, Андрюха! Сразу столько тумаков получишь от жизни, мама не горюй! И пацану жизнь испоганишь!
– Да иди ты в баню, Митрич! Ей богу! Однозначно, Ванька тебя настропалил на этот разговор!
– Да, Ванька! Ну и что? Если ты упёрся со своим государственным управлением! Что совсем уже? А у парня талант! – заявил Митя и усмехнулся. – Да и посмотрел бы я на тебя, если бы ты был поваром! Хорошо было бы?
– Поваром? Почему поваром? – Андрей от удивления аж рот открыл.
– Да потому что тёть Зоя в кулинарное училище тебя уговаривала пойти! Помнишь? При кормушке, говорила, всегда будешь! Что, не помнишь?
– Помню, – протянул Ерёмин и засмеялся, – слушай, точно! Поваром же! Столько слёз было, что мамке придётся мне нарукавники тёмные шить, чтобы обшлага рубашек не пылились. Жуть!
– Во-во! А ты сейчас чем от матери отличаешься? – засмеялся в ответ Митя.
– Мить, но это же блажь! Понимаешь? Нельзя же только в своё удовольствие жить!
– Но ты же жил! И даже если это блажь, пускай! У него вся жизнь впереди! И у него есть ты. Ты поможешь ему пройти его путь, а не тот, что ты выбрал для него.
Андрей не нашёлся, что ответить. Жил ли он в своё удовольствие всегда? Можно сказать, да! Мать плакала и уговаривала, но у него тогда уже был приличный заработок, благодаря Димкиным нескончаемым темам. Да и не видел он себя поваром, хотя готовить любил. Как и его сын не видит себя госслужащим? Получается, так! Смириться с этим было непросто. Андрей поднял глаза к небу, голубому небу, по которому пробегали редкие, белые, пузатые облака. Режиссёр? Его сын – режиссёр? Нет, он гордился им, гордился его умению снимать. Гордился, тем, что у них всегда есть альбомы с живыми фотографиями и прикольные короткие семейные фильмы. Не просто видео с дрожащим изображением, а настоящие фильмы. С заставками, музыкой, озвучкой и даже с титрами. Конечно, он этим гордился! Но образование… Режиссура, как-то несерьёзно это… Он посмотрел на памятник с изображением друга и задумчиво, спросил:
