— Не огорчайся, Дикси, мы тоже поедем во Францию, — сказал глобусный человечек, — я давно собирался поудить рыбу в Нормандии. Кстати, у меня там есть одно дело.
Дикси быстро собралась. Но Блэк, после поездки на Зеленую Звезду искренно невзлюбивший морские путешествия, запротестовал. Кроме того, он забыл дома свой капитанский мундир. Сделав грустное лицо, Блэк сослался на подагру. И неизвестно почему, довольно путанно начал объяснять, что ему удалось установить свое происхождение: он прямой потомок кота Блэка Первого, приехавшего на Мэйфлауэре.
Дикси и глобусный человечек, не дослушав Блэка, вошли в глобус и в следующее мгновение оказались в маленьком нормандском городке, уютно прикорнувшем на берегу залива.
Тесно прижавшись друг к другу, толпились узенькие старые дома и улыбаясь глядели на свои цветные отражения, колыхавшиеся в зеленой воде дока. На отмели лежали на боку большие и маленькие рыбачьи лодки.
Когда начался прилив, Дикси и глобусный человечек на парусной лодке вышли в море и стали на якорь. Глобусный человечек достал большое и очень толстое увеличительное стекло, через которое было видно все, что делается на дне. Вода была хрустально-прозрачная, и каждую раковинку, каждый камушек можно было хорошо рассмотреть. Дикси видела, как бочком ползали крабы, как колыхались водоросли и проплывали стаи серебряных рыбок. Другие рыбы потолще, похожие на сердитых важных старичков, недовольно выпятив нижнюю губу, стояли у входов в подводные гроты. Прозрачно-перламутровыми парашютиками висели медузы, и иногда подымались вверх морские звездочки. Потом черной тенью проплыла большая страшная рыба, и все мелкие рыбешки бросились наутек. Вода вокруг словно закипела от плеска их хвостиков.
Глобусный человечек научил Дикси как наживлять крючки, и они стали удить. Но рыбы тут были видно хитрые — схватив приманку, они каждый раз уходили от крючка. Тогда глобусный человечек достал плетенную из тростника корзину и объяснил Дикси, что это ловушка для лангуст. Корзинка так устроена, что лангуста может в нее влезть, а вылезть обратно не может. На длинной-длинной бечевке они опустили корзину на дно и стали ждать.
Прошло много времени, но и тут им не повезло: ни одна лангуста, хотя бы и самая маленькая, не попалась. Дикси стала уже скучать, как вдруг лодку качнуло, и совсем близко из воды вынырнула блестящая черная голова, вроде собачьей, только с длинными усами. Большой тюлень внимательно посмотрел на Дикси и глобусного человечка, потом опять нырнул, вода с плеском сомкнулась над его спиной. Дикси испугалась, но глобусный человечек сказал ей, что этот тюлень очень добрый, и вылез, так как хотел посмотреть кто приехал. Было видно, как в пронзенной солнечными лучами светлой глубине тюлень, гребя ластами, опускался на самое дно и как от движения его тела шли вверх снопы фосфорических пузырьков.
Дикси очень хотелось знать, что тюлень будет делать на дне. Вот навстречу ему из грота вышли его дети, совсем еще маленькие тюленьшата с круглыми темными глазами. Они окружили отца-тюленя и принялись его тормошить. Видно хотели, чтобы он с ними играл. Но он что-то им сказал, и они вернулись в грот и привели большого краба. К удивлению Дикси, усатый тюлень бережно сгреб краба в охапку и посадил его в корзину. Дикси даже показалось, что он погладил краба по голове.
Глобусный человечек и Дикси стали наматывать бечевку на катушку, корзинка поехала вверх, и краб-путешественник прощально помахал тоненькой клешней, а тюлень, сев на ласты-плавники, долго смотрел ему вслед. Маленькие же тюленьшата еще не умели сидеть на ластах и только перекатывались с боку на бок.
Дикси разбирало любопытство, что это был за краб, которого так провожали тюлени. С большим трудом они, наконец, вытащили корзинку. Заглянув в нее, Дикси увидела, что там вовсе не краб, как она думала, а маленький с тонкими ручками и ножками мальчик. Он сидел скорчившись под большим крабьим панцырем, служившим ему шапкой и щитом. Мальчик горько плакал, слезы струйками текли по его бледному лицу. Дикси стало так жалко мальчика-крабика, что ей самой захотелось плакать.
— Милый мальчик, — сказала она, — я тебя очень люблю. И глобусный человечек тебя тоже любит. Расскажи нам кто ты, как попал к тюленям и о чем ты так горько плачешь. Мы все сделаем, чтобы тебе помочь. Не смотри, что глобусный человечек такой маленький, он может сделать гораздо больше, чем самый сильный великан, и он очень добрый.
Рассказ крабика
Я родился здесь, в этом рыбачьем городке. Мне только трудно вспомнить когда это было. Под водой время шло медленнее, чем на земле.
Мой отец был капитаном, и все мои старшие братья уходили с ним в море. Все они были высокие и сильные, только я был маленький и тщедушный. Глядя на меня, отец однажды сказал:
— Его нужно будет отдать в обучение часовому мастеру. Никогда из него не выйдет моряка.
Я заплакал. Моя мать стала утешать меня:
— Как я рада, что хоть один из моих сыновей всегда будет со мной дома, — говорила она, гладя меня по голове.
В давние времена в нашем городе проживал славный мореплаватель, его звали Жак Картье. Я слышал много рассказов о его подвигах и решил, что стану таким же знаменитым капитаном, и мой отец увидит тогда, что я вовсе не хуже моих братьев. Из нашего города в это время уходила в дальнее плаванье большая шхуна. Ночью, когда все спали, я убежал из дому и пробравшись на шхуну спрятался в трюме. Не знаю сколько дней прошло. В трюме было темно, и я только слышал, как снаружи плещет и журчит вода. Мне больше не казалось, что я совершил геройский поступок. Мне было стыдно. Я думал о моей матери, как она должна теперь убиваться и плакать, и дорого бы дал, чтобы вернуться домой, но было уже поздно.
Поднялась буря. Волны с такой силой ударялись о борт, что казалось, шхуна сейчас развалится и пойдет ко дну. Я кричал и колотил кулаками в дверь, но никто меня не слышал. Сделалась течь, вода начала затоплять трюм. Бочонки и ящики поплыли, стукаясь друг о друга. Я думал что погиб. Вдруг один особенно тяжелый ящик, стоявший на самом верху, сорвался, и падая, с такой силой ударил в досчатую дверь, что проломил ее. Через образовавшуюся брешь я выбрался из трюма. Я никогда не видел такой бури. Со всех сторон вставали черные водяные горы и с грохотом обрушивались на палубу. Нос шхуны то высоко взлетал, то проваливался вниз так стремительно, что захватывало дух. На шхуне никого не было. Все мачты лежали сломанные. В темных тучах, раскраивая небо сверху донизу, засверкала страшная молния: на мгновение стало совсем светло, и я увидел, как далеко в волнах ныряет черная точка. Это уплывали в лодке капитан и матросы. Вода в трюме все прибывала, и шхуна стала тонуть. Черные волны, бурля, сомкнулись над моей головой и куда-то меня понесли. Я очнулся на песчаном берегу незнакомой мне земли. Буря стихла. Встающее солнце освещало тихое-тихое море, дремавшее в молочно-голубом сиянии. Я осмотрелся и увидел, что недалеко от меня лежит на песке много тюленей, больших и маленьких. Я подполз к ним, улегся между тюленьшатами, и согревшись их теплом, заснул.
С тех пор я всегда жил с тюленями. Они научили меня, как дышать под водой и плавать быстро как рыба. Мы очень весело проводили время: то играли в прятки в подводных гротах, то качались на волнах, то выйдя на берег, грелись на солнце. Однажды мы поплыли в гости к пингвинам, жившим на скалах соседней бухты. В море нам встретилась акула. Она повернулась на спину и нацелилась схватить своими страшными зубами одного маленького тюленя. У меня на поясе висел нож моего отца, я захватил его когда убежал из дому. Я бросился на акулу и распорол ей брюхо. С тех пор я никогда не расставался с тюленем, которому спас жизнь. Его зовут Крикун, так как у него голос громкий как охотничий рог. Теперь он вырос и превратился в того большого усатого тюленя, которого вы видели, а я не только не рос, но стал совсем худым и маленьким. Хоть мне и хорошо жилось у тюленей, но я все не мог забыть моих родителей и братьев и часто плакал, думая, что никогда их больше не увижу.
