–Сонька, я пришла! – Соня поморщилась. Как не вовремя. Да ещё это простонародное «Сонька» резануло слух. Кирилл в машине, конечно, не услышал, а вот азиат поднял глаза и посмотрел прямо на неё. Как не кстати. Софья не стала переживать по этому поводу, вскочила и быстро пошла к подъезду, где ждала Татка – маникюрша. Несколько долгих мгновений она чувствовала взгляд на своей спине, очень хотела обернуться, но удержалась. Только услышав шелест шин обернулась и увидела, как машина выезжает со двора.

–Бросай свои сельские замашки! – накинулась она на Татку, – сколько говорить, называй меня «Софья».

–Да ладно, Софья, – скептически поморщилась маникюрша, – пятнадцать лет звала Сонькой, что изменилось то?

Но увидев сердитое выражение на лице клиентки быстро пошла на попятный:

–Ладно. Софья так Софья. Тоже мне, Ковалевская нашлась, – уже вполголоса добавила она. И вздохнула. Сама Татка, точнее Наталья, училась гораздо лучше Соньки и даже закончила техникум после школы. Но вот поди же ты, это она делает маникюр, а Сонька покрикивает на неё. Наталья так и не выяснила, чем занимается бывшая односельчанка в городе. Понимала только одно, деньги у той водились неравномерно и её настроение очень зависело от стадии финансового благополучия в которой она находилась. Вот и сейчас было ясно, с финансами у Сони нелады. Поэтому срывается и сейчас начнёт капризно просить сделать скидку.

Однако, Наталья ошиблась. Софья практически всю процедуру молчала, на вопросы отвечала невпопад и рассчиталась без разговоров. Очень странно.

Соне же было не до маникюра и уж тем более не до разговоров с Таткой. Она радовалась своей интуиции, которая привела сегодня утром в этот двор. И сочла это хорошим знаком. Она ещё дважды приходила по утрам к подъезду Кирилла и оба раза наблюдала, как он уезжает с азиатом. Правда, Соня отметила, что не то бурят, не то казах всегда выходит на несколько минут раньше. Открывает и закрывает двери перед Кириллом. Может, охранника себе завёл Киреев? Вопрос остался открытым и требовал срочного разрешения. И она вспомнила про Таньку- уборщицу. Конечно, Соне она про «обожаемого Кирочку» ничего не расскажет. И девушка решила пойти другим, более длинным, но зато и более надёжным путём.

Глава 6.

Звонок Стаса застал Киреева на подъезде к институту.

–Привет, занят сильно? – отрывисто спросил Стас.

– Не то чтобы очень. Привет. К себе приехал только.

– Можешь сейчас ко мне подскочить?

Кирилл посмотрел на затылок азиата, который не спешил выходить из машины.

–А если не один буду?

–Норм. Жду, – Стас отключился.

Кирилл назвал водителю адрес, и они рванули по утренним пробкам в другой конец города.

Стас ждал их у входа.

–Чтоб без задержек, – пояснил он, проводя мимо охранников, – а то тут такую систему навертели, не хуже, чем на твоём секретном объекте, – кивнул Кириллу.

–Обычный научный институт, – привычно парировал Киреев.

–Угу. Помню, как двадцать минут добирался до твоего бункера. В Белый дом, наверное, проще проникнуть. Как ещё рентген и анализ мочи не попросили предъявить.

Они зашли в уютный кабинет. Офисом такое место называть не хотелось. Тяжёлые изумрудные портьеры были раздвинуты, а лёгкий белоснежный тюль трепыхал свои крылышки под открытым настежь окном. Благо тёплое утро и полный зелени двор без машин, куда выходили окна кабинета, позволяли это сделать. В целом это был классический английский кабинет. Добротная мебель цвета дикой вишни, мягкий диван и три кресла из тёмно-зелёной кожи. Много книг в застеклённых шкафах, небольшой чайный столик. На полу светлый бежевый ковёр уравновешивал цветовую гамму, делая кабинет уютным и не тяжёлым.

Кириллу нравилось здесь бывать. Он привычно опустился в одно из кресел, а вот Юки осматривался и с непривычной эмоциональностью восхищался увиденным.

–Чай –кофе?

Кирилл и Юки отказались.

–Хорошо, после. Значит, сразу к делу.

Стас сидел за столом, сцепив перед собой руки и молчал достаточно долго. Его никто не торопил и ни о чём не спрашивал. Кирилл понимал, что другу тяжело начать разговор. Он догадывался о чём. А Юки, Юки – японец! Молчит почти всегда.

–Кир, ты знаешь, я не лезу в личную жизнь друзей, – всё же начал Стас, – но тут уже невозможно оставаться в стороне. Мы теряем друга. А я ещё и партнёра!

Стас опять замолчал, но ненадолго.

–Кир, надо что-то сделать. Как-то встряхнуть его. Может, познакомить с кем, а? Клин клином, так сказать? А может, в экспедицию возьмёшь с собой?

Видно было, что думал он много об этом и тема для него была больная. Речь была сумбурная, сбивчивая, совсем не свойственная ему. Кирилл сидел, уткнувшись взглядом в стол. У него не было сил, смотреть на друга. Он чувствовал свою вину. За всё. Он готов убить эту белокурую бестию, только бы его друзья не страдали.

–Прошу прощения, Стася-сан. Разрешите сказать мою мысль, -Юки встал, слегка склонив голову, ждал ответа.

Кирилл молча кивнул, хотя вопрос относился не к нему, Стас повторил движение, не отводя изумлённого взгляда от японца.

– У нашего друга сердце, -Юки коснулся ладонью груди, – и ум, – он дотронулся второй ладонью до лба, – расстроены.

Юки смотрел на Стаса и видел, что тот не понимает. Он подумал и подобрал другое слово:

– Без гармонии. Нет досин, – Юки забыл перевод слова, – Не звучат. Разный путь, – он пытался найти нужное определение в русском языке, но было всё не то.

–Я понял. Делать что? – наконец сказал Стас.

–Настроить. Решить, что выбрать и настроить.

Под непонимающими, но уже заинтересованными взглядами мужчин, он открыл свою сумочку и достал три небольших металлических чаши. Они были одинаковой формы, чуть отличались по размеру и сильно по цвету. Одна была с розовым отливом и красными иероглифами по всей поверхности. Вторая – серебряная с чеканным сложным рисунком, третья казалась золотой, начищенной до блеска, без всяких украшений. Следом вытащил три металлических палочки, по цвету соответствующие чашам.

–Можно посмотреть? – осторожно спросил Стас, завороженно глядя на искусные творения.

–Конечно, – Юки кивнул, при этом внимательно смотрел, какую из чаш первой возьмёт Стас. Это было важно.

Кирилл тоже потянул руку и одновременно с другом коснулся серебряной чаши. Уступил, взял розовую.

Юки стало понятно. У обоих мужчин острый холодный ум, эмоции далеко на заднем плане. Собственно, он и не сомневался. А вот третий друг явно пострадал. И сейчас бы не выпускал из рук розовую чашу – чашу сердца. Ничего плохого в этой чаше нет. Но это не его природное состояние, поэтому ему так неспокойно сейчас. Тем временем Кирилл и Стас уже по несколько раз осмотрели все чаши и палочки к ним, было видно, что серебряную каждому держать намного приятней, чем остальные и выпускали они её из рук крайне неохотно, передавая друг другу.

– И что с ними делать? Пить? – спросил Стас.

«Этим русским только бы пить» – подумал Юки и сказал:

–Нет. Розовая чаша –айсо, звук сердца. Серебро – звук ума, сюицу-мутэки. Будем настраивать нашего друга.

– А золотая? – спросил ничего не понявший Кирилл.

–Кин, золото – баланс. Очень сложное состояние. Тайрака.

Юки убрал золотую чашу в сумку.

– Где Николай-сан?

Стас глянул на часы.

–Будет через семь минут.

Николай зашёл через шесть. Выглядел очень бодро. Всем улыбнулся и пожал руки.

–А чего это вы чай не пьёте? Сейчас принесу.

«Совсем плохо» – подумал Кирилл.

Неуловимым движением Юки удержал Николая и усадил на своё кресло.

–Что за дела? – Николай попытался встать, но его за руку придержал Стас.

–Смотри, что у нас есть, – совсем по-мальчишески приглушённым голосом сказал он.

Николай посмотрел и замер. Он не мог отвести взгляда от чаш. Их было всего две. Он тянул руки то к розовой, то к серебряной и никак не решался взять одну из них. Наконец сомкнул пальцы на чаше с красными иероглифами и поднёс поближе к себе. На его лице проступило умиротворение. Казалось он медитировал и провалился в какой-то иной мир. Николай гладил чашу, обводил пальцем каждый иероглиф, только что не мурлыкал.