Я указала на дом справа.

— Вы живете там?

— Да. Въехал осенью. По-видимому, я один из немногих людей, кто живет здесь круглый год.

— Вы же знакомы с Шери? Она тоже живет здесь даже зимой.

— Ага, и кажется больше никто.

— Вероятно, вы правы, — смеясь, ответила я.

Он протянул руку.

— Роджер Мэннинг.

— Приятно познакомиться… Амелия Пэйн.

— Вижу детские вещи. У вас есть дети?

— О… только одна. Моя дочь родилась в марте. Она внутри, спит.

— У меня тоже есть дочь. Ей семь, она живет со своей матерью в Калифорнии.

— Вы, должно быть, скучаете по ней.

— Вы даже не представляете, как. Я служу в ВМФ, поэтому некоторое время был расквартирован здесь. После того как мы с ее матерью развелись, моя бывшая захотела переехать на запад, чтобы быть ближе к семье.

— Понятно.

— Познакомите меня с мужем?

— О… я не замужем. Это длинная история. Я не с отцом своего ребенка. Это была случайная беременность.

— Сожалею.

— Не стоит. Ее рождение — это чудо.

Роджер заглянул в мой багажник.

— Помочь занести все это?

Страх довериться этому незнакомцу уступил под натиском дикой усталости. Би не давала мне спать, и я была рада любой помощи, которую мне предлагали.

— Было бы здорово.

Выгрузив из машины все вещи, Роджер перенес их в дом и даже поднял наверх колыбельку, поставив ее рядом с моей кроватью.

Когда мы спустились вниз, он присел, чтобы взглянуть на Би, которая спала в своем автокресле.

— Какая красавица, — прошептал он.

— Спасибо. Она любит спать днем и мучает меня по ночам. Говорят, нужно спать, когда спит ребенок, но я не могу. Надо много всего переделать, пока она спит.

Он встал и, немного помолчав, сказал:

— Ну, если вам что-то понадобится, то я рядом. Серьезно… если что-то сломается или потребуется что-то перенести, не стесняйтесь.

— Хорошо. Огромное вам спасибо.

Когда за ним закрылась дверь, на моем лице промелькнула улыбка. Бедный Роджер понятия не имел, что скоро ему придется собирать еще и кроватку.

Пока Би спала, я решила подняться наверх и разобрать наши вещи. По пути в спальню я не удержалась и зашла в комнату Джастина. А там легла к нему на кровать и лицом прижалась к подушке. На этот раз это не было игрой воображения. Подушка действительно все еще пахла его одеколоном. На меня опять напала тоска. Я обняла подушку, и по моей щеке скатилась слеза. Я приложила немало усилий, чтобы на год подавить свои чувства. Но сейчас они за секунду выплеснулись наружу.

Я скучаю по тебе.

За последние месяцы Джастин несколько раз звонил и писал. Я отвечала, что все хорошо и что мне не нужна его помощь. Он был не очень активен в социальных сетях, только время от времени выкладывал в инстаграм фото с концертов — в основном своих зрителей. Можно было, конечно, пошпионить за Джейд через фейсбук, чтобы увидеть, как они живут в большом городе, и позавидовать их свободе. Я ужасно скучала по нему, но то, что мы почти не общались, было к лучшему.

Сразу после рождения Би я отправила ему ее фотографию. Он снова предложил помощь — как финансовую, так и любую другую. Я опять отказалась. В итоге они с Джейд прислали мне подарочную карту на приличную сумму, которую можно было использовать в магазине детских товаров, и я купила там колыбельку и детское кресло-качалку.

Я не сказала ему, что меня выселили из квартиры. Мне было стыдно, а еще не хотелось получать очередное предложение благотворительности. Так что он не знал, что я здесь. Я очень надеялась, что произойдет чудо, и в этом году они не приедут. Им вряд ли могло понравиться по десять раз просыпаться от плача Би.

Но если честно, истинная причина, по которой я не хотела видеть его, заключалась в том, что это было бы слишком больно.

***

Прошел почти месяц, а Джастин и Джейд все не приезжали. Я наконец снова начала приспосабливаться к жизни на острове.

Роджер помог мне собрать кроватку. Она была белой, а на остаток с подарочной карты я купила постельное белье для нее. Мы с Роджером стали хорошими друзьями. Зная, что мне нелегко выбираться из дома, он иногда приносил мне кофе и свежие морепродукты. Я чувствовала, что нравлюсь ему. Но хорошо, что он ничего не предпринимал, потому что я была точно не в том положении, чтобы с кем-то встречаться.

Би переживала трудный период. У нее были колики, и она плохо спала. Сколько бы я ее ни кормила, она всегда хотела еще. В редкие случаи, когда я выходила из дома, я брала дочку с собой — на рынок, к врачу. С момента ее рождения я больше ни на секунду не оставалась одна. Нас было двое. И мне это нравилось. Грусть накатывала лишь вечерами, когда от усталости я оставалась без сил.

В одну из таких ночей дождь барабанил по окну моей спальни. Би кричала и плакала. Она высосала у меня все молоко, но бутылочку не брала. От усталости и нехватки сна у меня темнело перед глазами. Я расплакалась. Все это походило на изощренную пытку. Как я смогу жить без сна? А если я выйду на работу, то кто присмотрит за ней? Когда прогремел раскат грома, меня поглотило чувство беспомощности. Что, если отключится электричество? Как в темноте менять ей подгузник? У нас даже не было дома свечей. Меня начала накрывать паническая атака. Я решила спуститься вниз и с Би на руках осторожно сошла по ступенькам.

Через полчаса я чуть не лезла на стену. У меня болели потрескавшиеся соски. Би все еще не могла успокоиться. Услышав дребезжание двери, я ударилась в панику. И лихорадочно полезла в карман за ножиком Джастина. Именно поэтому я носила пижаму с карманами.

Кто-то ломился в дом.

До меня дошло, что мой сотовый лежит наверху. Би кричала, поэтому мы даже спрятаться не могли. Дверь опять затряслась.

— Чертов ключ, — услышала я, и дверь открылась.

Когда он увидел меня, то его глаза чуть не выскочили из орбит. Мои волосы были всклокочены, грудь мучала Би, а в руке, направленной на него, был его собственный нож.

— Джастин!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Он отвернулся.

— Какого черта, Амелия. Убери нож и прикройся.

Его появление было таким неожиданным, что я совершенно забыла, что у меня из бюстгалтера торчит грудь — я достала ее, чтобы покормить дочь. Я была без футболки, потому что не любила в ней спать, а кормить Би в одном лифчике было удобней. С дочкой на руках я прошла на кухню и взяла оставленный там кардиган.

Все напоминало дурдом, пока я пыталась справиться с кофтой и говорить сквозь истошные крики Би.

— Что ты здесь делаешь?

— Ты теперь всегда ходишь по дому в одном лифчике? Если так, то у нас возникнут проблемы.

— Я не ждала тебя. В прошлом году вы приехали позже. Почему ты не предупредил меня?

— Во-первых, я не думал, что здесь будешь ты. Мне нужно было на время сбежать из города. Я собирался провести здесь пару недель и подготовить дом к твоему приезду.

Крики Би не утихали. Я качала ее туда-сюда, пытаясь успокоить.

— Что с ней?

— Колики. У меня не хватает молока, а смесь она не ест.

Он медленно подошел ко мне и взглянул в личико Би. Его губы изогнулись в легкой улыбке.

— Она похожа на тебя.

— Знаю.

Теперь, стоя рядом, он смог разглядеть и меня.

— Господи боже, Амелия.

— Что?

— Ты будто вернулась с войны.

— Намекаешь, что я дерьмово выгляжу?

— У тебя глаза налиты кровью… волосы спутаны. Черт. Ты в раздрае.

— Думаешь, я этого не знаю?

— Ты спала?

— Нет. Я мало сплю. У нее сейчас тяжелый период, и она не дает мне спать по ночам и спит урывками в течение дня.

— Да уж, хреново.

— Очень смешно.

— Так жить нельзя.

— И что ты предлагаешь?

— Для начала сходить в душ.

— Я не могу бросить ее плачущую.

— А тебе не приходило в голову, что она плачет, возможно, из-за твоего запашка? — усмехнулся он.