Вскоре Тин оставил меня у нужной двери, пожелав добрых снов, и, как-то печально взглянув, ушел. И сразу стало стыдно, ведь он наверняка уловил отголоски моих мыслей, даже если не старался их читать. Эмоции внутри меня были так сильны, что парень просто не мог их проигнорировать.

Я знала все это от Яна – своего жениха, также являвшегося обладателем ментального дара, только весьма слабого.

Кстати, о Яне! Боже мой, я ведь совсем забыла о нем! Ведь это именно он позвал меня на свидание в то страшное место, а сам так и не появился! Или появился, но пострадал от рук напавшего на принца? Или… он сам напал на нас?!

От ужасных мыслей разболелась голова.

Нужно ли мне было все рассказать советнику его величества? Его вряд ли волнует моя личная жизнь и репутация, так что и сплетничать он бы не стал. Как же поздно приходят в голову полезные мысли!

Где-то вдалеке снова послышались шаги караульного, и я, опомнившись, толкнула дверь, прячась за ней от всех бед.

Внутри, в гостиной, было тихо и уютно. Из комнаты съерры О’Нил доносился мерный храп, означающий самый лучший расклад для меня: она не обнаружила пропажи! Надо же, где-то там, совсем недалеко, некто пытался убить наследника престола, а здесь по-прежнему царило спокойствие.

Стащив с себя подпаленное платье, я спрятала его подальше и, немного посокрушавшись о потере магического преобразователя голоса – сестра точно будет его искать, – решила подумать обо всех бедах завтра. Закрывшись в ванной комнате, обставленной по последнему слову науки и магии, быстро разделась и смыла с себя запах гари, прогоняя вместе с ним последние сомнения. Что толку волноваться о сделанном? Вернуть ничего не получится, так что лучше смириться и решать дальнейшие проблемы по мере их поступления.

Вода оказалась почти ледяной, но ждать, пока она нагреется, сил не осталось. Так что в спальню я пробралась стуча зубами, чтобы наконец оказаться в постели и прикрыть глаза. Усталость быстро брала свое, бесконечная тяжесть тут же навалилась сверху, помогая моментально провалиться в очень необычный сон. Словно с головой под лед…

– Проснись, Мари, ты что?!

Я с трудом открыла глаза. В них словно песка насыпали.

– Что с тобой? – Лицо сестры появилось прямо над моим. Обеспокоенное. Надо же, это как я должна плохо выглядеть, чтобы она заволновалась?

Попыталась ответить, но горло словно полоснуло ножом. Я мучительно застонала.

– Зову съерру О’Нил, – пригрозила сестра. – Слышишь?

Я помотала головой, удерживая ее рядом. Облизнув пересохшие губы, села и осмотрелась: гардины все еще были задернуты, отчего в комнате царил приятный полумрак. Мэделин сидела на моей кровати в одном нижнем платье, в нем же она ложилась спать ночью. Значит, прошло совсем немного времени после моего возвращения.

– У тебя вид, будто ты третью неделю между жизнью и смертью. – Сестра негодующе поджала губы и приложила ладонь к моему лбу. Почти сразу ее лицо вытянулось от сильного удивления: – Холодная. Ты почти ледяная, Мари. Не понимаю…

Я передернула плечами, внезапно понимая, что и правда замерзла. Но… потомки драконов не мерзнут!

– Что со мной? – спросила хрипло, с трудом сглатывая. Горло саднило, словно оно стало пересохшим руслом некогда полноводной реки.

– Ты плакала во сне, – шепотом сказала сестра. – Звала на помощь. Говорила что-то о проклятье и почему-то грозилась убить правую руку.

Я нахмурилась, вспоминая размытые картинки. Кто-то преследовал меня во сне, а я не могла найти места, где спрятаться. Все бежала и бежала, пока не поняла, что заблудилась… И тогда меня словно потянуло куда-то, в огромную черную воронку! Я пыталась кричать, но не могла произнести ни звука, и вдруг сверху показалась рука в черной перчатке, дернула меня назад с такой силой, что чуть без волос не оставила…

– Мари, давай расскажем съерре?

– Нет, – я положила руку на колено сестры, – нечего рассказывать. Это был кошмар. Я перенервничала, понимаешь?

Мой голос все больше возвращался к привычному звучанию, а глаза от усиленных морганий почти перестали чесаться и болеть.

– Раньше ты от кошмаров не страдала, – Мэди не сдавалась. – И не плакала во сне никогда.

– Откуда тебе знать? – Я усмехнулась. – Дома у нас разные комнаты.

Несколько секунд сестра придирчиво меня рассматривала, потом кивнула и поднялась с кровати, заявляя:

– Разбудила в такую рань! Теперь непременно появятся мешки под глазами, и принц не обратит на меня внимания!

– Это должно тебя радовать, – напомнила я, – а не огорчать.

– Кто сказал, что я огорчена? – Мэделин засмеялась. – Спасибо!

– Всегда пожалуйста.

О странном пробуждении мы с сестрой быстро позабыли. Тем более что совсем скоро за нами явилась съерра О’Нил, требуя немедленно привести себя в порядок и завтракать. Оказывается, в замок за эту ночь приехало восемь потенциальных невест! И король возжелал видеть всех на утренней прогулке!

– Что значит на прогулке? – Мэделин как раз смотрела в окно. – Там ветер и туман! А я нездорова.

В доказательство она громко закашлялась.

– И надолго у вас эта болезнь? – уточнила гувернантка.

– Кто знает. – Сестра уставилась куда-то в стену и нагнала на лицо загадочное выражение. – Смена обстановки плохо на меня влияет.

– В таком случае вам лучше действительно остаться и соблюдать постельный режим, – неожиданно мягко проговорила гувернантка. – Впереди несколько недель пребывания здесь, и вы еще успеете произвести впечатление на его величество. Позже.

Мы с сестрой удивленно переглянулись, одинаково изумленные услышанным. Я даже собиралась ущипнуть себя, чтобы убедиться, не сплю ли по-прежнему. Но съерра О’Нил быстро вернула нас с небес на землю, договорив с самой милой улыбкой:

– Зато после, когда вы поправитесь, его величество непременно выделит время лично для той, что отсутствовала. И это будет гораздо лучше, чем толпиться среди других девушек, согласитесь? Очень правильная тактика, эра Мэделин.

Сестра поникла.

– Мне уже легче, – сообщила она недовольно. – Я буду счастлива прогуляться вместе со всеми.

– Уверены?

– Более чем!

– Вот и славно, – обрадовалась внезапному исцелению гувернантка. – Тогда поторопимся, эры!

Не успели мы расправиться с завтраком, поданным лакеями прямо в гостевую комнату, как пришли сразу две горничные.

Быстро определившись с нарядами, мы с сестрой были облачены по последней моде, а на головах у нас появились вычурные прически, увенчанные миниатюрными шляпками. Мою горничную звали Кэри, и она оказалась удивительно талантлива и молчалива. Все прихоти исполнялись ею без вопросов, быстро и аккуратно, но на вопросы девушка отвечала односложно, стараясь дать как можно меньше информации.

Прислушавшись к горничной Мэди, с грустью поняла, что той досталась «щебетунья» – более молоденькая и словоохотливая.

Когда мы покидали комнаты в сопровождении съерры О’Нил, девушки остались разбирать наши вещи и приводить в порядок постели.

– Как прохладно, – пожаловалась Мэди, стоило выйти в коридор. – Во дворце вечно гуляют сквозняки. Никому не пожелала бы жить здесь постоянно.

– Многие из приехавших девушек поспорили бы с тобой, – возразила я. – Не все так любят личную свободу и домашний уют, как ты.

– Вот и хорошо! Пусть бы принц поскорей определился, выбрал какую-нибудь покладистую эру и прекратил этот фарс.

– Тише, прошу, – зашипела съерра О’Нил. – Вы ведь не хотите, чтобы кто-нибудь решил, будто вам не по нраву приглашение его величества?

Мы с сестрой переглянулись и одновременно ответили:

– Нет, конечно.

– Вот и славно, – гувернантка снисходительно похлопала меня по руке, – вот и хорошо. Наша задача сегодня – не уронить честь рода Айгари. Порадуйте хоть этим своего отца.

Это был камень уже в мой огород. Напоминание о недостойном поведении, приведшем к закономерному финалу: мы с сестрой оказались сосланы прочь с глаз.