– Чтоб я проснулся! – удивлённо произнёс Редошкин. – Даю голову на отсечение – это музей!

Максим поворочал лучом фонаря, освещавшим странные, кажущиеся монолитными, прямоугольные колонны с предметами внутри. Размеры колонн всюду были одинаковыми: толщина – один метр, длина – три метра, высота – около пяти, – и они действительно были сделаны из единого куска стекла или чего-то похожего на стекло. Изделия неведомых мастеров были просто впаяны в эти прозрачные «саркофаги».

Редошкин двинулся было к одному из шкафов, но Максим предупредил:

– Смотреть под ноги! Не расходиться! Кто знает, не пристроил ли кто здесь растяжки с гранатами.

– Да ладно, – недоверчиво проговорил Редошкин, – этому зданию сотни лет.

– Вот именно, строили его давно, поэтому вполне могли воткнуть какие-нибудь ловушки.

Редошкин остановился.

– Если это музей, никаких ловушек здесь быть не должно.

– А если не музей?

– Хорошо, буду внимателен. Кстати, гляньте на эту штуковину. – Редошкин указал на шкаф, внутри которого висел в прозрачной массе предмет, похожий на толстый фолиант с золотым тиснением на верхней крышке. – Книга?

Максим подошёл, направил на шкаф луч света.

Золотые с виду бугорочки на корочке предмета складывались в надпись на языке, похожем одновременно на арабский и русский.

– Говорю же – книга, – сказал Редошкин.

Максим попытался прочитать название фолианта, но уловил смысл только одного слова: «история».

– Какая-то история.

– Не понял?

– Похоже, это свод исторических событий.

– Вот бы прочитать! – с энтузиазмом воскликнула Вероника.

– Переводчик потребуется, – смешком ответил лейтенант. – Вон какие загогулины вместо букв.

– Надо ещё достать книгу оттуда…

– Разобьём витрину и вытащим.

– Я тебе разобью! – пригрозил Максим. – Ничего не трогать! Может, это единственное сохранившееся здание на всю Землю!

– Тем более надо собрать коллекцию здешних артефактов и увезти с собой. Когда ещё мы сюда попадём? Думаю – никогда!

– Обойдём остальные этажи и вернёмся. Держитесь за мной.

Подсвечивая путь фонарём, Максим пересёк зал, обнаружил спуск вниз, теперь уже больше похожий на лестницу, и отряд спустился на этаж ниже.

Этот уровень был разбит на отдельные клетушки с низкими стенками высотой не выше метра и толщиной в два десятка сантиметров и напоминал лабиринт.

В каждой клетушке находились некие сложные конструкции, напоминающие композиции геометрических фигур непонятного назначения. Некоторые из них походили на сростки животных с металлическими скелетами, другие – помесь морских обитателей с гигантскими насекомыми. Среди них были и жуткие чёрно-жёлтые композиции, похожие на псевдошмелей, обитавших в чёрном лесу, но размером в метр и больше.

– Киборги! – сделал вывод Редошкин, осмотрев «скульптуру», похожую на фигуру человека по пояс, вросшую в огромную полосатую тушу «скорпиона».

– Жуть! – передёрнула плечами Вероника.

Этажом ниже располагались машины, судя по их очертаниям и наличию колёс, гусениц и крыльев. Но все экспонаты, очевидно, представляли собой лишь модели реально существующих некогда образцов техники, так как их размеры не превышали размеров известных разведчикам земных мотоциклов. Лишь один экспонат, похожий на хищную птицу со сложенными крыльями и головой, вросшей в туловище, отсверкивающее серебристыми чешуями, имел приличные размеры – с транспортный вертолёт, только без винтов и подкрылков.

– Катер! – прокомментировал находку Редошкин. – Или боевой модуль! Залезем, посмотрим, что внутри? Вдруг он ещё функционирует?

– Возможно, это тоже модель, – осадил его Максим.

– Модель чего?

– Звездолёта, к примеру.

– Вот и оценим.

– На обратном пути, – решил Максим. – Сначала спустимся на первый этаж, узнаем, что это за сооружение на самом деле.

Однако опуститься удалось только до шестого этажа, считая от верхнего. Ниже лестница в отдельном помещении оказалась загромождённой глыбами растрескавшегося чёрного материала, похожего на бакелит, и протиснуться между ними и потолком не смогли ни крупногабаритные спецназовцы, ни Вероника.

– Поднимаемся! – скомандовал Максим, ощутив укол беспокойства; они путешествовали по «музею» уже больше часа. – Нет времени на разбор завалов.

– Но хоть что-то мы должны унести с собой? – робко спросила девушка.

– Если сможем открыть шкафы.

– А в «звездолёт» полезем? – осведомился Редошкин.

– Нет! – отрезал Максим.

Поднялись на этаж с «предметами быта», осмотрели шкаф, внутри которого висела «книга».

Редошкин стукнул по нему прикладом карабина.

Шкаф отозвался глухим стуком, будто и в самом деле был выточен из единого куска стекла или пластика.

– Зараза! Его, наверно, и пуля не возьмёт!

– Там что-то блеснуло, – нерешительно проговорила Вероника.

– Где?

Девушка подошла ближе, показала пальчиком на паутинку на длинной грани прозрачного шкафа-стелы.

– Подержи. – Максим передал ей фонарь, достал нож, попытался просунуть кончик лезвия в паутинку, и первая же его попытка увенчалась успехом.

Раздался струнный звон, и вся верхняя часть шкафа вдруг превратилась в желе, вскипела дымными струйками, заставив Веронику ойкнуть, а Максима отшатнуться, и распалась оседающим на пол белёсым облаком быстро редеющего тумана. Нижняя часть этого странного сооружения осталась на месте, превращаясь в прозрачную подставку, на которой, как на столе, лежал толстый фолиант неизвестного назначения.

– Жесть! – оценил трансформацию шкафа Редошкин.

Максим потрогал фолиант стволом винтовки, потом потрогал пальцем экспонат, готовясь отскочить в случае чего, но «книга» не исчезла, не превратилась в туман, и он снял её с подставки.

– Тяжёлая? – полюбопытствовал Редошкин.

– Кило пять-шесть.

– Открой.

– Наверху посмотрим, что это такое, за мной!

Вернулись к шахте, увидели в квадрате синего неба вверху голову Мерадзе. Лейтенант тоже заметил их, крикнул:

– Быстрее выбирайтесь! Тут такое творится!

– Ты первый, – подтолкнул Редошкина к шахте Максим, – Вероника за тобой, я последним.

Вылезли на крышу, и Максим понял причину волнения лейтенанта.

Вокруг здания роились шмели!

Со всех четырёх сторон здания висели в воздухе довольно плотные колонны полосатых четырёхкрылых насекомых, поднимая крыльями слитный многострунный гул.

– Эт-то ещё что за парадное построение?! – изумился Редошкин, невольно вскидывая карабин.

– Висят уже полчаса, но почему-то не нападают, – с весёлой тревогой сказал Мерадзе, поводя из стороны в сторону стволом огнемёта. – Если бросятся все разом, огневичок их не остановит!

Максим заметил возле вертолёта полковника, подбежал с книгой в руке.

– Вот, нашли… что происходит, Сергей Макарович?

– Сам не видишь? – буркнул Савельев, дыша, как рыба, вытащенная на берег. – Что это за хреновина?

– С виду книга, потом посмотрим. Почему они не нападают?

– Спроси чего-нибудь полегче.

– Где Егор Левонович?

– В кабине, где же ему ещё быть.

Максим заскочил было в вертолёт, но вернулся и втащил задыхавшуюся Веронику в салон.

– Посиди, отдышись.

Подсел к Карапетяну.

– Егор Левонович, почему шмели не нападают?

Вместо физика ответил Костя, наблюдавший за панорамой крыши через иллюминатор:

– Ждут приказа. Либо ожидают более серьёзных соотечественников.

Максим выскочил наружу.

– Как дела с ремонтом?

– Заканчиваем, – ответил Спицын.

– Поторопитесь, назревает буря!

Майор оглядел небосвод.

– Вроде никаких туч не видно.

– Я имел в виду реакцию леса. Он и так слишком долго терпел наше присутствие.

– Отобьёмся, – глянул Спицын на Мерадзе, вооружённого огнемётом.

Спать хотелось неимоверно: сказывалось напряжение последних дней и отсутствие нормального сна, – но Плащинин старался не обращать внимания на падение тонуса, хорохорился при всех (молодой, сильный, энергичный, умеющий ухаживать за собой при любых обстоятельствах), а сам тайком сосал таблетки нитросорбида и литрами поглощал кофе, благо на базе были два кофе-автомата – в баре и в кафе главного корпуса.