Борис Вышутин с ходу, не давая опомнится находящемуся ещё в шоке Семёну, начал допрос.

– Ну, ты пацан по уши впух. На твоей на хате наркопритон, изъято конопли на особо крупную партию.

– Это не моё, – испуганно заверещал Сёма.

– Во даёт! Не, ну ты слышал! – призывая Павла в свидетели, возмутился Борис. – По твоему: мы эту дурь вырастили, принесли и тебе подбросили?

– Ах ты … – Павел накинул на лицо маску гнева и навис всем телом над съёжившемся от испуга Семёном.

– Паша! Прошу тебя, не надо, – удерживая за плечи капитана, Борис, повернулся к молодым операм и дико закричал: «Ну что стоите! Помогите его удержать! Видите, у него опять началось!»

– Пустите! Дайте удавить этого козла! – куражился Павел. – Это я, боевой офицер, дурь выращиваю… Да я сейчас порву тебя, как промокашку!

– Слушай братан, – Борис, оттеснив Павла, упёрся локтями в кухонный стол, зашипел парню на ухо. – Ты того, лучше как есть скажи. Капитан на войне контужен. За себя не отвечает. – Майор доверительно посмотрел в широко раскрытые от ужаса глаза Семёна. – Если у него башню сорвёт, мы тебе уже ничем помочь не сможем. Сам видел, как он один вас тут всех в одного положил?

– Товарищ капитан, – «уговаривал» Павла Бобылюк, упёршись ему в грудь руками. – Успокойтесь! Вам нельзя так волноваться. А то, того глядишь, «скорую» придётся вызывать.

– Придётся! Только не мне, а этому уроду! – Паша с шумом рванулся на кухню, откуда его только что вытолкнул Бобылюк. – Я в «травму» его уложу… Надо-олго!

– Ну что, Сёма-Семён, будем разговоры разговаривать? Ты поможешь нам, мы поможем тебе. Можем и наркоту тебе простить, если дашь нормальный расклад по интересующему нас вопросу.

В знак согласия полностью сломанный клиент испуганно закивал головой.

– Кого это ты вчера катал на своём лимузине? Что за подруга с вами была? – попёр напролом Борька.

– Какая подруга?! – сжался от страха Семён.

– А та, которую вы потом на Суворова бросили. Совсем без одёжек была, – видя, что клиент «поплыл», дожимал его майор. – Заодно, скажи ты мне, друг мой Сенечка, зачем вам надо было бросать её в таком видном месте? Ведь там ходит много порядочных граждан и гражданок, которые очень боятся трупов.

– Да мы и не хотели… Под лёд… Везли, чтобы её в Амур… – сдался Сёма, – Да менты нам на хвост сели… Вот мы и испугались… И пришлось её… Где пришлось… Если бы не ме…

– Я не ослышался? – раздался из-за спины Семёна голос Бобылюка. – Вроде бы с виду приличный юноша. – По-отечески пожурил паренька Коля.

– Извините, – поправился юноша. – Милиционеры…

– Ну а теперь с самого начала, подробненько так, будто на исповеди. Увидишь, на душе легче станет. – Попросил Вышутин.

– Вчера мы с моей Людкой часов, наверное, в десять вечера сидели дома. Пили пиво. Тут ко мне заваливает Антоха, мы с ним в одном классе учились, а с ним Бес.

– Ты мне, не погоняло его говори! Нормальное имя называй, да и фамилия у него должна быть? – тормознул рассказ Вышутин.

– Чёрт его знает! Бес и Бес? Имени не знаю. Живёт где-то в мало-семейках на Вологодского, – смелее заговорил Семён. – Отмороженный на всю голову.

– Ствол его?

– Его. Где взял не знаю. Бес – он пацан себе на уме.

– А там в комнатах, что за орлы?

– Сява с Мальком, не, они не при делах, они недавно зашли косяк дунуть, – уже ничего не скрывая, откровенничал Семён.

– Не при делах и ладно. Давай дальше, – подбодрил его майор.

– Антоха спрашивает, у тебя тачка на ходу? Я говорю: «На ходу». Он говорит, типа, скучно ему, поехали, мол, покатаемся. Мне с Людкой весь вечер друг на друга таращиться – тоже не в прикол. Говорю: «Сиди дома. Скоро будем». Машину выгнал из гаража, железный – во дворе стоит. И мы поехали. Бес говорит: «Пойла возьмём, и ко мне, хата свободная – мать в ночь работает. Там и кореш ждёт». Ещё сказал, что у него дома тёлка сидит дожидается. Прикольная, говорит. Бухнём, ну и… Антоха, ты да я. Нет, она не будет против.

Ну, мы пойла взяли и к Бесу домой. Он не соврал – деваха действительно в квартире была. Только привязанная к батарее. Рот скотчем заклеен. Вижу – никакая она не шлюха… Понял я тут, что к чему и думаю: не-е! надо сваливать. Говорю, парни я домой лучше поеду, а они гогочут, неужели подруга не нравится. Мы ей тоже поначалу не нравились, а потом, знаешь, «поговорили» с ней по душам, и она согласилась. Мы уже по два раза «отстрелялись»… Тут Бес наган достаёт и в другой карман перекладывает… Я понял, что деваться мне некуда…

Ну мы вмазали на кухне хорошенько, а потом в комнату. Девку отвязали. Она уже запуганная, даже и не сопротивляется. Одно заладила: «мальчики я все сделаю, только не убивайте…» Бес с Антохой её разложили… Я понимаю, а куда мне было деваться…

– Вот ублюдки видиков насмотрелись и потянуло, – не выдержал Коля.

– Мужики, честное слово не вру, я все понимаю… у меня батя по сто восьмой сидит…

– Ладно про батю, – поморщился Вышутин. – Давай про себя рассказывай.

– Да что рассказывать… Девку опять к батарее, а сами на кухню бухать. Уже и не помню сколько раз отвязывали… А потом мы с Антохой на кухне вдвоём сидели. Бес к ней один пошёл. Слышим, из комнаты: «Бац!» Вроде бы хлопок, да такой, что и не поймёшь – выстрел не выстрел. Будто хлопок такой громкий. Мы с Антохой в комнату, а там Бес стоит под лампочкой и шатается. Пистолет в руках, а она… На бок завалилась и лежит… В голове дырка. Я тут и протрезвел сразу… Бес – вообще никакой. Мы с Антохой её вытащили и в багажник. Решили, довезём до берега и в Амур. А тут мен… Да я уже про это рассказывал. Когда чуть оторвались от погони, сразу на тормоз… Там и вывалили её. Вроде, на Суворова…

– Бес с Антоном не говорили тебе, как девушка к ним в квартиру попала? – поинтересовался Паша.

– Они, в натуре, как партизаны сидели в засаде. Всё покрасившее выбирали, а потом – по голове тюкнули, и в дом притащили.

– Народ ведь кругом, неужели никто не видел?

– Ха! Народ, да сейчас все морду отворачивают: типа не видит ничего. Лишь бы их не тронули.

– Ладно проехали. Где эти уроды сейчас гасятся? – спросил Бобылюк.

– На пару дней решили из города слинять.

– Кто из этих, – Бобылюк кивнул на дверь кухни, – знает об этом убийстве?

– Никто! Я не рассказывал. Я ж не дурак.

– Андрей, Рома давайте понятых. Наркоту будем изымать, – скомандовал Борис.

– Вы ж обещали про неё… – заикнулся было Сёма.

– Это чтобы тебя, идиот, не подставлять, – перебил его Вышутин. – Делаем так, будто-то бы мы тебя взяли с наркотой. Ты нам, вроде бы как, никого не сдавал. А то, сам знаешь, людей в хате было много, болтать начнут, мол у тебя милиция «гостила», наркоту нашла и изъяла, даже протокол оформила. И всё, понял? Или ты хочешь, чтобы мы сказали от кого дорожка к Бесу пошла?

– Не-е! – переполошился Семён, замотав головой и руками. – Делайте, как сказали.

– Ну всё! Мы с Пашей забираем Семёна в отдел, по дороге покажет, где Бес проживает. А вам – коноплю изъять, опросить всех и на подписку. Закончите – свободны: по домам. – Сделал последнее распоряжение Вышутин.

В райотделе после оформления всех бумаг, передали бандюка в КПЗ. В наружку Вышутин передал данные на Беса.

– Ждём, пока этот отморозок выползет на свет, – подвёл итоги Борис. – А теперь домой отсыпаться.

6 глава

Тёплый летний день не хотел отпускать солнце с небосвода. Застоявшиеся без настоящего дела молодые воины с завистью смотрели на готовящихся к ночной вылазке. Этой ночью никто не хотел оставаться в лагере. От добровольцев не было отбоя, каждый рвался посчитаться со своими обидчиками. Но Грут отобрал только три десятка бойцов.

– Нам нужно не количество, а внезапность нападения и побольше паники в стане врага, – объяснил он свои действия остающимся в лагере воинам.

После чего он отобрал еще семь десятков воинов на роль вьючных животных.

–

Ваша задача заключается в том, – сказал он им, – что после того как мы оттесним хазаров от обоза с продовольствием, вы захватите как можно больше продуктов и, ни в коем случае не ввязываясь в битву, переправите их к нам в лагерь. После чего отступит передовой отряд. Оставшиеся в лагере устраивают засаду в ущелье, и в случае погони прикрывают вернувшихся из вылазки.