Анри рукой с зажатой в ней шпагой раздвигал заросли и продирался вперёд. Оборки на юбке угрожающе трещали, цепляясь за все подряд сучки. Кажется, на кустах осталось несколько обрывков кружева.

Они ушли не слишком далеко, хоть путь и показался невероятно тяжёлым. Шум схватки ещё долетал до слуха. Анри наконец остановился и оглянулся.

– Останемся здесь, – произнёс ровно, совершенно не запыхавшись.

Иалина лишь нашла силы кивнуть и крепче сжать его руку. Будто та была единственной опорой, которая ещё не позволяла рухнуть на землю и лишиться чувств. При каждом вдохе рёбра упирались в твёрдый, будто каменный, корсет. Щипало царапину на скуле, но это, верно, пустяк: главное, чтобы всё обошлось. Чтобы не пострадали шевалье и маркиз, каким бы расчётливым гадом он ни был. Попадаться в руки тем, кто на них напал, совсем не хотелось.

Анри переминался с ноги на ногу, явно думая сейчас о том, что ему самое место в гуще схватки. Но приказа дяди ослушаться пока не пытался. Однако его терпения хватило ненадолго. Он увёл Иалину ещё немного в сторону и прислонил спиной к широкому стволу клёна.

– Не высовывайтесь отсюда, я вас прошу, – проговорил прерывисто: настолько сейчас бурлила его кровь. – Я вернусь за вами.

Но не успел он ещё и пары шагов сделать прочь, как что-то взвыло. Словно стая огромных волков враз. Метнулись среди деревьев и переплетения ветвей бледные отсветы то ли от большого костра, то ли от чего-то столь же жаркого и ослепительного. Это зарево бушевало и перетекало. Не приближалось, но всё равно вгоняло в ужас, от которого моментально пересыхало в горле.

И тут вдалеке резко стало тихо. Пронёсся эхом стук копыт и пропал. Смолкли и громкие голоса вперемешку с криками и совсем не подобающими благородным людям ругательствами. Всё замерло, словно никого живого не осталось, как долго ни иди. Всё исчезло – и остались только Иалина с Анри в этом непролазном лесу. Виконт сделал несколько шагов к стене веток, пытаясь разглядеть через них хоть что-то, но снова остановился, прислушиваясь. По его лицу разливалась бледность, а решимость и азарт в глазах сменялись тревогой. Он как будто понимал, что случилось там, в стороне от них, но не мог поверить. Или надеялся, что ошибся. Иалина так и стояла, вцепившись в шершавый ствол за спиной. Билось сердце совсем не там, где ему биться положено, а в ушах. Мгновения полной тишины, в которой собственное дыхание казалось ужасно громким, почти ощутимо колотили по вискам. Но тут послышались наконец шуршащие шаги и треск валежника: кто-то уже шёл сюда, торопливо и неосторожно. Виконт поднял шпагу, готовясь обороняться, но тут, отряхивая плечи от трухи, на поляну вышел Гарсул.

Они с Анри обменялись многозначительными взглядами, словно Иалины и рядом не стояло.

– Идём, – шевалье качнул головой в ту сторону, откуда появился. – Всё закончилось.

Виконт снова подал руку Иалине и повёл за собой. На этот раз ни одна ветка не попала в лицо. Мужчины шли так неспешно, будто время тянули. Словно не хотели возвращаться к карете слишком быстро. Нарочито предупредительно Анри помогал перебираться через ямы и кочки, через которые совсем недавно приходилось просто перескакивать, не думая о том, что так можно и ногу вывихнуть. Несмотря на всю его заботу, Иалина едва не наступила на собственный порядком потрёпанный подол и схватилась за случайный тонкий ствол осины. Отпустила – и встряхнула кистью, чувствуя, что испачкалась. Посмотрела на ладонь – та оказалась вся чёрная от сажи.

Она наконец подняла взгляд от земли да так и застыла на месте, не откликнувшись даже, когда Анри дёрнул её за руку, призывая идти дальше.

Вокруг того места, где остановилась карета, творилось что-то невообразимое. Вся трава обгорела, валялись кругом трупы лошадей и людей, которых теперь, верно, никто не смог бы узнать. На деревьях до самых крон остались подпалины. Каким только чудом остался жив шевалье? Тут ничто не могло спастись. Видно, один он оказался готов к такому повороту.

– Прошу вас, идёмте, мадемуазель, – в очередной раз дёрнул её за руку Анри.

– Что тут?.. – она не договорила.

И понимала ведь, кто устроил такое пожарище, но поверить никак не могла. Открытую силу драконов она никогда не видела. Да что там – никому из них не разрешалось даже обращаться, не то что нападать на людей. Случались, конечно, инциденты. О них много говорили, и даже до замка, где жила Иалина, долетали обрывки слухов. Но это происходило не так уж часто.

– Садитесь в карету, мадемуазель! – Гарсул перехватил её запястье у виконта и, не церемонясь, почти силой повёл дальше. – Я на козлы. Вы, – он взглянул на Анри, – присмотрите за ним. Он сейчас не в себе.

Тот понимающе кивнул: значит, не в первый раз такое. И что же? Де Коллинверта до сих пор не поймали. Не казнили за то, что он позволяет себе обращаться и убивать людей.

Едва справляясь с охватившей её вдруг паникой и слабостью, Иалина заползла в карету и тут же отшатнулась, вжимаясь в спинку, как только увидела перед собой маркиза.

И куда только улетучились сейчас его ироничность и снисходительность, которыми он так и сыпал со вчерашнего дня? Он сидел, привалившись плечом к стенке кареты, кутался в плащ, и казалось, что спроси сейчас у него хоть что-то – испепелит на месте. На Иалину, обведенные тёмными кругами, неподвижно смотрели его покрасневшие глаза с ещё не полностью восстановившимися из вертикальных зрачками. Обычно щеголевато зачёсанные назад волосы Немарра были встрёпаны, а губы растрескались.

Анри, о чём-то коротко переговорив с шевалье, сел рядом. Опасливо, но вполне спокойно он взглянул на дядю и накрыл ладонь Иалины, которой та упиралась в сиденье, своей. Гарсул прикрикнул на лошадей, карета тяжко качнулась, скрипнула и помалу снова выехала на дорогу.

– Что будет со всеми, кто погиб там? – Иалина повернулась к виконту, еле сумев отвести взгляд от лица Немарра, который смотрел и на неё, и будто бы мимо.

– Их найдут. Рано или поздно, – Анри пожал её пальцы. – Спишут на срыв кого-то из драконов. На разбойников, которые тут порой промышляют… Всё как всегда.

Маркиз зорко проследил за его движением, но ничего не сказал, будто утратил способность говорить. Правда, судя по тому, как сузились его глаза, внимание племянника к невольной заложнице вовсе ему не нравилось.

– Вы же ничего не видели, мадемуазель, – прохрипел вдруг де Коллинверт. И голос его оказался настолько жутким, будто он и говорил сейчас на языке драконов.

Иалина вздёрнула подбородок.

– Я не видела, как вы обращались, ваше сиятельство. Но я видела, чем всё закончилось.

– Нет, вы не поняли. Я не спрашиваю, – уже увереннее и со знакомыми интонациями пояснил Немарр. – Я говорю, что вы ничего не видели.

– Боитесь, что я расскажу кому-то? – она улыбнулась одним уголком рта.

Маркиз сел уже ровнее: похоже, начинал приходить в себя. С каждым мигом лицо его становилось всё более человеческим, глаза теряли чужеродный отблеск и оттенок безумия.

– Нет, не боюсь. С чего мне бояться девчонки, которая без моего ведома и шагу больше не сделает? – он усмехнулся. – К тому же молчать – в ваших же интересах. Знаете, кто это был? Культисты. Я так думаю. Не сами, конечно, – наёмники. Но они явно хотели забрать вас. И завершить начатое.

– Но разве вы не объяснили им?.. – тут Иалина растеряла кураж, толкнувший её на пререкания с Немарром. – Зачем им снова пытаться меня забрать?

Маркиз вынул из-за пазухи изящную серебряную фляжку, отвинтил крышечку и отпил коротким глотком. Сморщился и убрал обратно.

– Среди них много безумцев, моя маленькая богиня, – он совсем выпрямился, вольготнее откидываясь на спинку. – И большинство из них поверили в этот раз, что отслужившее своё, но не отпустившее дух Изначальной вместилище надо непременно уничтожить. Иначе будет беда. И, как это для вас ни прискорбно, сейчас я – ваш единственный защитник.

– Как вы собрались защищать меня, если мне придётся всегда быть на виду?