— Блинн… А отец, что говорит?

— Евгений Семёнович, говорит, что это, письменный приказ президента и, тоже, разводит руками.

— Что ж, придётся мне самому…

— Только, с отцом, сначала, посоветуйся. А то, навнушаешь…

— Посоветуюсь… Только он на связь, за это время не вышел ни разу…

— Ну, это к Насте. Её запрет.

— Вот, он… Она, верховная главнокомандующая, как она вас всех в бараний рог скрутила.

— И кто виноват?

— Да, ладно тебе Арти, я ведь перед всеми извинился.

— Насть, Вера, мама — конючил Сашка, сидя за столом, и качая на руках, довольных и расшалившихся, дочек — ну, хватит а?

Всех телохранителей он выгнал из своего бокса, лишь глянув на них. Как, только, появился дома.

— Идите и жалуйтесь, товарищ лейтенант — рыкнул он бывшему старшему лейтенанту, своему начальнику охраны — но в доме, больше не будет ни одного охранника. И камеры наблюдения сними, или я выжгу тут всё.

Тот молча козырнул и вышел. Но Сашка заметил на его лице довольную, промелькнувшую, улыбку.

— Хватит? — Вдруг, взорвалась жена — хватит, говоришь? Ты хотел сбежать от нас… Ты давно этого добивался… И если бы не Марина, у тебя бы получилось. Ментал, грёбаный… Индюк напыщенный… Болван самодовольный… А теперь хватит? Пупом земли себя возомнил… Вершителем судеб… Бесстрашным и бессмертным… Смотри-ка, сама МАТЬ Терра, спасибо ему сказала…

Сзади к ней подошла мама и обняла за плечи.

— Не надо, доченька, не ругайся так. Не изводи себя. Вон он, твой индюк сидит, нос опустил. Давай уж прощать его, что ли? А то, мы все тут на нервах.

— Прощать? — Всхлипнула Анастасия, обмякнув в руках матери — ладно прощаю, но в последний раз.

— Ох, Настенька — вздохнула мама — сколько ещё будет этих, «последний раз» на нашем женском веку. Давай уж пообедаем все вместе, как раньше. Сейчас, и Марина прибежит, и Валера.

Сашка с надеждой поднял взгляд на жену. Но та, проигнорировав его взгляд, махнула рукой и убежала на кухню.

— Я хоть и не человек и многого не понимаю в вашей жизни — недоумённо произнёс Арти — но сейчас, я не понял ничего из произнесённого Настей. Логика отсутствует вообще.

— Здесь Арти, важны не столько слова и логика — ответила за всех мама — сколько эмоциональная составляющая и чувства. Вот, когда ты научишься воспринимать нас ещё и с этой стороны, вот тогда, можно смело сказать, что ты стал человеком.

— Хм, ладно, приму к сведению.

— Да даже если и научишься, котёнок, нас женщин не поймёшь никогда — улыбнулась Вера — и сейчас, я тебя зацелую.

Кот стремглав бросился с кресла и юркнул в детскую, спрятавшись под кроватью.

Мама и Вера громко рассмеялись. Неуверенно хихикнул и Сашка. На шум из кухни выглянула Настя.

— Веселитесь? Ну-ну…

И, снова, скрылась.

Настя оттаяла, только, ближе к ночи. И, Сашка, полночи доказывал ей, как он её любит.

А утром он навытяжку стоял перед губернатором, принимая соответствующий разнос.

Но тот быстро выдохся и плюхнулся в свое кресло.

— Сегодня я говорил с президентом. Он лично выразил мне недоверие. Но снимать с должности не стал, уж не знаю почему — продолжил он уже другим, усталым тоном — обычно после этого, всегда следует отставка. Ну, да ладно. Разговор ещё вёлся и о тебе. У нас, как ты знаешь, открываются в скором времени, несколько школ. Из них две для одарённых. И тебе решено поручить, скомплектовать преподавательский состав для этих двух школ. Так что, этот месяц будешь заниматься только этим. Любой одарённый из будущего выпуска академии и спец бригады, если пожелает, и ты его одобришь, войдёт в состав преподавателей. Ты же должен сформировать и управляющий персонал. Всё понятно?

— Да, Илья Петрович… Но…

— Никаких, НО. Это приказ верховного, а ты всё же, майор, военнослужащий. Исполнять. Документы получишь в секретариате.

— Так точно.

Сашка резко развернувшись, по уставному, строевым шагом прошагал к двери.

— Клоун — вздохнул губернатор — мальчишка.

— Привет, Саша — послышался голос отца, пока Сашка шагал по коридорам в секретариат — мама сказала, что Настя сняла запрет на общение.

Отец весело и задорно рассмеялся.

— Огонь она у нас. Даже президент, не решился запрет нарушить. Посмеялся и рукой махнул. Но раз теперь он снят и тебе объявлена амнистия, пора поработать сынок. Надо разбудить всех, что спят. Доноров бери, столько, сколько будет необходимо. Сизов уже в курсе. Желательно побыстрее. Все госпитали у бриттов забиты. И уже не хватает медикаментов, поддерживающих жизни.

— Мне, папа, не нужны для этого доноры. Это просто, я сбрасываю, прямо сейчас, в ментальное поле приказ проснуться.

— Ага, сейчас посмотрю… Точно, пошли первые сообщения… Ну, до связи, сынок, пойду обрадую Довгалёва.

— Сань, привет — сменил отца Лёшка — поздравляю с амнистией, как выразился отец… Ха… Ха… — раскатисто рассмеялся тот.

— Я тоже присоединяюсь — донёсся гогот Ивана — как нас бабы строят, сами себе удивляемся.

— Вас не строить, так совсем от рук отобьётесь — послышался уверенный голос Лены.

— Точно, точно, точно, молодец Настька — пронеслись по эфиру женские голоса.

— Сань, есть ещё одна новость… — Снова заговорил Лёшка.

— Ну, ну, давай разнеси на весь белый свет — выдохнула Лена, перебив мужа.

— И разнесу, разнесу, Ленка, всем расскажу, что у меня скоро будет сын.

— Чего это сын, я хочу дочь.

— Дочь, будет следующая, а сейчас обязательно сын. И не спорь, а то в угол поставлю.

— Кто, кого поставит, братик… — Хихикнула Настя.

И снова в эфире понеслись слова поздравлений.

— Всё ребята, я отключаюсь — проговорил Сашка — к секретариату подошёл. А тут надо быть осторожным, здесь такие оторвы. Глазом не успеешь моргнуть, как, что-нибудь, или кого-нибудь навяжут. И не отвяжешься потом.

Весь день Сашка провёл у визора в своём с Виктором кабинете. Коллеги советника, не было, тот по уши увяз в делах края. Теперь у него был, и пропуск, и полномочия.

Сашка просматривал списки будущих выпускников. И пусть их было не много и выбора особого не было. Но личное дело каждого он просматривал с особой тщательностью. Для двух школ требовалось не очень много, всего десять человек. Но где их взять и Сашка, на свой страх и риск, получить по шее от Сизова, вскрыл файл оперативного отдела. И сразу отобрал троих — ох, и крику будет, если они согласятся — подумал он — но эти трое уже десять лет в оперативниках, думается, поднадоело им уже с автоматом бегать. Вот этот атмосферник, командир взвода, старший лейтенант. В тридцать лет. И перспектив особых нет. Дар ниже среднего, но отличный рукопашник. Не женат, официально. Детей нет. Своего жилья нет. Несколько раз писал рапорты, но пока ничего не получил. Живёт в казарме. А туда жену не приведёшь. Второй, с гравитацией на тройку с минусом работает, двадцать девять лет, женат двое детей, дети, два мальчика и тоже одарённые, но дар ещё не проявился, хотя обследования показали положительный результат. Семейное офицерское общежитие. До сих пор пытается поднять свой уровень медитацией и владеет ею в совершенстве. Отличный был бы преподаватель по психотренингу. Третий, третья, аналитик в аналитическом отделе. Средний дар воздействия на жидкую среду. Но не востребован сейчас, зато отличный математик. Замужем, о блин, так она жена вот этого лейтенанта, с двумя мальчишками. Всё беру, если сами согласятся. Сизов поорёт да перестанет. А в академию самому придётся ехать и говорить лично с каждым курсантом. Здесь, в школу тоже сам пойду. По бумагам не поймёшь, кто на что способен. А в аналитический, прямо сейчас загляну, переговорю с этой… Ольгой Владимировной Вышевской. Думаю, даже раздумывать не будет, тем более, многоквартирный дом для преподавателей уже сдан и ждёт своих жильцов.

Сашка легко подскочил с кресла. С каждым днём тело наливалось силой и здоровьем, дней через десять Марина обещала дать разрешение на посещения спортзала. А пока он осторожно потянулся и, хлопнув дверью, направился аналитический отдел, благо, тот был рядом, с десяток шагов.