В итоге, до дома Румепль-как-там-его добралась почти в полной темноте. Название улицы, конечно, было уже не разглядеть, но номер дома светился магическим светом, а потому ошибиться было сложно. Взойдя на крыльцо, я схватилась за дверной молоток и трижды постучала.

Тишина.

Постучала еще трижды.

Тишина.

Да что они там, померли все от радости, что ли? Насвистеть им про меня никто не мог, да и вообще, я добрая ведьма. Ну подумаешь, иногда мои зелья при варке взрываются, но так это не со зла же!

Наконец, а доме послышались шаркающие шаги и какое-то невнятное бубнение. Дверь отворилась ровно на ширину ноги. В щель на меня глядело старческое лицо.

– Слава Пресветлой Матери, вы дома! Здравствуйте! Могу я войти? – зачастила я, обрадовавшись, что не придется сейчас искать себе ночлег.

Дверь раскрылась чуть пошире, явив моему взору старого, если не сказать дряхлого, сгорбленного мага со слабым свечением ауры. Это и есть тот хваленый матушкин маг??? Да он же рассыплется, если я случайно чихну.

– Заходи, – прошамкал тот беззубым ртом, пропуская меня. – Кто ты и откуда явилась?

– Меня маменька к вам отправила за помощью, – сообщила я с широкой улыбкой, доставая письмо из саквояжа.

– Давай сюда письмо и садись туда, – приказал мне старик. – Жди.

Я уселась в указанное место на мягкую скамейку и прислонилась спиной к спинке. Хорошо! Устала, пока добралась из дома. Все-таки, надо было последовать совету матушки и вздремнуть в дилижансе. Но что ж теперь поделаешь. Сейчас маг прочтет письмо, убедится, что мне нужна помощь, разрешит тут переночевать, а завтра я попробую решить свою маленькую проблемку. Надеюсь, матушка не предполагала, что я от этого старика должна забеременеть? Он же старше Тихона раза в три!

Прошло минут двадцать. Маг как ушел, так и не появлялся. Света он не оставил, я сидела почти в полной темноте в незнакомом доме. Хорошо, что в тепле и сухости, а то мог бы и на улице оставить, а там начал накрапывать дождь. Слушая, как капли барабанят по стеклам, я приткнула голову к стене и закрыла глаза. Всего минутку так посижу и открою, решила я.

Разбудили меня голоса. Оба мужские. Они доносились как сквозь вату.

– Пришла, – объяснял старческий шамкающий голос, – ткнула письмо. Я пока до кристалла связи дошел, пока вы ответили, она вот! Спит!

– Странно! – ответил ему молодой голос. – В письме имя адресата не указывается, но настоятельно просится помощь. Кто же эта девушка?

Тут я открыла глаза и уставилась на самого красивого мужчину, когда-либо виденного в своей жизни! Миндалевидные глаза орехового цвета, светлые коротко стриженные волосы, чуть заостренные уши, лицо, будто срисованное с самых затаенных женских фантазий – да передо мной эльф! Матерь Пресветлая, живой эльф!

– Меня зовут Тильда, – смущенно представилась я, вскочив и пригладив волосы руками.

В присутствии этого мужчины я чувствовала невероятное смущение, не в силах побороть себя и взглянуть ему в глаза.

– Тильда, – будто смакуя, протянул эльф. Голос его будоражил такие чувства, о существовании которых я и не подозревала. – Откуда ж ты взялась?

– Из Великих Лук! – выпалила я, насмелившись, наконец, поднять глаза на него.

Он смотрел на меня сверху вниз, улыбаясь уголками восхитительных губ.

– Это многое объясняет, – сообщил он. – Теперь я все понял, конечно. Великие Луки!

Я приосанилась – вон, даже такой красавец слышал про нашу деревню, а фамильяр маменькин сказал, что дыра, а не место!

– А что это – Великие Луки? – убил меня его вопрос.

– Ну как же, вы же должны помнить! – пролепетала я. – Вы с моей матушкой встречались много лет назад!

Я ж точно знала, что эльфы – долгожители, а потому и выглядят гораздо моложе своих лет.

Но этот, судя по всему, обладал не только привлекательной внешностью, а еще и легкой тупостью. Я начала злиться.

– Ну как же вы можете не помнить! Мою матушку сложно забыть! – с жаром воскликнула и с надеждой взглянула ему в глаза.

– Да я боюсь, что придется вспомнить, раз такая привлекательная особа настаивает, – усмехнулся он, чем вызвал румянец на моих щеках.

Может, шутки придуманы не про блондинок, а про блондинов?

– Рыжая ведьма Фаина, вы с ней встречались лет двадцать назад! – я умоляюще взглянула на него.

– Боюсь вас разочаровать, – мурлыкающим голосом произнес он, – но двадцать лет назад я жил в другой стране. Если только ваша матушка не посещала эльфийский лес, конечно.

– Да откуда я знаю, что она посещала! – ну все, я разозлилась.

Я знала, что нельзя сразу нахрапом создавать о себе такое впечатление, но сдержаться уже не могла. Магия заколола кончики пальцев, глаза засверкали, волосы заискрились. О, боже, сейчас что-то случится! Так, надо посчитать до двадцати, успокоиться. Тише, Тильда, дыши ровнее.

– Занятно, – протянул эльф, сложив руки на груди. – Ведьма с магическим даром. Полагаю, ваша матушка каким-то чудом узнала обо мне и послала вас с этим письмом, надеясь, что я зачислю вас в Академию после окончания работы приемной комиссии. Но все места уже распределены, милая ведьмочка, а потому вам надлежит вернуться домой и попробовать на следующий год поступить. Я готов пойти на уступки и даже подарю вам свой учебник магии для начинающих. Спокойно почитаете, отработаете базовые навыки в своих Великих Луках, а через год вернетесь.

Он что, отказывает мне? И мне надо вернуться домой, к маме? Нет, пусть лучше убьет меня прямо тут, закопает на заднем дворе и посадит на могилке розы! А то мама приедет сюда и… не знаю, что с ним сделает. Хорошо, если просто порчу нашлет, а если нет?

Я вспомнила, как однажды к нам заехал какой-то человек за зельем от похмелья для себя и друга, обещал занести деньги чуть позже, уж очень им обоим плохо было, да так и слинял. Так маменька что-то там поколдовала, что этот дядька потом еще месяц ездил извиняться, да все бестолку. Не простила его ведьма. А порча знатная была – пить больше дядька не мог. Воротило его от любого алкоголя, даже при одном слове дрожь нападала. Так и живет, бедняга, по сухому закону.

Взглянув исподлобья на эльфа, я буркнула:

– Маменька ведь по-хорошему просит. Я б на вашем месте поостереглась темной ведьмы. Я-то что, а вот она-то, – я вздохнула, представив, как рыжая фурия врывается в этот дом и превращает эльфа в козла.

Громко сглотнув, тот нахмурился.

– Ты мне угрожаешь? – зачем-то уточнил он, хотя итак было ясно, что да.

Я неопределенно пожала плечами и отвела глаза.

– Предупреждаю, – ответила нехотя. – Мама у меня добрая. Но глубоко внутри. Очень-очень глубоко. А еще вспыльчивая и злопамятная. Я ее сама боюсь. И у меня ситуация.

Вспомнив, что мне надо как-то срочно избавиться от нависшей беды, а меня гонят безо всякой помощи, я села на лавку и заревела. Так себя стало жалко, просто ужас.

Старый маг кашлянул и засуетился, то предлагая мне платок, то водички, но я, только взглянув на него, представляла, что придется вернуться и рожать от Тихона, а потому слез становилось больше. Вскоре нос превратился в размокшую картошку, беспрестанно хлюпал, а солёные потоки грозили снести этот дом к чертям.

– Нечего на жалость давить, – хмуро заметил эльф, вздохнув. – Сейчас Колин проводит тебя в спальню, а завтра поговорим. Не выгонять же тебя на ночь глядя.

Я с надеждой взглянула на эльфа, но тот уже повернулся спиной и уходил, в то время как старик потянул меня за руку.

– Идем, шантажистка, – прошамкал он. – Хозяин добрый, а утро вечера мудренее.

– И то верно, – согласилась я.

Слезы моментом высохли, я радостно схватила саквояж и шляпку и отправилась вслед за Колином. Вот так и знала, что эльф мою маменьку вспомнит! Ну не могла такая яркая ведьма затеряться в недрах его памяти без следа. А раз вспомнил, значит, поможет. В этом я не сомневалась почему-то.

Устав за день, я только и успела умыться, прополоскать рот эликсиром и завалиться в постель, натянув ночную сорочку. Знала б, что придется в доме у мужчины ночевать, взяла бы самую длинную, закрытую до горла, но что есть, то есть. Эту мне сунула с собой маменька, надеясь, что я охмурю какого-нибудь мага быстренько, явившись ему почти в чем мать родила. Он отупеет от счастья, быстренько согласится с моим планом, а потом отпустит восвояси, маша белым платочком на крыльце, когда я буду уезжать. Представив в этой роли эльфа, я хихикнула, а потом провалилась в сон без сновидений.