Дрина повернулась и проследила за его пальцем. Заметив красивый пряничный домик, она спросила: – А где жила Дженни?

Харпер развернул ее и подтолкнул к крыльцу, чтобы она посмотрела на задний двор, затем указал направо, на ряд примыкающих зданий. Прямо за коттеджем Кейси стоял дом средних размеров, а рядом с ним белый дом поменьше, оба выходили на соседнюю дорогу. Это была тот, на который он указывал. Дрина уставилась на него. Задний двор коттеджа Кейси был длиной, возможно, в две машины или чуть больше, но расстояние было определенно меньше, чем между этим домом и тем, что через улицу. Дом Леоноры, с его дворами, тротуарами и улицами, находился на добрых десять-пятнадцать футов дальше, чем маленький белый домик, в котором, по-видимому, жила Дженни.

– Возможно, не все спутники жизни разделяют общие сны, – сказала она, не зная, как еще можно было это объяснить.

– Ладно, у меня достаточно подушек и одеял для всех нас, – радостно объявила Стефани.

Дрина повернулась к двери и расхохоталась, увидев, как Стефани выходит на крыльцо, волоча за собой большое, набитое подушками и другими одеялами одеяло. Она собрала концы и перекинула их через плечо, но мешок, который она сделала, волочился по полу позади нее. Она была похожа на тощего светловолосого Санту в джинсах и футболке.

– Давай я вам помогу, – хором сказали Дрина и Харпер и двинулись к ней.

– Нет-нет, я справлюсь, – заверила их Стефани. – Вы двое отодвиньте кофейный столик, чтобы мы могли начать строить «гнездо».

Улыбнувшись веселому настроению девушки, Дрина повернулась, чтобы помочь Харперу расставить мебель.

– Так ты посмотрел фильмы? – спросила Стефани, когда они закончили укладывать одеяла и подушки.

Дрина слабо улыбнулась, зная, что девушка, вероятно, уже знает ответ. Казалось, она знала все, о чем они думали и что делали.

– Дрина проголосовала за ужастик, – объявил Харпер. – Ужастик на полу и в темноте. Но мы всегда можем изменить это, если у вас есть другие предпочтения. Первый выбор должен быть за вами, так как вы должны были принести все для этой экскурсии.

– Это хорошо. Мой первый выбор – тоже ужастик, – радостно сказала Стефани, хватая фильм, о котором шла речь, и, открывая коробку с DVD, когда она подползла к телевизору и DVD на коленях.

– Я включу свет, – сказала Дрина, вскакивая и направляясь к двери, но затем остановилась, чтобы подождать, пока Стефани все заведет.

– Все готово, – объявила Стефани, закончив, и снова опустилась в «гнездо», которое они соорудили.

Дрина выключила свет и присоединилась к Харперу и Стефани. Стефани заняла ближний край гнезда, оставив место между собой и Харпером, который занял дальний конец, а Дрина устроилась рядом с ним, улыбаясь, когда он обнял ее за плечи.

– Как ты и говорил, Харпер, здесь довольно быстро потеплело, – заметила Стефани, когда предупреждение ФБР исчезло с экрана, и начались трейлеры к фильмам. С этими словами она откинула одеяло, которое машинально натянула на себя, и Дрина огляделась, отметив, что стало гораздо теплее, чем когда они вошли в комнату. Она чуть не отодвинула одеяло в сторону, но Харпер схватил ее за руку, чтобы остановить. Когда она повернулась к нему с вопросом, он просто улыбнулся и жестом указал ей на экран.

– Харпернус Стоян, если ты не можешь вести себя прилично, тебе придется сесть на диван, – отрезала Стефани тоном строгой учительницы.

Услышав преувеличенный стон Харпера, Дрина расхохоталась, внезапно поняв, что он задумал. Затем она откинула одеяло в сторону и устроилась на диване позади них, чтобы избавиться от искушения, и сказала: – Мне все равно некуда было поставить свою газировку, сидя между вами.

– О, я не подумала об этом, – сказала Стефани, глядя на банку, на полу рядом с ней. Жестянка Харпера тоже стояла на полу рядом с ним, так как они оба находились в разных концах «гнезда», но в середине у Дрины не было места, чтобы поставить свою, и ей пришлось бы держать ее до конца фильма. Сейчас, однако, она устроилась на диване в углу позади Стефани, подальше от искушающего Харпера, и поставила свою банку на край стола рядом с диваном.

– Ты можешь дотянуться до попкорна? – с беспокойством спросила Стефани, когда Харпер с помощью пульта дистанционного управления проскочил мимо трейлеров.

– Просто поставьте его между вами, и я смогу дотянуться, – заверила ее Дрина.

Стефани сделала, как она предложила, и все замолчали, когда начался фильм. Все началось, конечно, с грохота, и Дрина закатила глаза, глядя на экран. По правде говоря, ей нравились ужасы, потому что они всегда были для нее комедией. Ее никогда не переставало удивлять, как смертные могут изображать себе подобных такими чертовски глупыми. Она прожила долгую жизнь и встретила достаточное количество смертных, чтобы населить небольшую страну. Но при этом никогда не встречала смертную женщину, которая, по ее мнению, была бы настолько глупа, чтобы красться поздно ночью по темному двору, безоружной и в ночной рубашке, чтобы увидеть там что-то, что испугало ее.

И хотя Дрина достаточно глубоко погрузилась в мужской разум смертных, чтобы знать, что большинство из них, кажется, думает о сексе с каждым пятым или шестым ударом сердца, она была уверена, что даже они не сочтут умным или захватывающим утащить женщину подальше, чтобы побаловать себя, когда расчлененные тела друзей или гостей падают вокруг них, как снег канадской зимой.

Серьезно, когда-то она считала это оскорбительным для людей в целом, но в последнее время она начала находить это забавным отражением отсутствия интеллекта у кинематографистов. Учитывая это и тот факт, что большинство фильмов сегодня были ремейками, она задумалась, как, черт возьми, они вообще зарабатывают деньги в Голливуде.

Дрина чуть не застонала вслух, когда один из персонажей заперся в ванной без окон, спасаясь от маньяка-убийцы с топором, который просто прорубил себе путь через дверь, пока девушка дрожала в ванне, ожидая смерти.

Неужели она не может найти хоть что-нибудь, чем можно навредить этому парню? Конечно, не все держат в ванной ножницы или другие смертоносные предметы, но есть шампунь, чтобы брызнуть ему в глаза и ослепить его, или даже кондиционер, чтобы брызнуть на пол прямо за дверью, чтобы убийца мог поскользнуться и упасть, когда он, наконец, войдет. Это, по крайней мере, дало бы ей возможность промчаться мимо и найти более разумные пути спасения. Конечно, что может быть лучше, чем просто стоять там, стеная, визжа и ожидая смерти с трясущимися сиськами? И не похоже, чтобы у нее не было времени подумать, наблюдая, как он снова и снова вонзает топор в дверь.

Дрина покачала головой, когда плачущая, визжащая, дергающаяся девочка получила топором по голове, потянулась за своим напитком, но остановилась, заметив движение на заднем дворе. Нахмурившись, она прищурилась, пытаясь разглядеть то, что увидела. Со своего места она могла видеть только заднюю часть двора, и ей показалось, что она увидела там движение и короткую вспышку отраженного света.

Стефани ахнула от ужаса, а Дрина оглянулся на девушку и увидел, как она обнимает подушку и смотрит на экран широко раскрытыми глазами, как другой персонаж бросается под топор.

Дрина бросила быстрый взгляд в окно, затем встала и, перешагнув через Стефани, направилась к двери.

– Я иду в ванную, – тихо сказала она.

– Ты хочешь, чтобы мы поставили на паузу? – пробормотала Стефани, не отрывая глаз от экрана.

– Нет, я сейчас, – сказала Дрина и быстро выскользнула из комнаты.

12

Дрина быстро прошла в спальню Элви и Виктора, миновала их ванную и направилась к двери в холл. Конечно, ей не нужно было идти в ванную. Она сказала это только для того, чтобы не беспокоить Харпера, и, к счастью, Стефани была слишком поглощена фильмом, чтобы прочитать ее и обвинить во лжи.

«Впрочем, беспокоиться не о чем», – подумала Дрина. Она, наверное, только что видела соседскую кошку или что-то еще, крадущееся через двор или через забор. Но она все равно собиралась проверить.