– Да, но мы вроде как вернулись из-за того, что тормоза были перерезаны, – неохотно заметила Мирабо.

Дрина нахмурилась. – Он действительно сказал, чтобы вы вернулись на службу? Я думала, он просто сказал, чтобы мы со Стефани окрепли, и ты обратила Тайни, потому что хотел, чтобы все были готовы.

Губы Мирабо медленно изогнулись в улыбке. – На самом деле, ты права.

– Значит, ты не на дежурстве, – решила Дрина. – Это моя проблема. И я ему не скажу.

Мирабо улыбнулась, и на ее губах появилось беспокойство. – Он будет так зол на тебя.

Дрина коротко рассмеялась. – Характер дяди Люциана меня не беспокоит. Ну, во всяком случае, не очень сильно, – призналась она и добавила: – Я работаю на Европейский совет. Я здесь только ради одолжения. У него действительно нет юрисдикции надо мной.

– Мило, – улыбнулась Мирабо и посмотрела на открывшуюся дверь.

– У меня есть попкорн и содовая для каждого из нас, и я выбрала три фильма, – объявила Стефани, влетая в комнату с полными руками. – Боевик, ужасы и комедия. Я подумала, что мы можем проголосовать за то, что посмотреть.

Она оглянулась через плечо, когда они услышали шаги на лестнице, и добавила: – Остальные идут сменить нас. Вы готовы?

Крыльцо, о котором упоминал Харпер, было прямоугольным и тянулось вдоль стены дома в сторону от дороги на втором этаже. Верхняя половина трех наружных стен состояла в основном из окон, но имелась и тяжелая дверь с относительно новым засовом. Она вела на веранду, и Дрина смутно припомнила, что видела снаружи сетчатую дверь, когда проходила по веранде. Что касается окон, то они были старомодными, высокими и узкими, с деревянными рамами, которые открывались, а не поднимались или сдвигались в сторону, как более современные окна. Их экраны были сняты на зиму и стояли у стены. Хотя стены были изолированы, было довольно холодно, когда она, Харпер и Стефани вышли на крыльцо.

– Здесь довольно быстро все прогревается, – заверил их Харпер, направляясь в угол, чтобы включить мощный электрический обогреватель.

Дрина кивнула и огляделась по сторонам, пока Стефани выкладывала свои лакомства на кофейный столик между диваном, стоявшим под окном, и телевизором, стоявшим напротив. Нахмурившись, Дрина крепко сжала губы, обдумывая уязвимые места, а затем сказала: – Стефани, принеси себе кучу подушек и, может быть, одеяло. Все, что ты думаешь, нам нужно, чтобы на полу было удобно. Я не хочу, чтобы ты стояла перед окнами.

– Хорошо, – легко согласилась Стефани, не желая поднимать шум и рисковать упустить возможность побыть вдали от остальных. – Я принесу достаточно, чтобы вы могли присоединиться ко мне, если захотите.

– Я не подумал об окнах, – извиняющимся тоном сказал Харпер, оглядываясь по сторонам, пока Стефани медленно шла в дальний конец комнаты, осматривая окрестности.

Вероятно, днем отсюда открывался очаровательный вид, да и ночью тоже было красиво. Тем не менее, с включенным светом в комнате, они были выставлены на всеобщее обозрение для тех, кто осмелится взглянуть на окна.

– Все будет хорошо, – пробормотала Дрина. – Мы просто убедимся, что Стефани спрячет голову под подоконником, и, может быть, выключим свет, чтобы свет падал только с экрана телевизора. В любом случае, это весело, если мы будем смотреть ужастик.

– Ужастик, да? Ты за это голосуешь? – спросил Харпер у ее уха, и она удивленно обернулась, обнаружив, что он пересек комнату, чтобы присоединиться к ней. Когда он схватил ее за бедра и притянул к себе, она улыбнулась и обвила руками его шею.

– На самом деле, я одинаково люблю боевики, комедии и ужасы, – пробормотала она, когда он уткнулся носом в ее ухо.

– А как насчет порно?

Испуганный смешок сорвался с губ Дрины, и она отстранилась, чтобы посмотреть на него. – Боюсь, я никогда их не видела. Они просто казались неинтересными, когда я так долго не занималась сексом.

– Я тоже никогда их не видел, – признался он с усмешкой, а затем добавил, понизив голос: – Кроме тех, что крутились у меня в голове с того самого дня, как ты приехала в Порт-Генри.

– Неужели? – с интересом спросила Дрина, отодвигаясь от него и невольно прижимаясь бедрами к его бедрам. – А что происходит в тех порно, которые крутятся у тебя в голове?

– О, много чего, но в основном я облизываю, покусываю и целую тебя от кончиков пальцев ног до макушки, а потом переворачиваю тебя и делаю это снова, – прорычал он и наклонил голову, чтобы поцеловать ее.

Дрина сразу же открылась ему, ее тело нетерпеливо подалось вперед в ответ на его слова. Они возбудили ее, и она обнаружила, что образ, который он нарисовал, заполняет ее разум. Дрина провела руками от его груди до паха, чтобы найти растущую твердость члена.

Харпер зарычал ей в рот и прижал ее спиной к окну, его собственные руки прошлись по ее телу сквозь одежду, прежде чем опуститься на ее грудь и сжать почти болезненно, свидетельствуя о его собственном возбуждении.

– Я люблю твое тело, – пробормотал он, отрываясь от ее губ, чтобы исследовать ее шею и ухо, когда его рука скользнула между ее ног. – Ты должна все время быть голой.

Дрина, задыхаясь от смеха, убрала руку с его эрекции и поймала его за руку, напоминая: – Повсюду окна и возвращается Стефани.

Харпер застонал ей в ухо, но успокоился и обмяк.

– Кроме того, – со вздохом добавила Дрина, – ты просто разжигаешь огонь, с которым мы ничего не можем поделать, потому что сегодня вечером я снова буду со Стефани.

– Черт, – выдохнул он разочарованно.

– С другой стороны, – добавила она с наигранной бодростью, – если ты ляжешь спать в одно время со мной и Стефани, мы с тобой, возможно, наконец-то увидим те общие сны, о которых все говорят.

Харпер внезапно отстранился и с удивлением посмотрел на нее. – Почему у нас их еще не было? Дрина криво усмехнулась. – Ну, я думаю, потому что в первую ночь, когда я легла спать, ты, вероятно, не ложился спать до рассвета, как раз перед тем, как мы со Стефани проснулись. А потом мы были вместе в Торонто и почти не спали, если не считать коротких обмороков.

Она сделала паузу и подняла брови, прежде чем сказать: – И я не знаю, как ты, но я не спала всю прошлую ночь.

Она нахмурилась, осознав, что не знает, как долго была без сознания после аварии. С тех пор прошло двадцать четыре или даже сорок восемь часов, поняла она и сказала: – Я имею в виду, в ту ночь, когда мы вернулись из Торонто.

– Я тоже, – признался Харпер и улыбнулся. – Общие мечты. М-м-м-м. Это может быть очень интересно. Я могу одеть тебя только в твои сексуальные сапоги до бедер, или, может быть, соединить их с фартуком горничной.

– Фартук горничной? – недоверчиво спросила она.

– М-м-м-м, – его улыбка превратилась в ухмылку. – Очень маленький французский фартук горничной, который почти ничего не прикрывает, и ты можешь наклоняться над чем-нибудь, вытирая пыль, а я могу подойти сзади и изнасиловать тебя, как какой-нибудь злой лорд.

Дрина рассмеялась и покачала головой. – Ты старый извращенец.

– Да, – согласился Харпер, не извиняясь. – Печально, но факт. Однако в свою защиту скажу, что я не был таким, пока ты не приехала. Так что это должно быть какая-то озорная вибрация, которую я от тебя получаю.

– О, не вини меня, – сказала она со смехом. – Возможно, у тебя были такие же извращенные идеи в ваших общих снах с Дженни.

Харпер моргнул, и Дрина прикусила губу, осознав, что сказала. «Наверное, вызвать призрака – не самое лучшее решение», – подумала она со вздохом, но вместо того, чтобы разозлиться, Харпер нахмурился и признался: – У меня никогда не было общих снов с Дженни.

Дрина расслабилась, почувствовав облегчение от того, что он не сердится на нее, и пожала плечами. – Возможно, она спала недостаточно близко, чтобы вы могли их ощутить.

– Я не знаю, – медленно произнес Харпер. – Алессандро однажды упомянул о своих диких снах, которые он разделил с Леонорой, пока ухаживал за ней, а она живет через улицу. Ну, теперь они оба, – добавил он и отпустил ее, чтобы показать в окно. – Вон тот угловой дом.