Он рассмеялся. – Никаких картинок. Я увлекаюсь искусством.

Это меня удивило. Должно быть, это отразилось на моем лице, потому что он издал еще один низкий смешок. – Дай угадаю, ты решила, что байкеры недостаточно искушенные, чтобы ценить искусство?

Я закашлялась, глядя в сторону. Будь я проклята, если отвечу.

– Ты такая милая, когда краснеешь, – сказал он, протягивая руку, чтобы поймать прядь моих волос и нежно потянуть за нее. Он назвал меня милой!

Мое сердце на мгновение остановилось, и было трудно уследить за остальными его словами. – И да, мне нравится искусство. У меня в автомастерской много работы на заказ. Все золото на моем «Харлее» – тоже моя работа. Иногда я выполняю большие проекты. Обычно роспись на досках для клиентов, которые, ты не поверишь, хотят портреты своих байков.

– Ух ты, – сказала я. Боже, он был не в моей лиге – горячий и талантливый.

– А ты? – спросил он. – Чем занимаешься?

– Ну, прямо сейчас работаю официанткой, – ответила я, жалея, что у меня нет более интересной работы. – Но осенью я начну учиться в колледже Северного Айдахо. И как только окончу все подготовительные курсы, буду учиться на медсестру, собираюсь изучать сестринское дело. Мне нравится заботиться о людях.

– Да, я это вижу. Ты ведь дружишь с Джессикой, верно? Племянницей Лондон?

Я молча кивнула.

– Ты часто о ней заботишься? – Я пожала плечами, потому что заботилась о ней все время, но ему не нужно было этого знать. По крайней мере, заботилась о ней, пока она не сбежала в Калифорнию, к своей матери. Она ужасно разозлилась на Лондон за то, что та вытащила ее с вечеринки в клабхаусе «Риперов», и в этом была моя вина.

Я была той, кто сдал ее.

Я слышала много слухов об этих вечеринках, о том, какие они дикие. Как девушка там может попасть в беду. Глядя на Пэйнтера, я верила этим слухам, если бы он поманил мне пальцем, я бы тут же примчалась.

Эта мысль застала меня врасплох, и я нахмурилась. С каких это пор я стала бегать за парнем?

– Ты в порядке? – спросил Пэйнтер.

– Конечно, – ответила я, хотя и чувствовала себя не в своей тарелке. Не физически, а морально, потому что за последние два дня перестала бояться байкеров и стала по-настоящему любить именно этого.

Сколько девушек ждало его в клубе?

Я подняла глаза и увидела, что он смотрит на меня с задумчивым выражением лица.

– Пойдем, посмотрим, какой фильм выбрал Пак, – сказал он. – И Мел?

– Да?

– Все наладится. Ты сможешь пройти через это.

– Спасибо, – прошептала я и, к своему отвращению, почувствовала, как горячие слезы наполнили мои глаза. Я ненавидела плакать, и ненавидела тех девушек, которые плачут. Ненавидела смотреть и чувствовать себя слабой, но Пэйнтер просто притянул меня в свои объятия, крепко держа, когда рыдания начали сотрясать мое тело.

Я очень сильно скучала по маме, и мне было страшно.

Он погладил меня по спине, тихо шепча на ухо, хотя я понятия не имела, что он говорит. Все, что я знала – это то, что впервые за целую вечность, может быть, годы, я чувствовала себя в безопасности.

* * *

Через час ощущение «безопасности» прошло.

Я сидела в гостиной на диване, закутавшись в одеяло, и смотрела, как изуродованный шрамами мужчина с бензопилой подкрадывается к невинной молодой женщине.

Он собирался ее убить.

Я знала это, потому что уже видела, как он своим ужасным оружием убил, по меньшей мере, десять человек, а фильм еще не дошел и до половины.

Почему, черт возьми, я не поднялась наверх, когда у меня еще был шанс?

Теперь я, конечно, не смогла бы уйти. Я буду одна в темноте лестничной клетки, даже если включу все лампы в этом проклятом месте. Мой разум говорил мне, что никто не сидит в засаде, пытаясь убить меня, но мое чутье знало лучше – в тот момент, когда я высуну ноги из-под одеяла, они будут отрезаны.

Это было отстойно, потому что мне действительно нужно было пописать.

– Ты в порядке? – прошептал Пэйнтер, наклоняясь ко мне. Я вздрогнула, а потом он обнял меня за плечи, притягивая поближе к себе. Через звуковую систему проревела пила, и я крепко зажмурилась, когда девушка начала безостановочно кричать. Рука Пэйнтера погладила мое плечо, и он сжал его. – Ты хочешь, чтобы мы его выключили?

Покачав головой, я зарылась в тепло его тела.

Пила снова взревела, и я застонала.

– Серьезно, мы можем выключить, – прошептал он, достаточно близко к моему лицу, чтобы я могла почувствовать жар его дыхания и слабый запах пива.

– Все в порядке, – настаивала я, гадая, смогу ли когда-нибудь снова заснуть. Я ненавидела фильмы ужасов. Ненавидела их. Джессика все время смеялась надо мной, но будь я проклята, если признаюсь, как мне было страшно. Только не Пэйнтеру.

– Тогда ладно, – сказал он, и я почувствовала, как что-то коснулось моих волос. Его рука?

– Хорошие новости, – почти весело объявил Пак. Он сидел на стуле в другом конце комнаты, наблюдая за нами, в его глазах отражалось нечто похожее на юмор. – Это многосерийный слэшер

. Мы можем посмотреть весь цикл.

Я снова застонала, думая, могу ли я просто свернуться в клубок и умереть прямо здесь.

Это было бы лучше, чем провести ночь, наблюдая, как хлещет кровь.

Закончится ли это когда-нибудь?

* * *

Я проснулась в постели, полностью одетая под одеялом.

Уставившись в потолок, моргнула, пытаясь понять, как я сюда попала. Это был бесконечный, ненавистный киномарафон. Пэйнтер обнимал меня, что было значительно менее ненавистно. Лондон вернулась домой, поговорила с ним на кухне, а потом заперлась в спальне.

Неужели я заснула рядом с Пэйнтером на диване?

Может, он отнес меня наверх, и укрыл одеялом. Боже, это было сексуально?

Не так сексуально, как то, если бы он заполз в п остель рядом с тобой .. .

По мне прокатилась волна жара. Каково было бы переспать с ним? Или, может быть, мы вообще не будем спать, просто проведем ночь…

Прекрати, твердо сказала я себе. Прекрати сейчас же. Если бы он хотел сделать шаг, он сделал бы. Но этого не произошло. Возьми себя в руки, уже.

* * *

– Мел, как скоро я смогу снова включить тебя в расписание? – спросила Кирсти, нетерпеливо звуча. Она была моим менеджером в ресторане, и я разговаривала с ней по своему новому телефону. Она была в ужасе, услышав о взрыве, и до сих пор не жаловалась на мое отсутствие, но это не будет длиться вечно. Либо мне нужно было переехать куда-нибудь, откуда я могла бы дойти до работы пешком, либо мне нужна была машина.

По крайней мере, я могла снова звонить.

Телефон был подарком Риза. Он небрежно бросил его мне в воскресенье утром через стол во время завтрака, вскоре после того, как я притащила свой травмированный бензопилой зад вниз. Пак сидел за завтраком, и я огляделась, надеясь увидеть Пэйнтера.

Не судьба.

После того, как мы позавтракали, я снова попытался прижать Лони, но она не хотела со мной разговаривать. И Риз тоже. Все, казалось, думали, что я должна тихо сидеть в закутке и держаться подальше от них, но как тогда я смогла бы перестроить свою жизнь, застряв в этом доме?

Меня полностью отстранили от ежедневных повседневных забот, и мне казалось, что я была единственным человеком, который мог это видеть.

Воскресенье я провела в угрюмом настроении, а в понедельник – еще один день одиночества в доме – была на грани срыва. Лондон вернулась домой ближе к вечеру и начала готовить ужин, еще более рассеянная и не сосредоточенная, чем раньше. Я пыталась ей помочь, но все время только больше мешала, поэтому, в конце концов, поднялась наверх.

Одна.

Снова.

Я лежала на кровати и читала старую научно-фантастическую книгу, которую нашла в шкафу. Не совсем моя тема, но, видя, что это был мой четвертый день подряд, решила расширить свои горизонты.