Глава 8

П э йнтер

Поездка обратно в город заняла целую вечность, каждая минута была пыткой, потому что Мел была плотно обернута вокруг моего тела, полностью готова к ебле, но под запретом.

Иногда я жалел, что так хорошо знаю себя. Было бы легко солгать, притвориться, что она отличается от других телок. Но это не так, и ненависть к себе за то, кем я был, в конце концов, не изменила бы эндшпиль. Если бы я хотел, чтобы она была в моей жизни дольше, чем несколько недель, я не смог бы ее трахнуть. Такова была моя реальность.

К тому времени, когда мы добрались до города, я все еще был полон решимости держать свои руки подальше от нее ... но Таз был у нее дома, и я ни хрена не доверял этому засранцу. Вот почему вместо этого я отвез ее к себе домой ... и вы можете заткнуться на хуй, не говоря об этом.

В курсе, что я придурок.

* * *

– Подумал, что ты не захочешь сегодня оставаться одна, – сказал я, выключая мотор. Мел медленно отцепилась от моего тела, соскальзывая с мотоцикла. Я ждал, что она запротестует, может быть, разорвет меня, потому что я не отвез ее домой. Вместо этого она удивила меня робкой улыбкой. Наверное, у нее было достаточно времени подумать на обратном пути, чтобы прийти в себя.

– Спасибо. Мне не хотелось иметь дело с Джесс и Тазом, ползающими друг по другу. Не знаю, как он, а она та еще крикунья.

Слова упали между нами, как кирпич, потому что я бы знал, не так ли? Но я этого не понял, потому что рот Джесс был полон все то время, что мы ... Ой, бля. Это было нехорошо.

– Смотреть…

– Я знаю…

Я закашлялся, когда Мел нервно рассмеялась, глядя куда угодно, только не на меня.

– Давай покончим с этим раз и навсегда, – сказал я, решив, что это неизбежно. Я спустил ногу с «Харлея» и направился к боковой двери гаража, доставая ключи.

– Что значит «с этим»?– спросила она. Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, приподняв бровь. В тусклом свете фонаря на крыльце трудно было разобрать, но мне показалось, что она смутилась. Проехали. Между нами и так было достаточно дерьма, чтобы понять, нам не нужно было, чтобы племянница Лондон встала между нами.

– Ты же знаешь – я и Джесс. Я расскажу, что произошло, потому что, очевидно, тебя интересует эта тема. Разве она не рассказала тебе подробности?

– Гм, не совсем, – призналась она, нахмурившись. Я открыл дверь и потянулся за шнуром, чтобы включить свет. Я нашел выключатель, и комнату затопило от шести рабочих ламп, которые я повесил на потолок. – Я знаю кое-что, но не уверен, что хочу знать остальное. Это что-то вроде ... Ого ...

Она вошла внутрь, оглядывая пространство моей студии. Вдоль стен стояли узкие верстаки, одна сторона которых была завалена деталями от мотоцикла, а другая – моими художественными принадлежностями. Там была фреска, которую я начал для оружейной комнаты, но я забыл о другой наполовину законченной картине, которую прислонил к стене. Я работал над ней до ареста. Она была не в самом лучшем состоянии (девочки сделали все возможное, но не знали, как с ней обращаться), и я пытался решить, выбросить ее или нет.

Теперь я наблюдал, как Мел подошла к ней, чтобы изучить, широко раскрыв глаза. Я подошел к ней сзади, и она оглянулась на меня.

– Ты молодец.

Я рассмеялся. – Не надо так удивляться. Знаешь ли, этим дерьмом я зарабатываю себе на жизнь.

Она дала разочарованной улыбкой.

– Прости. Наверное, я думала, что ты рисуешь пламя на байках и все такое, но это настоящее искусство. Как ты этому научился?

– Экспериментировал, – ответил я. – Для протокола, в зависимости от дизайна, то, что ты видишь на мотоциклах, тоже является настоящим искусством. Не каждый может это сделать.

– Извини, – сказала она. – Я не хотела никого обидеть.

– Не беспокойся, я все понимаю. Просто хотел уточнить, – сказал я, гадая, как она будет выглядеть голой и покрытой краской. Чертовски хорошо, наверное. – Так что, когда я был в колонии, посещал несколько художественных классов. Они были довольно простыми, но учителя всегда тянулись ко мне – я многому у них научился. Потом, когда вышел, я взял еще несколько уроков. Но в основном просто рисовал в Кали. У них не было уроков рисования или чего-то еще.

– Ну, они мне действительно нравятся, – сказала она, и я почувствовал, как моя гордость растет. Ладно, что-то распухло – не надо вдаваться в подробности.

– Спасибо, – сказал я ей, направляясь к лестнице. – Мое место здесь, наверху. Ничего особенного, но здесь тихо.

Меня не было в квартире достаточно долго, чтобы сделать ее действительно грязной, слава богу. Не то чтобы я блядь слишком беспокоился о том, чтобы произвести на кого-нибудь впечатление, но по какой-то причине мне не хотелось, чтобы она считала меня полной свиньей.

– Вот и моя берлога, – сказал я, включая свет. Мэл огляделась, и мне стало интересно, что она думает. Она не была большой – просто маленькая гостиная и кухонька под карнизом. Позади нас тоже были отдельная спальня и ванная, но учитывая, что в течение последнего года я жил в камере восемь на десять с двумя другими парнями, для меня это было похоже на дворец. – Студийное пространство внизу – это то, что действительно подкупило меня ...

– Здорово, – сказала она, поворачиваясь ко мне с той застенчивой улыбкой, которая прошла прямо к моему члену. – Я имею в виду, что это помойка, но она твоя, и мне она нравится.

Я расхохотался, и она присоединилась ко мне, подошла и села на диван.

– Мило, – сказала она, проводя руками по выцветшей грязно-коричневой обивке. – Марочный. Я почти уверена, что видела это в благотворительном магазине молодежного ранчо Айдахо на прошлой неделе.

– Я не стану ни подтверждать, ни отрицать этого. Хочешь чего-нибудь выпить? У меня есть вода и пиво.

– Как насчет пива? – спросила она. Я схватил пару холодных банок и вернулся, чтобы сесть рядом с ней на диван. Было приятно видеть ее здесь. Хорошо, странно и неправильно, все в одно и то же время.

– Хочешь посмотреть фильм или еще что-нибудь? – спросила она, кивнув в сторону телевизора. У меня он был довольно приличный. С гигантским плоским экраном – подарок от клуба к моему возращению.

– Конечно, – ответил я, потянувшись к пульту. У меня не было кабельных каналов, но Ругер установил для меня что-то вроде ретранслятора, чтобы я мог принимать все что хотел. – Что с настроением?

– Только не ужастики, – быстро сказала она, и я снова засмеялся, вспомнив тот первый вечер, который мы провели с ней в доме Пика. Она была так молода, напугана и уязвима ... Я хотел съесть ее целиком.

Я все еще хотел съесть ее.

– Не могу поверить, что вы с Паком должны были присматривать за мной, а потом сняли фильм-слэшер. Это совсем не то, что заставляет девушку чувствовать себя в безопасности.

– Ничего страшного, – согласился я, хотя мысль о том, чтобы подержать ее в объятиях пару часов, пока она будет до смерти напугана, привлекала куда больше, чем следовало бы. Осторожнее, придурок. – А как насчет «Звездных войн»?

– Тебе нравятся «Звездные войны»?

Я пожал плечами. – Все любят «Звездные войны». Знаешь, я блядь уверен, что Хан Соло был байкером.

Она хихикнула. – Космический байкер?

– Видишь ли, когда ты так говоришь, это звучит глупо.

– Я хотела быть принцессой Леей. Она крутая, – сказала Мел, делая большой глоток пива. Я наблюдал, как ее губы обвились вокруг горлышка, а горло сжалось. Это было слишком сексуально, но дискомфортно. Она со звоном поставила пиво на кофейный столик, а затем издала самую громкую отрыжку, которую я когда-либо слышал.

– Гребаный ад, – сказал я, ошеломленный. – Я не думал, что девушки могут так рыгать. Дерьмо. Впечатляет, Мел. Очень внушительно.

Она усмехнулась.