– Правда – всегда лучший выход, – ответил Джейк, равнодушно пожав плечами, и Николь решила, что узнала достаточно. Это не потому, что она задала много вопросов, а потому что после всей лжи Родолфо одним из самых ценных качеств теперь считала честность, а Джейк, очевидно, был честным человеком. Таких в мире было немного. Но Николь нужен был честный человек, мужчина это или женщина. Она могла доверять ему, находясь с ним рядом в своем доме. Честность была для нее самым важным качеством. Позже она сможет узнать все, что ее интересовало, например, что этот человек делал последние три года. Неужели все это время он был поваром и экономкой? Действительно ли ему нравилось возиться по дому, готовить и убирать за другими? Разве он не скучал по власти и волнению, присущим такой должности, как вице-президент? И почему он переехал в Оттаву, когда оставил работу в Калифорнии? Николь могла задать множество вопросов. Однако, если понадобится, она узнает эти ответы позже. Сейчас она знала об этом человеке достаточно, чтобы продолжить двухнедельный судебный процесс. Если у него получится, Николь сможет задавать вопросы. Если нет ... тогда она решила, что ответы на эти вопросы не имеют значения.
– О'кей, вот твой ключ, – сказала она, доставая два из трех ключей, которые сунула в карман. Она протянула один Джейку и повернулась к Маргарет.
– Не нужно давать мне его снова, – сказала Маргарет, отмахиваясь от ключа, который ей протянула Николь. – Мне это не нужно. Я не буду выходить сегодня из дома, а завтра вы меня проводите.
– Вы уверены? – спросила Николь и, когда женщина кивнула, сунула его обратно в карман, пожав плечами.
– Ну, это было чудесно, но сегодня я немного устала. Пожалуй, я выпью кофе и немного почитаю в постели перед сном, – объявила Маргарет, соскальзывая со стула, улыбнулась Николь и добавила: – Так я не буду чувствовать себя виноватой за то, что отвлекла тебя от работы.
Николь начала волноваться при первых же словах Маргарет, но последнее замечание заставило ее расслабиться. Ее бросили не для того, чтобы развлекать Джейка в одиночестве. Он был наемным работником. Она могла пойти на работу и оставить его устраиваться и наслаждаться свободной ночью, прежде чем он начнет работать завтра утром.
– Да, пожалуй, мне пора возвращаться к работе, – с облегчением сказала Николь, вставая. – Во сколько у вас завтра рейс, Маргарет?
– В два тридцать. Я уйду отсюда в полдень, чтобы быть уверенной, что у меня будет достаточно времени, так что обними меня сейчас, моя дорогая, на случай, если ты все еще будешь спать, когда я уйду.
Николь подошла, чтобы обняться, но вначале сказала: – Я позабочусь о том, чтобы поставить будильник, так что я готова выпить с вами чашечку кофе, прежде чем вы уедете. Но спасибо за все, Маргарет. Всегда рада вас видеть.
– Мне тоже всегда приятно, – заверила ее Маргарет, крепко обнимая ее. – А ты более чем приветствуется.
Николь улыбнулась и отступила назад, когда она отпустила ее, затем посмотрела ей вслед, прежде чем повернуться к Джейку. – Полагаю, вам не нужна экскурсия?
– Нет. – Он слабо улыбнулся. – После двух обысков в доме я прекрасно знаю дорогу. Я только возьму сумку из машины и устроюсь. Я, наверное, и сам сегодня немного почитаю.
Николь кивнула и налила себе еще кофе, чтобы спуститься в студию. Там у нее был кофейник, капучино-машина, маленький холодильник с холодными напитками и микроволновая печь, но кофе уже был приготовлен, так что она могла его выпить.
– Вы можете занять комнату ... – Николь обернулась и увидела, что Джейк уже вышел. Николь слегка пожала плечами и направилась в свою студию. Ее мысли уже были заняты портретом, над которым она работала, и цветами, которые она хотела использовать, чтобы добавить контраст к картине. Николь почти всегда заканчивала свои портреты, заставляя клиентов позировать, это было только для того, чтобы выписать последние детали. Большинство картин было сделано из фотографий, но она почти всегда в портретах рисовала свой собственный фон, если клиент не оговаривал свои предпочтения. Иногда она делала фон причудливым, иногда более драматичным. Все зависело от самих клиентов. Главная картина, над которой она сейчас работала, была написана для известной актрисы, которая также была женой и матерью ... и, судя по тому, что она видела, очень любящей женой и матерью. Николь хотела показать контрасты в жизни той женщины, делая фон водоворотом контрастов, мягких и трудных, легких и темных, земная мать и Примадонна. Пока все шло хорошо.
Вернувшись, Джейк запер входную дверь, дважды проверил ее и отнес сумку наверх, в гостевую комнату рядом с хозяйской спальней. Он должен быть рядом со своей клиенткой, чтобы она была в безопасности, а соседняя дверь была настолько близко, насколько он мог подобраться, если только не хотел переспать с ней ... на самом деле он не возражал бы. Николь была восхитительна, он не возражал бы попробовать ее на вкус, но подозревал, что Николь не испытывала к нему тех же чувств. В конце концов, она думала, что он ее повар и домработница, а она только что вышла из плохих отношений и заканчивала неприятный развод. Он сомневался, что она готова принять любого в свою постель.
– Николь удивится, что ты здесь.
Прежде чем ответить на замечание Маргарет, Джейк поставил сумку на кровать. Он заметил, как она небрежно прислонилась к дверному косяку, и спросил: – Почему?
– Потому что я положила свои вещи сюда, когда только приехала, и перенесла их вниз, только когда ушла, чтобы встретиться с тобой. Я знала, что тебе нужно быть рядом с ней.
Джейк кивнул, не удивляясь, что Маргарет догадалась. Она была умной женщиной.
– С замком на входной двери все было в порядке, – заметила Маргарет, отодвигаясь от двери и садясь на край кровати, пока он расстегивал сумку.
– Возможно, но я сомневался, – пожал плечами Джейк, открывая верхний ящик комода у стены рядом с кроватью. Найдя его пустым, он удовлетворенно кивнул и сказал: – Слесарь не нашел в замке ничего подозрительного, – удовлетворенно кивнул он, – и, по-моему, он не ошибся.
– Значит, Родольфо был в доме, когда мы приехали? – мрачно спросила Маргарет.
– Кто-то, вероятно, был, – осторожно сказал Джейк, не желая делать поспешных выводов. Родольфо тоже был его первой мыслью, но у него не было доказательств.
– Не могу поверить, что она даже не подумала сменить замки, – вздохнула Маргарет. – Особенно после всей этой истории с печью и грилем.
– Как ты и сказала, она все отрицает, – мягко сказал Джейк, начиная перекладывать одежду из сумки в ящик.
– Да, но все же ...
– Она любила его, Маргарет, – тихо сказал он. – Это видно на фотографиях, развешанных по всему дому. Судя по тому, как она на него смотрела, она его любила. Возможно, она все еще любит его, иначе сняла бы фотографии.
Он закусил губы, когда это сказал. Его беспокоило, что Николь, похоже, все еще любит этого человека после всего, что он сделал, но это не его дело, и он продолжил: – Ты сама сказала, что будет трудно признать, что мужчина, за которого ты вышла замуж, интересуется только твоими деньгами. Ну, как ты сказала, было бы еще труднее признать, что мужчина, которого ты любишь, так мало о тебе думает, что хочет только твоей смерти ради выгоды.
– Наверное, – тихо согласилась Маргарет. Она помолчала, наблюдая, как он распаковывает вещи, а потом вдруг спросила: – Ты уже пытался ее прочесть?
Он замолчал, удивленно подняв голову. – Нет. А должен был?
– Ты научился контролировать или читать мысли смертных? – спросила она вместо ответа.
Джейк с гримасой вернулся к распаковке. Он поклялся, что не будет делать ничего подобного, когда станет бессмертным. Но умение, казалось, пришло к нему само собой, и когда на кону стояли жизни, оно было очень кстати. Именно так он узнал, что парень в бейсболке был здесь, чтобы застрелить диктатора, и что он собирался вытащить пистолет. Вот почему Джейк рванулся вперед, чтобы остановить его, и если бы он не успел вовремя, то удержал бы его от прицеливания и нажатия на спусковой крючок. Но все, что он сказал, было: – Да, я научился.
