– Нет, помощником редактора, – продолжила я.

– Помощником? – так же наигранно удивляясь, как иногда это делает её мать, спросила Настя, – В двадцать семь лет? Уж лучше работать разнорабочим в Америке, чем девочкой на побегушках здесь, за копейки.

Мы никогда не ладили с двоюродной сестрой. Ещё в детстве, когда мы вместе играли или, когда её привозили к бабушке, я понимала, что она самая настоящая выскочка. Она всегда, как бы невзначай, подчёркивала, что её игрушки и одежда привезены откуда-нибудь из заграницы и что их достойны только самые-самые. Она никогда не упускала шанса, как бы между делом, упомянуть, что вещи, которые принадлежат ей ну очень дорогие и к ним необходимо особое отношение.

– Ну это не совсем начало карьеры. Всё-таки помощником редактора, абы кого не возьмут. Да и большинство всех руководителей, в прошлом обычные работники, – спокойно проговорила мама, расставляя десертные тарелки.

Вскоре споры о работе заполнили родительскую квартиру. Дед начал рассказывать о работе на заводе, бабушка о своей давней работе на телеграфе, но а вскоре, разговор плавно перерос в практические советы от знающих людей, о том, как улучшить свою жизнь. Вскоре, Саша уже под диктовку начала диктовать мне названия тренингов и конечно называя их заоблачные цены, говоря, что на своём развитии экономить нельзя.

Тема обсуждения накалялась, вскоре к разговору подключилась даже моя мама. Дебаты шли нешуточные и так, за бурными обсуждениями прошел день и вскоре наступил тёмный зимний вечер.

Из гостиной доносились голоса уставших гостей, расслабленных горячим глинтвейном. И избегая очередного сравнения моей жизни с жизнью неудачника нашего времени, я прокралась на кухню, где мама доставала очередную партию посуды из посудомоечной машины.

Вся кухня была пропитана запахом горячей выпечки, апельсина, корицы и имбиря. На окнах, вдоль гардины были развешаны гирлянды, которые быстро переливалась синим, красным и зелёным светом, окрашивая полупрозрачную белую тюль в соответствующие цвета.

– Почему сразу не сказала о «Московских известиях»? – спросила она ласково.

– Мне пришло приглашение только сегодня утром, – с наигранной легкостью ответила я, рассматривая чистую чайную чашку.

– Надо было сразу мне рассказать, о таких новостях не стоит молчать, – улыбаясь сказала она.

– Ну ведь это ничего не меняет.

– Неважно, мы с папой все равно очень гордимся тобой.

глава 4

Редакция была такой, какой я её представляла в своих мечтах. Шумная и динамичная, она была битком набита сотрудниками, которые словно муравьи в большом муравейнике сновали туда-сюда. Все находилось в непрерывном движении и даже сидя на своём рабочем месте, сотрудники, репортёры или журналисты энергично стучали по клавиатуре, непрерывно обрабатывая полученную информацию.

Большой двухъярусный офис вмещал порядка сотни рабочих мест. По всюду были развешаны экраны телевизоров, которые вещали новости со всех стран одновременно. Голоса ведущих программ, смешивались с голосами сотрудников редакции и перемешиваясь, выливались в один, непроницаемый гул.

«Боже, я в раю» – обомлев проговорила я едва слышно, только зайдя в открытый офис. Я находилась в самой гуще всех новостей и ощущала, как одно из моих давних желаний, стирая грани, плавно перерастает в реальность. Сердце моё залилось теплотой и благодарностью за то, что я нахожусь здесь.

Я не могу дать точное объяснение своим действиям, а также обьяснить, чем я руководствовалась, записываясь на собеседование в «Московские сезоны», но ожидая в условленное время своего интервьюера, меня переполняло дикое чувство восторга и страха одновременно.

Ожидание было не долгим, но и этого времени хватило, чтобы немного успокоиться и взять себя в руки. В переговорную вошла молодая девушка, возможно даже моложе меня. Одета она была очень стильно, на ней была белоснежная рубашка необычного кроя и расклешенная, чёрная кожаная юбка ниже колена. Весь образ был дополнен алой помадой и объемными аксессуарами с ярко-зелёными камнями.

Несмотря на возраст, она была настоящей профи. За все время нашего разговора я ни разу не почувствовала себя скованно. Напротив, мое стеснение постепенно улетучивалось и чувствуя себя уверенней я рассказала о том, как я мечтала работать в редакции, о попытках реализовать свой писательский талант через копирайтинг, о своей неподдельной любви к фотографии, да и вообще ко всему, где твоя работа заключается в том, чтобы показывать мир таким, каким видишь его ты.

Я сама не заметила, как вновь разыгралось мое воображение. На этот раз я уже представляла себя членом команды «Московских известий». Как иду на работу и захожу в этот замечательный центр каждый будний день. Как сажусь за своё рабочее место, на котором стоит моя чашка с ароматным кофе. Ну и конечно же как выходят статьи, под которыми написано мое имя. Мои родители будут гордиться мной, показывать мои статьи и ставить меня в пример моей двоюродной сестре. Ещё, обязательно, вся та «суперуспешная семейка» заткнется со своими советами и потом, может даже Саша расскажет на своём очередном тренинге про свою родственницу, которая стала суперуспешной журналисткой и доросла до должности главного редактора.

Я сильно увлеклась своими размышлениями. Счастливая и улыбающаяся, я вернулась домой и посмотрела на свою квартиру. Герда подбежала ко мне радостно виляя хвостом и заглядывая мне в глаза. Тут я осмотрела свои собранные вещи и аккуратно запакованные коробки и проснулась из своего мечтательного забытая. Предложение поступило слишком поздно, и я не стану ничего менять, даже если мне поступит предложение из редакции.

Первый месяц нового года подходил к концу, а до моего отъезда оставалось несколько дней. Я взяла Герду на руки и подошла к окну, за которым с неба, не спеша высыпалась очередная порция снега. В свете вечерних фонарей, застланный белым покрывалом переливался снег. На душе стало грустно и уютно одновременно. Я взяла в руки телефон и набрала номер Егора.

– Алло, – послышался в трубке родной, сонный голос.

– Егор привет! – взбудораженным голосом выпалила я.

– Ника? Почему… Почему ты так рано звонишь? Что-то случилось?

Я так сильно хотела поговорить с ним. Хотела, услышать его голос там и лишний раз убедить себя, что этот мой верный путь и верный шаг. И я совсем забыла о разнице во времени в десять часов.

– Я просто хотела услышать твой голос. Мы с тобой в последнее время так редко общаемся, и я совсем забыла, что ты ещё спишь, – боже, что я говорю? – В общем, давай потом созвонимся?

– Ника подожди, – спешно проговорил Егор, в тот момент, когда уже было положила телефон. – Что случилось? У тебя все хорошо?

– Да, – как можно увереннее проговорила я. – Просто…

– Просто, что?

– Просто до моего отъезда осталось несколько дней и я

– Нервничаешь?

– Не совсем.

– Тогда в чем дело?

Я не знала, как сказать Егору о моем собеседовании в «Московских известиях». У меня было такое чувство, словно этим я предавала его. Предавала наши совместные планы и поставила их под сомнения. Мне было стыдно признать, что я до сих пор, хоть и немного, но сомневалась.

– Мне пришло приглашение от «Московских известий» на должность помощника редактора, – выдавила из себя я и к моему ужасу, на том конце в телефоне повисло молчание.

– И я была у них сегодня. Егор, там так здорово, прям как в зарубежных фильмах. Мы мило пообщались с интервьюером и мне кажется я им понравилась. Она сказала, что перезвонит мне на следующей неделе.

– Ты решила остаться? – наконец ответил Егор.

– Нет, – резко и как можно уверенней ответила я. – Я конечно мечтала об этом и это мой шанс стать настоящим журналистом, но все же я решила уехать.

– Ничего не понимаю. Тогда зачем ты ходила на собеседование?

– Не знаю. Я так долго хотела стать кем-то и добиться чего-нибудь большего. В общем, я просто хотела посмотреть, что будет дальше. Действительно ли они могут меня позвать к себе? Действительно ли я могу стать журналистом или это просто очередная моя навязчивая идея. Я хотела узнать, стою ли я такого места.