Жорж зашёл в мастерскую и закрыл за собой дверь.

Помещение очень давно не проветривалось, и воздух пропитался красками, пылью от кисточек и старых мольбертов. Этой комнатой не пользовались уже почти год. Говорили, что она самая несчастливая во всей студии. Из всех четырёх комнат только здесь работали какие-то ненормальные или чокнутые люди.

Один постоянно пел, другой заперся и просидел в полном одиночестве без еды и питья два дня, третий, выйдя после рабочего дня, закрыл дверь, упал на колени и рыдал около двух часов, пока не вызвали «скорую»…

А год назад, здесь, в этой комнате, у человека остановилось сердце. Неожиданно и мгновенно, но – само по себе. Словно бы Богу срочно потребовалась именно эта душа.

Следствие ничего не дало, и комнату закрыли. Её словно бы стали бояться. Совсем как хорошо знакомого человека в плохом настроении – старались избегать. Даже краски и кисточки остались лежать здесь в том же положении, в каком оставил их художник с остановившимся сердцем.

Жорж всё это прекрасно знал. Он не отличался суеверностью, но иногда доверял приметам. Он, быть может, тоже не стал бы связываться с этой комнатой, но ему надо было зарабатывать себе на кусок хлеба, и эта комната была его последней надеждой встать на ноги. Во-первых, за неё просили очень мало; во-вторых, не торопились с получением денег (которых, кстати говоря, у Жоржа не было); в-третьих, Жорж никогда раньше не зарабатывал денег умением рисовать. Он перепробовал множество профессий от почтальона до шеф-повара в ресторане, по его скромным подсчётам, за последние три года он сменил восемь мест работы. Как он считал, материальное неблагополучие разрушило его брак.

«Ты неудачник!» – заявила ему бывшая жена перед разводом.

И вот странное дело: Жорж перенёс этот развод очень болезненно, но не впал в беспробудное пьянство, как сделало бы большинство его дружков. За это им все восхищались, хотя причина «стойкости» была проста: у него просто не было денег…

И вот теперь приходилось начинать свою жизнь сначала.

Через неделю состоится выставка работ художников Москвы, и он добился того, чтобы ему выделили одно-единственное место на всей выставке. Точное чисто выставленных картин ещё никто не знал, но, по слухам, там будет не менее трёхсот работ, а его картина будет одна – но в этом Жорж видел свой шанс. Это был его момент истины.

Жорж стоял посреди комнаты и разглядывал валяющиеся на полу тюбики с краской и кисточки, уже прикидывая, какими из них он сможет воспользоваться.

Да-да! У него не было даже собственных кисточек и красок! Не было собственного мольберта и вообще, он впервые собирался рисовать не ради собственного удовольствия.

«И из этого мне нужно создать шедевр?» – испуганно подумал Жорж.

Он сделал два шага к чистому полотну, стоявшему посреди комнаты, потом снял с себя серый пиджак, кинул его посреди комнаты и, потирая правой рукой подбородок, смотрел на пустое пространство своей будущей деятельности.

«Н-да…» – подумал он и посмотрел на часы.

Стрелки показывали без пяти минут полночь.

«Что-то здесь душно» – решил Жорж, хотя никаких признаков духоты не чувствовал.

Он смело и быстро направился к центральному из трёх окон, аккуратно переступив через собственный пиджак, распрастёртый на полу, словно клякса на чистом листе бумаги. При этом он произнёс такой странный монолог:

– Полночь! – громогласно произнёс Жорж и застыл, не открывая окна – Это мистическое время! Одни считают его зловещим, другие – счастливым временем любви! Какое странное сочетание смыслов в соединении двух стрелок на часах! Я не знаю, чем закончится моя жизнь, но я хочу, чтобы моя новая жизнь началась именно в полночь!

Жорж дождался пока стрелки сойдутся на цифре 12 и именно в этот миг распахнул окно настежь.

Створка неожиданно резко откинулась на стену, в ней зазвенело, но не разбилось стекло. Холодный сильный ветер ворвался в комнату, чуть не свалив полотно на пол, ударил в лицо Жоржу, взвил к потолку белые тюлевые занавески.

«Голова… кружится…» – в растерянности сообразил Жорж, чувствуя, что теряет равновесие. Голова кружилась очень сильно. Неожиданно ветер стал ещё сильнее, становилось трудно дышать, и Жорж зажмурился. Тут же стало легче.

Жорж чувствовал, что понемногу привыкает к этому бешеному ветру – понемногу открывает глаза, поднимается в полный рост, хотя и продолжает задыхаться. Ветер не утихал, но всё происходящее уже начинало веселить.

«Вот это полночь!» – с восхищением думал Жорж и расстёгивал часы, срывал зачем-то свою серую футболку. Стянув носки и оставаясь в одних джинсах, Жорж медленно дошёл до окна. Около окна почему-то было жарко – воздух был раскалён словно в сауне. Жорж засмеялся и скинул с себя джинсы и плавки. Почти тут же ветер ударил сильнее, створки окна чуть-чуть отделились от стен, но в следующую секунду с силой вжались в бледно-розовые границы комнаты. Становилось всё труднее и труднее дышать – приходилось делать частые и маленькие глотки воздуха. Неожиданно и горячий воздух стал уходить вглубь комнаты, приводя за собой ледяной и колкий вихрь. Жорж протянул руку в горячее пространство и стал двигаться вслед за ним. Так же необычно, как и всё происходящее, пекло этого горячего воздуха сгустилось вокруг Жоржа, когда тот остановился перед полотном посреди комнаты. Ещё яростней ударил ветер, маленькие капельки пота поползли по спине Жоржа, и он сам не отдавал себе отчёта в том, что в его руках кисть и мольберт. Шумно вбирая в себя горячий терпкий воздух маленькими глотками, почти с закрытыми глазами и раскрытым ртом, покачиваясь взад и вперёд, Жорж почти бессознательно водил кисточкой по полотну. Он наугад смешивал краски, задыхался, потел, стонал, но не бросал работу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.