— Ваше «взрослый человек» прозвучало как «старый человек», Дорианна, я могу и обидеться. Понимаю, для вас, не разменявшей и трёх десятков мой стопятидесятилетний возраст может быть и внушительным, но для мага…

— Что-о?! — хором возопили друзья, а я только поджала губы и посмотрела в потолок. Лорд ректор, что же вы такой болтливый?

— Тебе сколько лет, мелюзга? — первым отошёл от шока Стивен, а я обиделась.

— Во-первых, потише; во-вторых, какая разница?

— Ой-ой-ой, как мы заговори-или! — протянул Ченоль и, наклонившись, заглянул мне в лицо. — И тридцати нет, говорите, лорд ректор?

— Я молчу, — невозмутимо ответил начальник и отпил из своего бокала.

— Давай колись, Дорочка, иначе я сейчас пойду по всем углам разносить новую сенсационную сплетню! — пригрозил аспирант, за что я с силой щипнула его за бок.

— Только попробуй, и больше никакого опохмелина! — я тоже умею угрожать!

— А магистру Дорианне!.. — начал громко Стив. В панике я подскочила к нему и зажала болтливый рот двумя руками, со стыдом оглядываясь на повернувшихся к нам людей.

— Он уже успел напиться, вот и буянит, — виновато улыбнулась и уже шёпотом добавила: — двадцать четыре мне. Довольны?

— Вот это поворот! Вот это сенсация, — восхитился Ченоль.

— Я бы посоветовал вам не распространяться о полученной информации, чтобы не усложнять жизнь вашей подруги, — невозмутимо сказал ректор, а я зло на него глянула. Ну да, давайте, стройте из себя невинность! И отчего мужики такие болтливые?

— Да ладно-ладно, конечно не скажем никому, — хмыкнул Стив.

— Что не скажете? — присоединился к нашему разговору пятый участник.

— Что Дора не умеет танцевать, — выкрутился Ченоль, и я была очень благодарна ему за это.

— Очень даже умеет, — не согласился Рэндольф, — а с твоей стороны, Стивен, было очень грубо уводить даму прямо из-под моего носа!

— Прости, но по твоему взгляду было видно, что ты не скоро ещё отпустишь беднягу.

— Тогда, возможно, и мне стоит проверить танцевальные способности госпожи Дорианны? — ректор лукаво улыбнулся, поставил на стол бокал и протянул мне руку. — Не откажете в такой чести?

— Не смею, — присел в реверансе и приняла предложение. Уводя меня от спорящих мужчин, ректор заметил:

— Интересная ситуация.

— Спасибо, что избавили меня от надобности что-то объяснять магистру Перри, — улыбнулась. — Он бы пригласил меня на второй танец, а это уже на грани приличий…

— Вы хорошо осведомлены, — хмыкнул ректор и повёл меня в танце.

— В жизни приходится со всяким столкнуться… — ответила я пространно и мысленно отругала себя: да, самое время мне, предположительно безродной сироте, сверкать знаниями о придворном этикете.

Заиграла музыка, и я начала свой третий за этот вечер танец. А планировала вообще тихонько в уголочке отсидеться!

— Вы всё же не внемли моему предупреждению, — сказал вдруг мой партнёр, а я в удивлении уставилась на него. — Я про иллюзии. Вы до сих пор их используете.

— И как только заметили?.. В данный момент она неактивна, — пояснила, — следовательно, и правил академии не нарушает.

— Дело тут даже не в правилах, а в том, что защита разрушает всякий морок, — мотнул головой ректор. — Видите этот зал? Лучшие маги Академии Искусств преображали его, готовили декорации в течение месяца, а потом всю ночь потратили на то, чтобы их установить, потому что просто иллюзией в нашем случае было не отделаться.

— Вы проделали невероятную работу, — похвалила, снова осматриваясь.

Столовая сегодня была действительно сказочной: потолок превратился в звёздное небо, а по стенам разросся плющ и цветущие лианы, в крупных соцветиях спали светлячки, отчего и стены становились похожими на небо.

Пол, до этого просто паркетный, сейчас был цельным куском чёрного стекла, и создавалось ощущение, что мы плывём по воде, а не ступаем как обычные люди.

— Как и вы, — он намекнул на результаты последней проверочной работы. — Знаете, вы удивительная девушка, магиана, и я бесконечно рад, что судьба привела вас в академию.

— Здесь я как будто нашла своё место, — улыбнулась.

— Это замечательно, значит, есть вероятность, что вы останетесь с нами и по истечению срока контракта, — в ответ я промолчала. — Ваша иллюзия не то, чтобы неактивна, она ведь работает, просто в пассивном режиме?

— Да, так и есть. Из-за такой схемы академия и не дизактивирует её.

— Всегда удивляюсь способности людей находить обходные пути, — он хмыкнул. — Иллюзия на глазах?

— Да. Она лёгкая, просто приглушение и всё.

— Эдвард, — неожиданно рядом с нами оказалась пара магистра Мэй и адепта. — У нас ЧП, нужен ты, и целители, — проговорила она сквозь зубы.

— И что же случилось?

— Разберётесь, надеюсь, — она пожала плечами и широкими шагами утанцевала в другую сторону.

— Ну, если Бертис так спокойна, то и мы можем закончить танец, а после незаметно уйти, — я в шоке глянула в тёмные глаза. В смысле «закончить танец»? Разве там не ЧП?..

— Мы? — зацепилась я за слово.

— Мы, — ректор кивнул. — Когда Мэй говорила «целители», она имела ввиду именно вас, иначе бы вы и не услышали нашего разговора.

— Замечательно, она всё ещё не научилась уважать окружающих, — фыркнула.

— Некромантки — женщины сложные, а если они ещё и ядологи…

— Можете не продолжать, — фыркнула. — Спасибо за танец, лорд ректор. Думаю, есть смысл мне первой выйти, чтобы никто не решил взять меня в обиход…

— Да, хорошо. Подождите меня у выхода, а я пока ещё раз проверю защиту.

Кивнула с улыбкой. Эдвард тоже тот ещё параноик и наседка…

Я стояла над сжавшейся в комочек Вирджинией Клей и старалась подавить смех. Вот это да, здравый смысл отсутсвует напрочь…

— Магистр Дорианна, так что с ней? Симптомы какие-то непонятные… — подала голос дежурная целительница.

— Да ничего особенного, обычный откат от несанкционированного заклинания, завязанного на мозг. Через недельку полностью оклемается, я сделала всё нужное. Можно было бы поставить её на ноги прямо сейчас, но…

— В следующий раз не будет глупостей делать, — закивала целительница, и мы понимающе переглянулись.

— Как девушка? — сразу, как я вышла из медкабинета, взволнованно спросил Гринн. То, что он действительно переживал за своих адептов, очень к нему располагало.

— Находится в состоянии крайнего беспамятства.

— То есть она не очнулась?

— Когда я говорю «беспамятства», я именно беспамятство и имею ввиду. У неё повреждено множество нейронных связей, судя по моим наблюдениям — перед нами новорожденный в теле взрослой девушки.

— Это вообще как?

— А вот так. Нечего пользоваться «звезделками», они на то и «звезделки», что об их свойствах откровенно звездят, — я снова испытала ту же злость, что и в первый момент, увидев так называемо «ЧП». — Насколько нужно быть глупой, чтобы использовать незарегистрированное заклинание с прямым воздействием на мозг? Хотела знаниями блистать, вот теперь точно поблистает…

— У неё есть шанс восстановиться?

— Да. Стопроцентный.

— Правда? — ректор воодушевился.

— Правда. Проживёт ещё свои двадцать с лишним, заново всему научится…

— Оу, — воодушевление куда-то пропало. — А другие варианты?

— Ну, можно вызвать специалиста по этим делам, он рассчитает вероятность распада действия заклинания, длительность этого самого действия, последствия и нейтрализацию, — сказала серьёзно.

В коридоре раздался грустный выдох, а я постаралась сдержать усмешку.

— И поверьте мне, будет невероятным чудом, если заклинание получится обратить.

Лорд Гринн, заметив смешинки в моих глазах, насторожился, потом глянул мне за спину, а я моргнула: да-да, дело в них.

В коридоре кучкой ожидали адептки, держась за руки и взволнованно за нами наблюдая. Сейчас они перепугаются и пойдут разносить ужасные вести об ужасных последствиях ужасной неосмотрительности, и, возможно, другие студенты поостерегутся в следующий раз, прежде чем использовать сомнительные заклинания.