Прикрыть горло Белого моря
В своих мемуарах адмирал Кузнецов пишет: «…Я на свою ответственность приказал передать флотам официальное извещение о начале войны и об отражении ударов противника всеми средствами, на основании этого Военный совет Балтийского флота, например, уже в 5 часов 17 минут 22 июня объявил по флоту: "Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать всякую попытку нападения противника". В тот момент, конечно, следовало уже не только "отражать попытки нападения", а наносить ответные удары по врагу. Но флот не мог этого делать один, нужны были согласованные планы, единое руководство в масштабе всех Вооруженных Сил. Главный морской штаб передал еще один приказ флотам: "Немедленно начать постановку минных заграждений по плану прикрытия"… Затем было дано дополнительное приказание: "Ставить мины круглосуточно, использовать все что можно: эсминцы и другие корабли"…
Мне позвонил адмирал А. Г. Головко:
– Разрешите бомбить авиацию противника на его аэродромах?
– Разрешаю бомбить аэродромы на норвежской территории, – последовал ответ.
Прямых военных действий со стороны Финляндии еще не велось. Мы понимали, что назвать ее нейтральной страной трудно, симпатии ее правительства были явно на стороне немецких фашистов. Однако открывать военные действия против финнов мы не могли и не хотели»[29].
Согласно директиве Кузнецова, предназначенной Военному совету, для обороны горла Белого моря к семи часам утра 22 июня надлежало оперативно использовать следующие силы Северного флота: две подводные лодки, эскадренные миноносцы «Грозный» и «Сокрушительный», эскадрилью морских бомбардировщиков МБР-2.
Получив 19 июня 1941 года директиву от Главного морского штаба – готовить к выходу в море подводные лодки, командующий Северным флотом Головко отправил начальнику Главморштаба адмиралу И. С. Исакову доклад об изменении плана использования подводных лодок на случай войны: «Лодки типа "щука" и часть лодок типа "малютка" послать в район морских сообщений гитлеровцев между северными норвежскими шхерами и Петсамо; остальные "малютки" направить для прикрытия входа в горло Белого моря. Обосновал изменение плана следующим: "малютки" имеют пониженную мореходность, район их действия более ограничен, чем лодок других типов, стало быть, они по своим данным более пригодны для прикрытия наших коммуникаций»[30].
Головко аргументировал свой план тем, что подводные лодки типа «щука» отличаются повышенной маневренностью и живучестью, и их можно наиболее эффективно использовать против гитлеровцев на море. («Щ» – серия средних подводных лодок; они оказались самыми результативными подлодками нашего флота в Великую Отечественную войну.)
В течение нескольких часов в штаб Северного флота поступали донесения о замеченных немецких самолетах, по которым береговые зенитные батареи и корабельная артиллерия открыли огонь, о неопознанных надводных судах, о перископах подводных лодок.
А. Г. Головко вспоминал: «На телефонные запросы нам отвечают из Главморштаба, что началась война, однако ничего другого пока сказать не могут. Тогда я запрашиваю относительно плана использования подводных лодок. И вдруг начинается перепалка. Главморштаб категорически настаивает, чтобы к входу в Белое море, вернее в горло Белого моря, были направлены большие лодки, то есть "щуки", а не "малютки". Никакие мои доводы не принимаются. Переговоры насчет лодок возобновляются несколько раз. Дело заканчивается тем, что Главморштаб категорически предписывает мне послать к горлу Белого моря "щуки", ссылаясь при этом на личное указание И. В. Сталина. Проще говоря, не сумев доказать свою правоту, мотивировали таким образом»[31].
Впрочем, одновременно с вопросом о подводных лодках вице-адмиралу Головко приходилось разбираться с огромным количеством важных и крайне важных проблем. Например, осознавая опасность постоянных авиаударов, командующий считал необходимым вывести из порта Мурманска скопившиеся там гражданские суда: «…до 35 транспортных судов, около 40 рыболовных траулеров и 80 мотоботов – большая часть торгового флота»[32]. Они были нужны для использования в военных (после переоборудования) целях либо как вспомогательные и транспортные. Оптимально перебазировать их из Мурманска в Белое море, в Архангельск. Но как это сделать? Конец июня, полярный день, акватория идеально просматривается в любое время суток. Путь же предстоял не близкий, 450 морских миль. Составить конвой? Так все равно нет возможности придать ему какое-то серьезное охранение. Топлива мало, фактически только то, что есть в баках. Эсминцы нужны для обороны. Да и опять же, в походном ордере все суда, включая военные (а силы Северного флота были в тот момент невелики), окажутся удобными мишенями. Самолетов для охраны с воздуха тоже не хватит: все имеющиеся истребители необходимы для отражения натиска люфтваффе, и их все равно не хватает.
Контр-адмирал принял отчаянное решение. Как он записал в дневнике, ему даже по первым часам и дням начавшейся войны показалось, что подтверждается прежнее впечатление: прусская военная школа продолжает оказывать на немцев определяющее влияние, а это – шаблон и педантичность. Головко отмечал, что даже немецкие авианалеты происходили как по расписанию, в одно и то же время. Вполне возможно, что авантюрная идея не составлять конвой, а отправить одиночные суда вообще без охраны, принесет успех. Это вопреки всем правилам, и вполне вероятно, что противник такое даже предположить не может.
Затея действительно увенчалась успехом. Повезло с погодой: была низкая облачность и временами даже туман. Суда выходили из порта Мурманска через произвольные отрезки времени. Авиации было дано распоряжение особо бдительно выслеживать и гонять немецкие самолеты-разведчики, не пуская их на восток.
Суда шли, сигналов тревоги от них не поступало. За исключением одного. Пришел SOS с рефрижератора № 3, после чего судно на запросы не отвечало. Разумеется, командующий Северным флотом решил, что оно потоплено немецкими самолетами. Тревожась, он запросил Архангельск: известно ли хоть что-то о пропавшем судне, быть может, удалось подобрать кого-то из людей? «Ответ пора зил не только меня… – вспоминал А. Г. Головко. – Все до единого суда прибыли в пункты назначения благополучно; не пострадало в пути ни одно. Сейчас они рассредоточены на Северной Двине. Что же касается рефрижератора № 3, то он третьи сутки преспокойно стоит у причала в Архангельске. Никаких повреждений не имеет. Целехонек и готов к плаванию»[33].
Выяснилось, что одинокий немецкий самолет, видимо, проскочивший сквозь пока еще не очень мощный заслон разведчик, пролетая над рефрижератором, обстрелял его из пулемета. Несколько пуль угодили в стену радиорубки, до полусмерти напугав радиста. Тот, по словам Головко, «самовольно, без ведома капитана, дал в эфир сигналы бедствия, после чего закрыл вахту и, естественно, не слышал наших запросов». Впрочем, командующий был так рад, что все суда дошли до Архангельска без потерь, что даже на злополучного радиста не особенно разгневался.
Тем временем до предела обострилась остановка на суше. 29 июня наземные силы противника пошли в наступление на Мурманск.
ПРИЛОЖЕНИЕ
19 ОКТЯБРЯ 1940 г.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ СНК СССР
«О ПЛАНЕ ВОЕННОГО СУДОСТРОЕНИЯ НА 1941 г.»
№ 2073-877СС
СОВ. СЕКРЕТНО
ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ
В целях форсирования строительства легких надводных сил ВоенноМорского Флота (легкие крейсера, эскадренные миноносцы, сторожевые корабли) и подводных лодок, особенно типа «Сталинец» и малых двухвальных, Совет народных комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановляют:
По строительству линкоров и тяжелых крейсеров
1. Новых закладок линейных кораблей и тяжелых крейсеров на судостроительных заводах Наркомсудпрома не производить.
2. Обязать Наркомсудпром (т. Носенко) из числа строящихся линкоров и тяжелых крейсеров сосредоточить строительство на следующих кораблях:
а) линкор «Советская Россия» на заводе № 402 в Молотовске (Название Северодвинска с 1938-го по 1957 г. – Прим. авт.)
б) тяжелый крейсер «Кронштадт» на заводе № 194 в Ленинграде (В октябре 1940 г. срок сдачи крейсеров сдвинули на 1944-й г. – Прим. авт.)
в) тяжелый крейсер «Севастополь» на заводе № 200 в Николаеве.
3. Установить следующие сроки спуска на воду тяжелых крейсеров:
а) тяжелый крейсер «Кронштадт» в III квартале 1942 года,
б) тяжелый крейсер «Севастополь» в III квартале 1942 года,
в) по линкору «Советская Россия» довести соответствующую готовность к началу III квартала 1943 года.
4. Постановить на 1941 год по указанным в п. 3 кораблям следующее продвижение технической готовности:
а) по тяжелому крейсеру «Кронштадт» на 18 %,
б) по тяжелому крейсеру «Севастополь» на 18 %,
в) по линкору «Советская Россия» на 12 %.
5. Вопрос о калибре главной артиллерии для тяжелых крейсеров решить не позже середины ноября.
6. Строительство остальных линкоров в 1941 году ограничить и установить для них следующие сроки спуска на воду:
а) линкор «Советский Союз» на заводе № 189 в Ленинграде – июнь 1943 год,
б) линкор «Советская Украина» на заводе № 198 в Николаеве – июнь 1943 год.
7. Строительство линкора «Советская Белоруссия» на заводе № 402 в Молотовске приостановить и металл, выставленный на стапель, разобрать. Взамен разобранного линкора – в 1 кв. 1941 г. заложить в доке 4 эсминца по проекту № 30.
По строительству лидеров эсминцев
8. Новых закладок лидеров эсминцев не производить.
9. Лидер эсминцев № 542, заложенный на заводе № 190, постройкой прекратить.
10. Находящиеся в постройке на заводе № 198 2 лидера эсминцев №№ 357 и 358 строительством продолжать со сдачей одного в III квартале и второго в IV квартале 1942 года.
По строительству легких крейсеров
11. Обязать Наркомсудпром произвести закладку по плану IV квартала 1940 года 2 легких крейсеров по проекту № 68 на заводах №№ 200 и 198 в Николаеве.
В 1941 году заложить еще 4 легких крейсера, из них:
2 крейсера на заводе № 189 в Ленинграде,
1 крейсер на заводе № 194,
1 крейсер на заводе № 199 в Комсомольске.
Всего иметь в постройке в 1941 году 14 легких крейсеров, из них: по проекту № 68–11 крейсеров, по проекту № 26 – 2 крейсера и по типу «Л» – 1 крейсер.
По строительству эсминцев
14. Обязать Наркомсудпром дополнительно к строящимся и намеченным по плану к закладке в 1940 г. эскадренным миноносцам по пр. № 30 заложить в IV кв. 1940 г. 4 эсминца на заводе № 200 в Николаеве.
В 1941 году заложить следующее количество эсминцев:
а) на заводе № 190 в Ленинграде – 6 единиц
б) № 189 – 3
в) № 402 в г. Молотовске – 8
г) № 199 в Комсомольске – 2
По строительству сторожевых кораблей
18. Обязать Наркомсудпром, кроме имеющихся в постройке 9 сторожевых кораблей, произвести в 1941 г. закладку 11 сторожевиков по проекту № 29.
Головной сторожевой корабль на заводе № 190 в Ленинграде сдать в 1941 году.
В 1942 году сдать 11 сторожевых кораблей и остальные 8 сдать в 1943 г.
По строительству тральщиков
19. Строительство быстроходных паровых тральщиков по пр. № 59 на 1941 г. ограничить имеющимися в постройке 20 единицами.
Обязать Наркомсудпром в 1941 г. вместо закладки паровых быстроходных тральщиков заложить 7 базовых дизельных тральщиков по пр. № 53-у, со сроком сдачи их в 1942 г.
Из числа 20 строящихся быстроходных тральщиков в 1941 г. сдать 6 единиц, в 1942 г. сдать 12 и в 1943 г. – 2 тральщика.
По строительству подлодок
20. Обязать Наркомсудпром произвести закладку следующего количества подводных лодок в 1941 году:
а) 21 подлодку типа «Сталинец», из них: 2 подлодки на заводе № 196 взамен предполагаемого к закладке сторожевого корабля-ледокола для НКВД. Закладку сторожевика ледокола отменить.
б) 2 подлодки типа «Щука»,
в) 13 малых двухвальных подлодок XV серии.
21. Обязать Наркомсудпром в 1941 году сдать НКВМФ следующее количество подлодок:
а) больших подлодок типа «К» XIV серии – 4 единицы
б) больших подлодок типа «Ленинец» XIII сер. – 6
в) средних подлодок типа «Сталинец» IX-бис сер. – 11
г) средних подлодок типа «Щука» Х-бис сер. – 4
д) малых подлодок XII серии (одновальных) – 12
е) малых подлодок XV серии (двухвальных) – 3
22. Снять с Мурманской верфи Наркомрыбпрома постройку 2 подлодок типа «Щука», подлежащих закладке в 1940–41 гг., увеличив соответственно заказ НКВМФ по судоремонту на этой верфи.
Председатель Совета
Народных Комиссаров Союза ССР В. Молотов
Секретарь Центрального
Комитета ВКП(б) И. Сталин
