А потом зарядил противный холодный дождь, и даже Некромант не стал настаивать на продолжении, а просто позвал Вадика на чай. Разумеется, с "походным тортиком". Вадик уже сам с трудом верил, что не так давно все это его удивляло. Он привык сидеть на этом потертом диване среди белых стен с мрачными постерами и пить безумно крепкий чай. Некромант со своей фирменной ухмылкой сообщил, что в этот раз себе и ему заварил одинаково. Вадика это не слишком смущало - каждый день он бы такое пить не стал, а время от времени вполне можно. Некромант притащил какой-то старый журнал о машинах, и Вадик надолго залип на разворот с ослепительно-красной "Камаро". Цвет был нетипичным, но так даже круче. Некромант лишь многозначительно кивал.
На середине третьей кружки (у Некроманта, Вадику пока вполне хватало одной) Некромант внезапно вскочил на ноги. Каким-то образом Вадик понимал - вот так и работает его интуиция, которая позволяет сквозь любое музыкальное безумие услышать, что происходит что-то важное. Но выглядел Некромант... как тогда в Нижнем. "Сиди!" - резко бросил он Вадику и направился к двери. Вадик привык слушаться его... но, наверное, та же самая интуиция говорила: это касается и его тоже. Хотя, возможно, это было простое любопытство. Как бы то ни было, Вадик осторожно пошел следом.
- Тундра? - голос Некроманта прозвучал еще более хрипло, чем обычно. Вадик, уже полностью забыв о запрете, выглянул в дверь и даже хотел заговорить, но вопрос "А что не сказала, что приедешь?" застрял у него в горле.
Тундра стояла перед крыльцом, не заходя под крышу. Вадик едва узнал ее. Вместо пестрых шаманских нарядов и украшений - простые джинсы, черная водолазка и ветровка, хотя день был довольно холодным, и единственный простой кулон. Вместо вплетенных бусин и перьев - распущенные волосы, мокрые и прилипшие к лицу. И как-то шутить про девочку из "Звонка" совершенно не тянуло. Потому что, ладно, даже Тундре могло захотеться простоты. Но такого отрешенного взгляда у нее совершенно точно не было никогда.
- Некромант, - и такого голоса у нее тоже никогда не было. - Я к тебе.
- С машиной что-то? - Некромант говорил небрежно, но Вадик видел, как он напрягся.
- Нет. Со мной.
- Поднять или... - Вадика передернуло. Ну не к месту сейчас такие шутки! Но Некромант и сам осекся, когда Тундра повторила:
- "Или".
Некромант решительно шагнул наружу, уже не обращая внимания на дождь. Тундра долго молча смотрела на него, собираясь с силами, и наконец проговорила:
- Я взяла Пассажира. И... я потеряла ее.
Вадик тоже выбрался на крыльцо. К черту холод, тут происходило что-то совершенно немыслимое, и оставаться в стороне он никак не мог. Некромант и тот убрал с лица вечную кривую усмешку и так же, как недавно Вадику, почти приказал:
- Рассказывай.
Тундра посмотрела на него снизу вверх и разрыдалась. Вадик не знал, куда себя девать. Хотелось подойти и утешить, но Некромант ведь говорил вообще оставаться в доме... Да и что тут скажешь? Все это было как-то категорически неправильно, этого вообще не должно было происходить, потому что нельзя же, чтобы Тундра вот так вот... Но Тундра, немного успокоившись, наконец заговорила все тем же отрешенным голосом:
- Нам было так здорово вместе... Я подобрала ее на трассе, она ушла из дома, говорила, ее там обижали... Это ее я почувствовала, когда от Форестера сорвалась. Она просто шла по обочине, вот так, под дождем. Говорила, в реку или под машину бросится, лишь бы не домой. Я взяла ее к себе... назвала своим Пассажиром... с нашими познакомила... Настя. Никакого другого имени получить не успела. Она была младше меня, хиппушка такая, как я когда-то, только светлая вся, белокурая, даже на дорогу в белой тунике ушла. Я думала - вот теперь я настоящий Водитель, я всю Россию ей покажу, всему научу... А она...
Тундра снова разрыдалась. Некромант молча ждал. Вадик готов был наплевать на все запреты и высунуться, но она заговорила снова:
- Она умерла. Мы по всей Сибири колесили, так радовались, жили у меня в машине... А у нее сердце было больное. Она думала, все прошло, потому что ей стало хорошо со мной. А потом она не проснулась.
Некромант опустился на одно колено и неожиданно бережно погладил Тундру по волосам:
- Ты ни в чем не виновата. Такие вещи трудно предугадать. Это больно, но... Птаха ведь тоже потерял своего Пассажира.
- Я больше не могу, - с неожиданной злостью ответила Тундра. - Я не хочу больше быть Внешней.
Ее одолевали слезы, но она продолжала говорить:
- Скажи, Некромант, почему я не могу просто вернуться? Словно и не было ничего? Я знаю законы, я никогда не скажу ничего лишнего... Есть же те, кто рождается среди Внешних и уходит... Я чувствую, что так нельзя, но ведь мне же ничего не мешает...
Некромант ответил не сразу, а когда ответил - Вадик поразился, какая затаенная боль звучала в его голосе.
- Тебе некуда возвращаться, Тундра. Слова про дорогу в один конец - не просто слова. Ты помнишь, как Ворон тебя отбил у тех озабоченных сектантов - но девочка Юля осталась там на Ольхоне. Ее больше нет.
Тундра разрыдалась с новой силой, уронив лицо в ладони. Но, когда она снова подняла голову, в ее глазах не было слез. Она произнесла, словно в пространство:
- О тебе рассказывают, что ты можешь показать дорогу... туда, где уже не будет больно. Говорят, что это значит просто подставиться тебе под нож... но даже если так, я готова. Я не могу... сама.
Некромант заслонился рукой, словно от удара. Вадик стоял у него за спиной, и то едва расслышал шепот: "Пожалуйста... не надо...". А Тундра взглянула ему в глаза и с расстановкой проговорила:
- Проводи меня на дорогу, которая никогда не свернет.
- Слово сказано, - коротко кивнул Некромант. Тут Вадик уже не выдержал. Он одним прыжком встал между Некромантом и Тундрой - и отлетел в сторону от удара в грудь, чудом не приложившись затылком об опору крыльца. Вадик всегда знал, что Некромант невероятно силен при своей худобе, но только сейчас ощутил это в полной мере. Некромант даже не обернулся. Зато Тундра словно впервые - а может быть, и правда впервые - увидела его и сделала знак подойти. От ее легкой улыбки Вадик почувствовал, что сейчас разревется сам.
