– Ну и что это было?

– Ничего, – ответила Маргарет.

– В самом деле ничего или «ты-просто-не-хочешь-говорить-об-этом»?

– А сами как считаете, миссис Джонсон?

– Следите за языком, юная леди.

Маргарет вернулась к заполнению книжных полок. По мере того как продвигалась работа, гнев ее угасал, пока не исчез вовсе, оставив только удивление от силы охватившей ее вспышки. Мало-помалу она вспоминала детали, на которые прежде не обращала внимание: и порванный рукав рубашки с пуговицами, которую носил Гарри, и ее застиранный до невозможности вид; и потертости на коленках джинсов; и неясный жирный запах непонятного происхождения, постоянно сопровождавший Гарри.

К концу рабочего дня ее начал мучить глухой стыд, который только усилился, когда, выйдя из магазина, она обнаружила на парковке Гарри. Он сидел, скрестив ноги, на капоте старого потрепанного «Шевроле» со сложенными на коленях руками. Ей редко доводилось видеть такие древние машины в кампусе. Может, он был стипендиатом? Или, как она, пытался получить образование, одновременно работая? С пылающим от стыда лицом она заставила себя к нему приблизиться.

– Это была дорогая книга, – сказал он.

– Ты можешь ее вернуть. Если сохранился чек, можно получить деньги обратно.

Он поморщился.

– Я не могу так поступить с миссис Джонсон. Она всегда ко мне хорошо относилась.

– Тогда, может быть, я верну тебе деньги? – спросила она и принялась рыться в сумочке в поисках кошелька.

Он покачал головой из стороны в сторону с таким видом, словно пытался переубедить самого себя.

– Сегодня я хотел сходить в кино. Если ты действительно хочешь извиниться, то могла бы купить билеты.

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой в кино?

– Я веду машину, – сказал он. – Ты платишь за билеты.

– И что ты хочешь посмотреть?

– В Литл-Роке сегодня будет «Ребенок Розмари».

Маргарет уже слышала об этом фильме. На прошлой воскресной проповеди священник осудил его в весьма ярких эмоциональных выражениях: богохульный, нечестивый, омерзительный! Любой учащийся, пойманный на просмотре этого фильма (или за чтением романа Айры Левина, по мотивам которого он был снят), будет немедленно исключен. Но ни из предупреждения доктора Лэндона, ни из памятки, разосланной по всему кампусу, не было понятно, почему же его считают настолько непристойным и богохульным.

Если бы Маргарет по-прежнему жила в общежитии, то о подобном не могло быть и речи. Но миссис Джонсон ни за что ее не выдаст. Владелица магазина «Бартлби» считала, что каждая история должна быть доступна любому – независимо от ее возможной аморальности. Скорее всего, она даже будет гордиться тем, что Маргарет самостоятельно приняла такое решение.

Однако Литл-Рок находился в пятидесяти милях от Серси, а у Маргарет еще оставалось незаконченное домашнее задание по химии, о чем она немедленно сообщила Гарри.

– Я отвезу нас быстро. Туда и обратно, – ответил он.

Она посмотрела на свой простой свитер и юбку, в которых с утра ходила в колледж. Не самый лучший наряд для первого свидания, но ведь речь идет о возмещении ущерба, а не о романтике? К тому же простая одежда наверняка будет соответствовать его ожиданиям.

– Тогда едем, – сказала она.

«Ребенок Розмари» оказался фильмом ужасов с участием той самой молодой актрисы из «Пейтон-Плейс»[6]. Сюжет повествовал о молодой супружеской паре, которая переехала в новую квартиру и попала в ловушку, устроенную пожилыми и выжившими из ума соседями-сатанистами. Маргарет купила билеты, а Гарри заплатил за попкорн и сладкую газировку. Во время просмотра фильма их пальцы несколько раз соприкасались в ведерке с попкорном, но Гарри даже не попытался взять ее за руку или приобнять. Весь фильм он таращился в экран, поглощенный своими мыслями.

Фильм пугал не внезапными страшными моментами, но тревожил на каком-то более глубоком, первобытном уровне. Маргарет обнаружила, что отождествляет себя с заглавным персонажем – той самой Розмари, запуганной и изолированной собственным мужем и соседями, изнасилованной дьяволом и не нашедшей другого выхода, кроме как стать матерью для порождения от этого нечестивого союза. Когда Розмари стала укачивать ребенка в черной колыбельке и по экрану поползли титры, Маргарет ошеломленно откинулась в кресле. Это вообще законно – завершать фильмы таким вот образом? С побежденной героиней и торжествующим дьяволом?

Сильное впечатление от фильма длилось до тех пор, пока Гарри не нарушил тишину на парковке:

– Если поторопимся, то я доставлю тебя домой к половине одиннадцатого.

Маргарет позволила ему открыть перед ней дверь машины, после чего внимательно изучила его лицо. У Гарри был длинный нос над маленьким ртом с заостренным подбородком и карие глаза под густыми темными бровями. Конечно, она вряд ли бы выделила его среди других мужчин на какой-нибудь вечеринке, но стоило признать, его лицо излучало приятное добродушие. Маргарет почувствовала, как рассеиваются последние остатки тумана, навеянного фильмом.

– Ты хочешь есть? – спросила она. – Я умираю с голоду.

– Не отказался бы, – признался он.

И они отправились в «Макдоналдс», расположенный в нескольких кварталах от кинотеатра, – вероятно, единственное место в городе, где можно было поесть в такое позднее время. Выбираясь из машины, Маргарет схватила пакет «Бартлби», лежавший на сиденье между ними.

– Хочу посмотреть, что за книга лишила меня времени для сегодняшней учебы, – сказала она.

– Может, лучше сначала поешь, а потом уже посмотришь? – предложил Гарри. – Там довольно мерзкие картинки.

Он попросил занять для них место, а сам отправился делать заказ. Маргарет села на диванчик у окна, достала из пакета книгу и положила ее на стол. «Видения Ктулху: иллюстрации, вдохновленные творчеством Г.Ф. Лавкрафта». На обложке было изображено огромное существо жуткого вида, относительно человекообразное, с толстыми мускулистыми зелеными руками и ногами, на конце которых торчали когти вместо пальцев. На плечах монстра располагалась не голова, а кошмарный кальмар со множеством выпуклых глаз и щупалец, свисавших поверх груди и гигантского круглого живота. Из спины выступала пара острых, но каких-то хрупких на вид крыльев, и Маргарет удивилась, как такое тучное существо может летать.

– Надеюсь, эта дрянь не отбила у тебя аппетит?

Гарри уже стоял рядом с ней с подносом, наполненным бургерами, картошкой фри и газировкой.

Маргарет постучала пальцем по обложке книги.

– Это Кутулху? – спросила она, и по его ухмылке поняла, что ошиблась.

– Да, в исполнении одного художника, – ответил он. – И произносится «Ктул-ху».

Маргарет пододвинула книгу к себе, чтобы освободить место для еды.

– Совсем не ужасный. Просто мерзкий, как отвратительная версия толстого Будды из китайского ресторанчика.

Гарри рассмеялся и наклонил голову, чтобы получше рассмотреть.

– Да, чем-то похож.

– А он должен быть страшным?

Он сел напротив нее.

– В этой истории он страшный. Но, возможно, это одна из тех вещей, которые очень трудно визуализировать – лучше подключить собственное воображение.

Она открыла книгу и перелистнула несколько страниц наугад. На развороте обнаружилось изображение еще одного монстра – в этот раз более неопределенного и аморфного: сплошная масса плоти с четырьмя черными глазами, сияющим ртом, похожим на вульву, усеянную острыми зубами, и массой щупалец, извивающихся из спины. Существо плыло среди звезд, подавляя своими размерами маленькую планету, изображенную на переднем плане.

– А это кто? – спросила она.

– Азатот, – ответил Гарри, разворачивая свой чизбургер.

Маргарет неохотно закрыла книгу и положила ее на сиденье рядом с собой. Затем вытащила картофельную соломку из одного из маленьких засаленных пакетиков, лежавших на подносе.

– Значит, все картинки в этой книге нарисованы по рассказам этого самого Лавкрафта?