В Европе бумажные деньги получили распространение с изобретением печатного станка в XV веке, развитием книгопечатания и банковского дела. Изначально бумажные банкноты в Европе представляли собой сертификаты (обязательства выдать определенную сумму) банка и означали количество металлических денег клиента, находившихся у финансового учреждения на хранении. Постепенно финансисты многих королевств Европы того времени оценили удобство и дешевизну новых денежных знаков. Этому способствовал тот факт, что широкое распространение книгопечатания совпало по времени с эпохой Великих географических открытий и началом бурного роста ведущих европейских экономик. Это потребовало более гибких финансовых инструментов, чем монеты из золота и серебра, количество которых было ограничено физическими запасами драгоценных металлов в казначействах европейских монархов.
Бумажные деньги, пришедшие из Китая в Европу и на другие территории, стали своего рода деривативом (производным финансовым инструментом) своего времени, позволявшим обеспечивать бурный рост экономики – который, скорее всего, был бы заметно слабее в условиях ограничения жесткими рамками металлического денежного обращения. При этом рост этот был во многом «ростом в долг», так как с развитием капитализма люди поверили в прогресс и обрели уверенность, что «завтра всегда будет лучше, чем вчера». Но экономика росла быстрее, чем долги, и «рост в долг» не был большой проблемой, а возникавшие время от времени локальные кризисы не оказывали критического влияния на всю систему.
Конечно, казначейства того времени декларировали, что бумажные банкноты обеспечены золотыми запасами, хранящимися в казне короля. Зачастую это было не более чем иллюзией. Короли часто вели войны и роскошествовали, занимали в долг у купцов, ростовщиков и позднее у банкиров. Иногда королевская казна на самом деле была пуста, но власть имущие всегда имели возможность повысить налоги или казнить своих наиболее состоятельных политических противников, отняв у них собственность, и тем самым пополнить опустевшую казну. За монархами, а позднее за правительствами почти всегда оставалось последнее слово, и нужно было очень постараться, чтобы довести государство до банкротства. Тем не менее, такие случаи были, и немало. Более того, иногда это даже способствовало скачку вперед – как, например, в конце XVIII века во Франции, когда фактическое банкротство монархии привело к Великой Французской Революции 1789 года.
Банкноты, имевшие хождение наравне с металлическими деньгами, долгое время обеспечивали мировое хозяйство необходимым количеством обменного эквивалента, и это вполне устраивало мировые элиты того времени. Курс бумажных денег в европейских державах в основном был привязан к золоту (существовал так называемый «золотой стандарт», появившийся в Соединенном Королевстве еще в XVIII веке и закрепленный в 1867 году Парижской валютной системой). Однако мировая экономика росла быстрыми темпами и по мере своего развития требовала все более гибких и эффективных решений и финансовых инноваций.
Отправной точкой на пути к полному отказу от «золотого стандарта» стала Первая мировая война, поколебавшая основы тогдашней многополярной мировой финансовой системы. Инфляционные процессы, вызванные войной, предопределили невозможность для европейских держав поддерживать фиксированный курс обмена бумажных денег на золото, что привело к краху «золотого стандарта» того времени. Попытки возродить его в 1920-х годах ни к чему не привели: мировой экономический кризис, названный впоследствии «Великой депрессией», спутал все карты. Курсы валют того времени не имели рыночного или биржевого ценообразования, и до 1944 года мир жил в нестабильной системе постоянно меняющихся паритетов валют и жесткого валютного контроля.
Политическая и экономическая чехарда начала XX века в Европе ослабила влияние России, Германии, Франции и Великобритании на мировую финансовую систему, но при этом резко усилила позиции Североамериканских Соединенных Штатов (САСШ, как тогда назывались США). Китай вышел из гонки еще раньше, а доля его экономики в мировой составляла в 1950 году лишь 3,8 % по сравнению с 30 % мирового ВВП в 1400 году. Соединенные Штаты сполна смогли воспользоваться сложившейся для них благоприятной ситуацией. В 1913 году была создана Федеральная Резервная Система, фактическими целями которой стало укрепление финансовой системы Америки и доминирование доллара в мире. С этого времени мировой экономический рост все больше и больше финансировался именно американскими банкирами.
Сейчас уже сложно в это поверить, но до 1913 года долларовые банкноты выпускались банками различных американских штатов и отличались друг от друга по дизайну и даже размеру, а единой финансовой политики власти САСШ не проводили. После учреждения ФРС экономическое влияние Штатов в первой половине ХХ века росло опережающими темпами, с перерывом на годы «Великой депрессии» (1929–1933). Но только в 1944 году на конференции в Бреттон-Вудсе было принято решение о «золотодолларовом стандарте», что официально закрепило доллар в статусе мировой резервной валюты, на которой базировалась вся международная торговля. Курс доллара к золоту был установлен на уровне 35 долларов за тройскую унцию – эту простую арифметику в развитых странах знал каждый школьник.
Тогда же были учреждены Международный Валютный Фонд и Всемирный Банк, создание которых стало очередной вехой на пути создания новой глобальной мировой финансовой системы, по факту ставшей однополярной. При этом социалистический лагерь, изначально позиционировавшийся как альтернатива «капиталистическому миру», фактически был временно исключен из мировой капиталистической системы, а темпы роста в соцстранах во второй половине ХХ века отставали от общемировых.
Впоследствии «возвращение» стран социалистического лагеря, в особенности Китая и России, «в лоно капитализма» дало сильный толчок всей мировой экономике, фактически став одной из ключевых причин экономического бума 1990-х – первой половины 2000-х годов. Но, похоже, это был последний серьезный резерв, которым сполна смогла воспользоваться мировая капиталистическая система. Значимых (в масштабах мировой экономики) стран и территорий, незадействованных в мировом капиталистическом хозяйстве, больше нет. Возможности для экстенсивного роста экономики почти исчерпаны. А это на самом деле значит, что расти, даже в долг, становится все сложнее – ведь интенсивный рост не дает тех темпов, к которым привыкли люди во всем мире.
Созданная в Бреттон-Вудсе глобальная финансовая архитектура полностью отвечала требованиям мировой экономики того времени – обеспечивала необходимые темпы роста. Мировой «пирог» увеличивался, и, несмотря на то что долги тоже росли, всем казалось, что люди будут богатеть бесконечно. И даже фактическая отмена «золотодолларового стандарта» в 1971 году не поколебала позиции ФРС США в мире. Доллар по-прежнему остался мировой резервной валютой, только стандарт из «золотодолларового» стал в какой-то степени «нефтедолларовым».
Именно после 1971 года золото как конечная мера стоимости всего и вся окончательно ушло в прошлое, оставшись обыкновенным биржевым товаром, а глобальная финансовая система стала намного гибче – правительства США и других стран мира постепенно стали вводить плавающие курсы своих валют. Это позволяло избегать перегрева экономики через механизм изменения уровня инфляции. В случае сохранения фиксированных курсов валют любые внутренние кризисы или «внешние шоки» напрямую приводили бы к социальным последствиям типа экономического спада и/или роста безработицы, поскольку снижение заработной платы даже при глубоком экономическом кризисе в большинстве стран мира невозможно в условиях современного трудового законодательства. Повсеместное распространение плавающих курсов валют позволило этого избегать.
Введение в 1950-х годах банковских кредитных карточек, а позднее электронных денег также значительно способствовало росту мировой экономики. Необходимость поддерживать почти непрерывный экономический рост ради социальной стабильности, согласно второму закону социально-технологической эволюции, предопределила поддержку мировыми элитами курса на глобализацию и постоянную модернизацию мировой финансовой системы. Для роста также нужно было расширять рынки сбыта и развивать потребительское общество, и это стало основой для всемирного распространения кредитной системы. Во второй половине ХХ века развитые страны обеспечивали почти непрерывный рост потребления товаров и услуг. Он стал возможен в том числе благодаря росту кредитного «плеча» корпораций и населения: все большее число граждан приобретали различные товары в кредит, покупая зачастую даже то, что им не нужно.
