— Плевать! — резко выдала Кристина. — А ведь я даже имени его не знаю, чтобы выбить его на его же надгробии!
Кристина была на грани срыва, настолько её эмоции были на пределе. Микаэла видела это. С одной стороны, ей это нравилось. Наблюдать, как человек не находит себе места из-за этого «непристойного для наёмников» чувства, и, в конечном итоге, оно и приводит его к смерти… Но с другой стороны, когда её подруга заразилась «этим», немка не могла допустить, чтобы «это» стало причиной смерти её единственной и, потому, лучшей подруги.
Но ситуация складывалась совершенно иная…
Шнайдер была в отряде не так давно, как Кристина, которая, вместе с Лупо, была в отряде едва ли не с самого начала, однако после Раккун-Сити, она успела привязаться к напарникам. К каждому. Когда ты брошена в пекло ада, и рядом те, кто оказался товарищем по несчастью, там: привязанность, взаимопомощь, выручка и командная работа — залог банального выживания, но в этом городе произошло нечто большее, что не просто «связало» отряд, но скрутило их друг с другом по рукам, ногам, головам и душам. И вот теперь, Микаэла относилась к проблемам подруги совершенно иначе. Она не хотела просто «избавить» подругу от навязчивых мыслей — в её голове созрел план, хоть и долгосрочный, но в тоже время действенный. Она поняла, что надо делать.
— Одевайся, — вставая с кресла и направившись к выходу, «приказала» Микаэла, — пойдешь со мной.
Кристина непонимающим взглядом уставилась в спину подруги.
— Куда это? — попыталась выяснить она.
— Выпустим пар.
20 часов до событий «Resident Evil Code: Veronica Х»
Гектор Хайверс. «Белтвей»
— И целятся они, значит в это монстрище, — продолжил рассказ о приключении в поезде Гектор, — я уже готовлюсь увидеть взрыв, как вдруг этот кретин говорит ей, — «А ты сама, хоть раз, занималась сексом?»
Бойцы других отрядов USS, что сидели в баре, еле сдерживая гомерический хохот, слушали Гектора, попивая свои крепкие напитки. Тут были ребята из групп «Сьерра», «Фокс», «Дабл» и «Гамма», все слушали Гектора о его подвигах в Раккун-Сити. Некоторые недоверчиво поглядывали на него, потом с интересом следили за каждым словом. Другие просто смеялись с его шуток по поводу «немецкой медицины» в лице его напарницы Берты и прочих.
— Подкат века, — прокомментировала одна из девушек в форме USS.
— А она что? — не удержалась другая.
Все остальные тоже удивились подобному вопросу, от бойца, который, только что, чуть дважды не распрощался с жизнью.
— А она, так непринуждённо ему отвечает, — «Нет. Я ещё девственница».
Вся масса собравшихся в баре бойцов взорвалась хохотом. Особенно это касалось женской её части. Некоторые из них просто покраснели, другие от души хихикали, остальные изумлённо вскинули брови.
— Вот это поворот, — прокомментировала та же девушка, что оценила «подкат».
— Думаю, после этого, её невинность долго не прожила, — наливая себе в стакан виски, сказал другой боец.
— Ага. Примерно минут десять продержалась, — съязвил следующий.
— Прям как ты, да? — подколола одна из девушек.
Тут Гектор словил нехилый подзатыльник. Тяжелая, хоть и не слишком большая ладонь, хлестнула по темечку Гектора, и тот, не ожидав подобного, ударился лбом об стол, едва не разбив стакан с текилой. Зашипев от боли, он уже собрался вскинуться и набить лицо нахалу, как послышался голос с русским акцентом:
— Вообще-то, обсуждать задания запрещено, — из-за спины показалась довольно крепкая фигура, облачённая в стандартную повседневную форму бойцов USS. Плотная, облегающая рубашка чёрного цвета с опознавательным знаком корпорации «Амбрелла». На плече метка «USS. DL-04.» Руки укрыты в тактические перчатки без обрезанных пальцев. На ногах свободные брюки российского спецназа, в чёрно-сером цифровом камуфляже с наколенниками да берцы, усиленные чёрными стальными вставками. Владимир Бодровский, как он есть. Боец обошёл широкого напарника слева и сел напротив. — Мне напомнить тебе устав?
Гектор, сперва враждебно, потом примирительно взглянул на напарника и дал знак собравшимся, что всё нормально. Группа слушателей местного «Стенд-Апера», вздыхая, вернулась к поглощению напитков и провизии.
— Да ладно тебе, напарник, — растирая затылок, сказал Гектор, — Поделится впечатлениями нельзя? Это смешно, знаешь ли. А смех, между прочим, жизнь продлевает.
Владимир просто глядел на Гектора в упор, размышляя,
«Какой же кретин, а. И ведь не позирует, гад.»
— На вот, — наливая в другой стакан текилу, Гектор протянул его Владимиру, — расслабься немного. Полезно.
Неожиданно, он спокойно принял из рук напарника стакан, и одним глотком опустошил. И ведь правда. Расслабиться было нужно. Владимир ведь не покидал полигона для испытаний, с того самого момента, как сдал рапорт местному начальнику штаба. Стрельбища, спарринги, техническая подготовка, учения, всё, чем занимался снайпер отряда, на протяжении этих месяцев, пытаясь подавить воспоминания о Раккун-Сити. Прибегнуть к «бутылке», по примеру товарища, он решил только тогда, когда все вышеперечисленное перестало действовать.
Сам же Гектор просто был счастлив, что вернулся с задания живым. У него были на то причины. И получив гонорар, он первым делом сделал перевод денег в Канаду, и первое время вёл жизнь простого военного, получившего отпуск. Веселился, пил, дрался, спал. Один.
Владимир знал, кому его товарищ переводит большую часть своих заработанных денег, но по просьбе Гектора, не поднимал эту тему в тех редчайших разговорах, которые между ними изредка поднимались. Но теперь… После Раккун-Сити, когда они стали полноценными друзьями, сами того не ведая, завязать беседу на личные темы, «под стакан», сам Бог велел.
— Как они там? — спросил Владимир, когда молчание затянулось. Он удивился тому, как легко слова слетели с его губ. И это после одного стакана?
«Непорядок», — решил русский, и наполнил стакан «слабенькой», по его меркам, текилой, «Но для разгона — сойдет.»
— Живут, — уклончиво ответил Гектор, даже слегка улыбнувшись, — Мэри в этом году идет в школу, Сара и Джоан тоже.
— Ясно… — только и сказал Владимир, даже не зная, как продолжить разговор. Который сам же и начал!
— Ох и всыплю же дочкам, если будут плохо учиться! — мечтательно выдал Гектор, — Через годик возьму у Лупо полноценный отпуск, и в Канаду.
— Мечтай, — осадил товарища Владимир, — Лупо тебя отпустит только в яму 3 на 4.
— Не каркай, товарищ! — обращение «товарищ» невероятно бесило Владимира, но первый позыв разбить бутылку о голову Гектора он пересилил. Пересилит ли второй? Не факт.
Разговор о дочерях подрывника «Волчьей стаи» затянулся на несколько часов. Владимир ощущал то, что покинуло его во время перевода из Европы. Дружбу. Бестолковый, бессмысленный диалог между друзьями, длился еще две бутылки текилы, две виски и половину бутылки абсента.
— Ну, а ты? — основательно подвыпивший, Гектор решил перейти в наступление на друга и надавить на то, что у Владимира нет и не было обыкновенных отношений с кем-либо. — Думаешь о… Будущем?
— У меня нет будущего, — у русского от выпитого развязался язык, однако он продолжал держать себя в руках и не болтать лишнего, что выходило с большим трудом, — Отношения, это… Не для меня.
— Сам себя убедить пытаешься? Или меня? — наехал Гектор, уже слабо соображая.
— Обоих, — признался Владимир.
— Хреново выходит, — заключил Гектор. И не соврал.
— Думаю, хватит, — глядя на пустые бутылки, заключил Владимир, вставая с места и чувствуя, как едва держит равновесие, но за минуту сконцентрировавшись на своем состоянии, встал на ноги ровно.
— Эх, идиот ты, русский! — растянув рот в улыбке, протянул Гектор, — Знаешь, как у нас говорят? «Лучше уж, любить и потерять, чем вовсе не испытать любви».
Владимир решил не отвечать, хоть и переборол это желание с колоссальным трудом. Посчитав, что на сегодня со спиртным хватит, русский решил добраться до кровати, по пути зайдя к Микаэле и стащив сильного обезболивающего для утренней бодрости.
