Удар ногой по раненой руке вывел Джессику из приятного морока.
— Поднимайся, — грубо потребовал Ханк. — Три часа до рассвета. За это время нужно добраться до крыши. Там дождемся подкрепления.
— А зачем так грубо?… — устало и с недосыпа, протянула Джессика. — Ах, такой сон прервали…
Ханк даже не стал ничего говорить. Оперативник уже устал понапрасну сотрясать воздух ремарками и с легкого размаха зарядил ленивой нахалке пощечину. Резкий силовой жест хоть и оказался сильнее, чем ожидал Ханк, но всё же привел деваху в чувства. Джессика уже откровенно не могла сдерживать в себе гнев! Как этот подонок смеет?! Еще ни одна, даже самая паскудная особь мужского пола, не смела давать пощечину Джессике, а уж Амбрелловская цепная шавка и подавно!
— Полегчало? Взбодрилась? А теперь поднимай свою задницу, бери оружие и за мной. Иначе ты точно подохнешь тут, как и твои сослуживцы.
— И вот так вот вы проявляете заботу? — злобно оскалившись, потирая щеку, Джессика всё ещё сидела на полу с легким головокружением. Она даже не подозревала, что её сарказм был ближе всего к истине, чем любые другие догадки…
Да… Только увидев Джессику, Ханк мгновенно понял, что она – родная дочь Ханны Шерават, единственной напарницы Ханка, которой посчастливилось выжить одиннадцать лет назад в операции по возвращению вируса “Предок” из рук Британских SAS. Ханк даже успел разок удивиться, что эта девушка, по сути “Амбрелловская” косточка, ушла работать в Наблюдательный Комитет. А застав её здесь, в аду, что устроили террористы “Вельтро”, Ханк немедля решил взять её под свой надзор и вернуть на большую землю в целости и сохранности, ибо моральный долг перед Ханной всё ещё не был погашен. Но Джессика, мало того, что оказалась довольно неплохим бойцом, так ещё и была точной копией своей матери в привлекательности и кокетливом характере, который уже на протяжении многих лет пытается добиться внимания лидера группы “Альфа”. Ханна была такой же… Она также, как и Джессика, бессовестно флиртовала с Ханком, но стоило тому дать ей один жёсткий и болезненный отказ, Ханна прекратила попытки добиться его расположения. Но лишь временно. После операции против SAS, Ханк отослал раненую Ханну в госпиталь, после чего лично направил её в разведывательный корпус, откуда Шерават старшая дослужилась до шпиона, а сам Ханк с головой погрузился в обучение Виктора Фроста.
А вот теперь… Перед ним была её родная дочь. Кто отец? Ханку было безразлично. И как же сильно она была похожа на мать… Джессика даже в некоторых аспектах превосходила мать в красоте и настырности, но её навыки были, как минимум, на том же уровне. Определённо, Ханк мог уважать их обоих, но за превышение должностной дисциплины и нахальность в переговорах, имел полное моральное право не только влепить пощечину, но и сломать пару рёбер.
— Собирайся… — уже более мягко, но всё также уверенно, приказал Ханк. — Я не в праве допустить твоей гибели, Шерават. Можешь написать в своем рапорте что угодно. Но пока мы здесь, не смей ёрзать и пререкаться. В следующий раз я сломаю тебе палец. За повторное нарушение – позвоночник. Доходчиво?
— Люблю грубых мужчин… — упорно не боясь за сохранность своего тела, Джессика продолжала кокетничать, в душе ненавидя Ханка всё больше и больше, всерьёз обдумывая идею пристрелить нахала. Упорно не желая сдаваться, Джессика демонстративно протянула руку Ханку, но тот, лишь хмыкнув в ответ, молча отодвинул засов и осмотрел коридор. Чисто.
— Эх, видимо джентльмены перевелись… — с досадой вздохнула Джессика, не без уважения отметив, что будь на месте Ханка мужчина послабее духом, то непременно бы принял руку Джессики и помог ей встать. Сильная же натура только что посмотрела на неё, как на экипированный кусок мяса и недовольно хмыкнув, растворилась во тьме коридоров, забитых нечистью…
— “Ничего-ничего, мой капитан…” — ехидно подумала Джессика. — “Я запомню вас. Мы только начали. Быть вам в моей постели, и будь я проклята сотней килограмм жира, если не так!”
Джессика встала на ноги и взяла с пола предложенный Р90 с комплектом боезапаса, с удовольствием отметив, что после приятного, во всех смыслах, сна… Организм всё ещё пребывал в эйфории…
========== День 4. Ярость “Амбреллы” ==========
Джессика, утопая во внутреннем гневе и одновременно начиная по-настоящему уважать этого мужчину, внезапно открыла для себя один факт: этот оперативник стал действительно её привлекать. Он был предельно мужественен и не терпел слабости. Он проявлял о ней заботу в бою, защищая от мутантов, стоило тем приблизиться к девушке на расстояние удара, и делал всё, чтобы она была в безопасности, даже в пучине жесточайшего боя. Она видела это более чем отчётливо, даже не приплетая сюда свою манию величия и превосходства в красоте, перед другими женщинами “военного образца”, хи… Оперативница Комитета, которую не смутили отрицательные ответы Ханка на её намёки и бесстыдный флирт, поставила перед собой чёткую цель: добиться его внимания и покорить наповал. Но до того момента, следовало решить парочку насущных проблем.
Джессика всё же не расслаблялась, поддавшись своим нехитрым помыслам. Когда они покинули безопасное убежище, в виде холодильной камеры, девушка, успев отдышаться и даже вздремнуть, с новыми силами сражалась с Хантерами. Ствол её пистолета-пулемёта Р90, чуть не раскалялся от того, как она высаживала обойму за обоймой в осатаневших существ. Ханк, как обычно, был впереди, принимая на себя основной удар и рассеивая крупные стада, которых по одному выкашивала уже Джессика. Такими темпами, вычищая этаж за этажом, тандем преодолел ещё несколько пролётов вверх. Джессика пару раз хотела озвучить вопрос: “Зачем нам зачищать каждый этаж?”, ведь твари занимали некоторые из них, где пара уже прошла. Но Ханк ответил прежде, чем Шерават открыла рот:
— Чем больше убьём сейчас, тем проще будет потом… — раздался голос из под противогаза. — Не сбавляй темп! До крыши осталось немного. Не вздумай тут сдохнуть, Шерават! Осторожно за мной. Я тебя прикрою.
— Ах, мой милый Капитан, ты так заботлив! — выдала Джессика не самый уместный сарказм. — Небось в мирное время, у вас от девушек отбоя нет. Позволите поцеловать вас, когда всё будет позади? Только в щёчку…
— “Пристрелю… Как псину пристрелю… Лучше заткнись, сучка,” — злобно подумал Ханк, с силой сжав рукоять автомата и в очередной раз преодолевая желание изрешетить эту мерзавку очередями!
Даже не подозревая, как близка к смерти, Джессика решила всё же не продолжать, ибо путь был не близкий, а для прорыва через стада мутантов нужно было быть предельно внимательной и сосредоточенной.
На удивление Ханка, слегка отвлёкшегося от наступившей злобы, последние этажи были пусты. Людей из этих помещений, а именно сотрудников Администрации, вычистили отсюда начисто. Кругом валялись трупы людей, которых безжалостные Хантеры рвали своими когтями натурально на куски. Некоторые из них были обглоданы до костей, другие разорваны на части, к примеру, запчасти от одной девушки, судя по всему, секретарши, одетой в ярко-красную форму, можно было обнаружить по всему одному широкому конференц залу. Джессика только брезгливо жалась, стараясь дышать через раз, ибо запах мертвечины был просто убийственным. Глядя на эту мясорубку, Ханк предположил, что здесь этих людей и настигла атака. Если дальше тел не будет, значит последние два этажа должны быть чисты. Хантеры, они как хищники, выискивают жертв по запаху, ориентируясь на зрение, ибо слухом, как таковым, не обладали.
Дав Джессике знак “Не шуми”, Ханк осторожно вышел из окровавленного конференц зала в длинный коридор, соединяющий кабинеты сотрудников. Там было пусто. Тишина, что обрушилась на здание, стала какой-то… Жуткой. Неправильной. Ханк знал, что “прятаться” и “устраивать засады”, не входило в природу Хантеров. Эти твари бросаются сразу, как завидят, и к сложной тактике не предрасположены. А если стало так тихо, то это могло означать две вещи: либо Ханк с напарницей окончательно вычистили тварей, как минимум, с пяти этажей окончательно, либо мутанты отступили сами. Последнее никак не могло произойти, ибо природа этих мутантов не предусматривает такого фактора, как “страх” или “инстинкт самосохранения”, поэтому оперативник не терял концентрации, хотя даже его острый слух говорил о том, что вокруг чисто.
