Лиза опаздывала на шесть минут. Не похоже на нее. Михаил тоже опаздывал сегодня. И не пришел. Соня, что это значит? Сопротивление. – Возможно. Чему Лизе сейчас сопротивляться? – Говорят, после супервизии клиент приходит другой. – А чем мы закончили в прошлый раз? – Благодарностью. – Да-да! Так часто бывает, после раскрытия клиент делает шаг назад.

Лиза зашла.

Да, она другая. Не знаю, шаг ли это назад, но она точно… злится.

– Извините, я опоздала, – сказала она так, как будто я в этом виновата.

– Ничего страшного, – зря сказала я и поспешила исправиться: – Это ваше время.

Зря сказала, потому что не надо стелить клиенту слишком много соломки, в этом может быть уже не уважение, а подыгрывание.

– Я опять с тем же. Надеюсь, еще не надоела?

Та-ак. Надо выдохнуть.

– С чем «с тем же»?

– У нас новая сопрано… Вам не жарко? Я открою окно? – Ох, Лизу крутит. Она встала и открыла. Вмешались колокола, прикрыла, оставив проветривание. Колокола меня взбодрили, как будто призывая к утренней битве, ух! Вот так. Поработаем сейчас!

– Консерваторская. Вокалистка. Гласы не знает, ничего не знает, – Лиза не знала, с какой стороны подойти к гневу. – Не сказать, чтобы она плохая. Вспомните Сашу. Но – знаете, в чем проблема вокалистов? Они вечно на сцене! Теперь мы – хор имени… ее.

– Вы рассказываете про эту девушку… простите, как ее зовут?

– Лиза.

– О! Как вас. Вы рассказываете про Лизу, но я пока не могу понять, что ее появление вызвало в вас?

Лиза улыбнулась недобро.

– Какие чувства, да? Я злюсь. Разве не очевидно? Я всегда злюсь! – и тут она прямо всплеснула руками.

– Слышится, что вам грустно.

– Вообще-то я сказала, что злюсь.

– Да, но то, как вы это сказали… Как вы… – я повторила ее жест. – Что сказали ваши руки…

– Вам не кажется, что вы все пытаетесь перевести в хорошее? Я не злюсь, а грущу, или не злюсь, а хочу благодарности… – О-о-о, отлично, все она помнит.

– Действительно, я вижу в вашей злости что-то еще. Как вам это?

– Хватит со мной нянчиться.

Пауза.

– Как бы вы хотели, чтобы я вела себя с вами? – не очень сильный вопрос, но остается на теме отношений, что хорошо.

– Наверное, вы должны сказать, что это плохо, то, что я чувствую к этой Лизе.

– И что это вам даст?

– Ничего. Я это и сама знаю.

Снова пауза.

– А знаете ли вы про себя что-то хорошее?

– Ну, вы хотите сказать, что я хорошо пою, неглупая и все такое…

– Нет, я даже не об этом. Это звучит скорее как достижения. А что-то, что вас радует в себе, трогает, умиляет?

– Опять вы как с благодарностью. Для меня это все… – она не хотела продолжать.

– Что?

– Приходит в голову только – «телячьи нежности».

– Не так уж и страшно. Есть ли в вашей жизни место телячьим нежностям?

У Лизы подернулся подбородок, но до слез это далеко.

– А зачем они вообще нужны?

Не торопись отвечать.

– Как бы вы сами ответили?

– Не знаю! Детям они нужны, наверное.

– Вы помните себя ребенком?

Лиза напряглась.

– Телячьих нежностей не помню, если вы об этом.

– Они были вам не нужны? – провокативный вопрос.

– Я не помню.

– Как вам сейчас, когда вы слышите телячьи нежности от меня?

– Простите, но как будто вы меня мучаете.

Уоу.

– В чем мучение?

– Как будто я маленькая, глупая и меня надо жалеть… если вы спросите, какие это чувства, – унижение.

Да-да, есть такая штука при нарциссической травме – любовь унизительна. Так что не бойся. Нужно просто вернуть клиенту самоуважение. Как бы это сформулировать?

– Я думаю о том, насколько унизительно приходить и постоянно говорить о своей слабости, злости. Я думаю о том, что, может, заметить, что во мне может быть грусть или надежда, – совсем не унизительно, а наоборот. Я могу чувствовать разное, я не застряла в своей злости.

В Лизу это попало.

– Значит, я не чувствую только злость?.. – спросила она скорее себя.

– Я вижу мно-о-о-о-ого чувств!..

– Но все они так или иначе плохие!..

– Почему?

– Грусть.

– Что плохого в грусти?

Лиза споткнулась.

– Да… Молитвы многие по-своему грустные… Но есть что-то в грусти и надежде… их не хочется испытывать. Они как будто тебя выворачивают наизнанку.

– Возможно, они переживаются как слабые?

– Да, да!

– И тогда – лучше чувствовать сильные чувства? Такие, как злость?..

Лиза вся раскрылась.

– Да, да, неужели так?! Я говорю о злости, потому что она сильная? Подождите. Но что хорошего в слабых чувствах?

– А что плохого в слабых чувствах?

Снова споткнулась. Улыбнулась, добрее.

– Не знаю. Я не знаю. Что вообще значит слабые и сильные чувства?

– Это очень интересный вопрос.

Оставшееся время мы с Лизой разбирались с чувствами. А я думаю: действительно, что значит слабые и сильные чувства? Интенсивность? Да, мы часто говорим в этом значении. Но есть еще другая парадигма. Иногда чувства переживаются как те, которые нас защищают, и, наоборот, как те, которые нас оголяют. И эти первые – сильные, вторые – слабые. Причем каждого оголяют свои чувства, кого-то – стыд (большинство), кого-то – страх или удивление. Радость сейчас в моде, так что она чаще защищает, а в пуританском обществе радость может мешать. Сегодня чаще мешают усталость, апатия или разные чувства социальной неадекватности – стыд, стеснение, неуверенность, зависть. Но все равно у каждого будет свой набор.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.