И пока он не сделает этого, я не собиралась ввязываться в его жизнь

Однажды Август сказал, что я заслужила того, кто будет относиться ко мне, как к равному партнеру в жизни.

Он был прав.

Когда я повернулась, чтобы уйти, позволяя тишине между нами служить моим прощанием, я просто надеялась, что Август все еще может быть тем идеальным человеком, которого он описал. Если нет, я не была уверена, что мое сердце когда-нибудь простит меня за то, что я ушла.

Снова.

Глава 18

Август

Я позволил ей уйти.

Снова.

Она отдала мне свое сердце, оплакивая все упущенные возможности, которые мы разрушили — я разрушил — а потом смотрел, как она повернулась и ушла.

И ни черта с этим не сделал.

Она была права. Я не сказал ей правду. Не потому, что не видел в ней партнера, а потому что знал, как она отреагирует.

И это пугало меня больше всего.

Ей нужно помочь. Ее желание защитить меня было таким же, как я хотел защитить ее. Только по этой причине я запер бы ее и выбросил ключ миллион раз, если бы думал, что это защитит ее.

Но если появление Трента у ее двери что-то и доказывало, так это то, что я не мог защитить ее от всего. В конце концов, ошибки моего прошлого найдут свой путь в мое будущее — наше будущее, где бы мы ни были.

Этот бесконечный цикл должен был прекратиться.

Но смогу ли я когда-нибудь преодолеть это непреодолимое желание защитить ее и просто жить? Может быть, она не единственная, кто живет в клетке.

«Открыв ящик стола, я в сотый раз после ланча вытаскиваю пакетик с крошечным сокровищем. Прошло всего три часа с тех пор, как я взял его у ювелира, но у меня уже дергаются пальцы, колени подкашиваются, а нервы на пределе.

Когда крошечная коробочка открывается, я чувствую, как воздух исчезает из комнаты.

Я искал идеальное кольцо месяцами, пока, наконец, не понял, что такого кольца не существует.

Просто на земле не было ничего столь совершенного, как Эверли. Так что я заказал одно.

Три карата ослепительной красоты, окруженные блестящей платиновой оправой. Она найдет его экстравагантным и возмутительным.

Так и было. Нелепо, дорого и безумно.

Но именно это я чувствовал, когда был с ней. Нелепо… безумно и совершенно неуправляемо.

Знал, она находила наш новый образ жизни немного эксцентричным. Дом был огромным приспособлением, и прощаться с тем местом, где мы начали, было тяжело, но это было то, чего я хотел для нас.

Для нее.

Все.

У нас наконец-то появилась финансовая свобода. Жизнь была такой, какой мы хотели ее сделать, и, глядя на этот ослепительный бриллиант, я не мог дождаться, чтобы начать ее.

Взглянув на часы на компьютере, чувствую, как у меня снова начинают трястись колени, а мое терпение иссякает. До конца дня остается еще два часа. Была пятница, и я не мог дождаться начала выходных. У меня были серьезные планы.

Прямо сейчас.

К черту. Я был партнером в этой фирме и могу уйти пораньше.

Чувствуя, как меня охватывает возбуждение, я засовываю маленькую черную бархатную коробочку в карман куртки, выхожу из-за компьютера и направляюсь к двери.

— Рано уходите, Мистер Кинкейд? — спрашивает Шерил, оторвавшись от компьютера.

Я коротко улыбаюсь, увидев, как несколько фотографий ее внука быстро исчезают на экране ее компьютера, чтобы скрыть их от меня. Я сто раз говорил ей, что она может сделать перерыв, когда на работе затишье, но она ненавидела эту идею. Рад видеть, что она, по крайней мере, последовала моему совету, даже если это было скрытно.

— Да, — отвечаю я, чувствуя, как крошечная коробочка в куртке, словно клеймо, прижимается к груди. — В эти выходные мы с Эверли отправляемся в Биг-Сур, и я хотел бы выехать пораньше.

— Это прекрасно. Одно из моих любимых мест на побережье, — говорит она с ностальгией во взгляде. — Мы с мужем брали детей и ехали по шоссе номер один, остановившись пообедать в Непенте. Вид с их палубы самый лучший. Иногда я закрываю глаза и представляю, что я там с ними.

Она глубоко вздыхает, слегка дрожа губами.

— Теперь мы все разбежались. И Джек, он самый рассеянный из всех.

— Ты все еще можешь вернуться туда, — предлагаю я. — С детьми и внуками.

Она поднимает голову и улыбается, но в ее взгляде стоит печаль.

— Да. Думаю, могли бы. Но это будет не то же самое.

— Хотя, возможно, это все еще хорошее воспоминание.

— Ты прав, — кивает Шерил. — Нет смысла жить прошлым, когда у меня столько всего впереди.

— Именно.

— Хороших выходных, мистер Кинкейд.

— Тебе тоже, Шерил, — говорю я, быстро подмигнув ей, и ухожу прочь.

Еще одна остановка, и я буду свободен на выходные с Эверли. У меня трепещет желудок при одной мысли об этом.

Повернув за угол к кабинету Трента, я открываю рот, чтобы объявить о своем прибытии каким-то шумным способом. Крик, улюлюканье или выкрикивание его имени. Мы редко вежливы в этом офисе, если только в здании нет клиентов, и тогда это застегнутые пиджаки, манеры и натянутые улыбки. Но в пятницу днем у нас редко кто бывал в офисе, в основном, для того, чтобы мальчики могли выпить пару стаканчиков за своими столами в ожидании выходных.

Как только у меня изо рта сформировывается звук, шум тяжело грохает в моей груди. Я останавливаюсь, как вкопанный.

Кабинет Трента находится в дальнем углу здания. Он — самый больший, и стоят сам по себе, создавая немного уединения для создателя нашей компании. Обычно он ярко освещен и приветлив. Секретарша Трента сидит впереди, блокируя незваных и нежеланных гостей.

Но сегодня здесь темно, как в заброшенном доме. Стол секретаря пуст, а верхний свет выключен, как бы предупреждая тех, кто входит в помещение.

Это должны быть мои первые подсказки.

Слабый свет под дверью Трента горит с интенсивностью, мгновенно привлекая мое внимание.

Прежде чем я успеваю задуматься, что, черт возьми, происходит, дверь в кабинет Трента медленно открывается. Прижавшись к стене за углом, я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть его.

Он не один. Еще один мужчина в костюме присоединяется к нему в дверях, бросая взгляды направо и налево, прежде чем снова сфокусироваться друг на друге.

— Было приятно снова иметь с вами дело, мистер Лайонс, — говорит человек в костюме, протягивая руку.

Трент ухмыляется и крепко сжимает его ладонь в руке.

— Мне тоже. И я буду считать, что у нас все хорошо. Во всем?

У мужчины губы дергаются в напряженной улыбке.

— Пока.

Трент протягивает руку и засовывает что-то ему в карман. Зеленая вспышка, и он исчезает.

— Держи меня в курсе всего, что услышишь. Понял?

Человек в костюме кивает и поворачивается, чтобы уйти.

У меня колотится сердце, когда я возвращаюсь в свой офис, бормоча Шерил о том, что кое-что забыл. Закрыв за собой дверь, я прижимаюсь к ней и скатываюсь вниз, чувствуя спиной прохладу дерева.

Трент только что кому-то заплатил.

Твою мать, что мы здесь делаем?

Кольцо в кармане пиджака, прижатое к сердцу, казалось теперь бомбой замедленного действия, а не дорогой к спасению.

Прикоснувшись к груди, я задаюсь вопросом, как могу попросить Эверли провести остаток ее жизни со мной, когда не уверен, какую жизнь я создал.

Я хотел отдать ей все, но, сделав это, покончил с тем, что хотел защитить?»

У меня открылись глаза, когда мое зрение поплыло.

Казалось, вынырнуть из воспоминаний никогда не будет легко.

Подняв руку, я смотрю на часы, пытаясь определить, сколько времени прошло с тех пор, как я вышел отсюда.