Вышли из помещения и по крутым ступенькам пошли наверх. Петр думал о том, как быстро и обыденно все получилось. Перед глазами встали строчки: «Западный склон в июльские календы. На заходе солнца от родника под скалой. Талисман укажет». Ну, что ж! Часть дела сделана. Будем считать, что талисман в руках. На что же он укажет? И как?
Госпожа Восканян проводила Петра до машины, последний раз окинула его взглядом выразительных огромных глаз, опахнула его своими удивительными ресницами, пожелала успеха ему и господину Ксандопуло, повернулась и ушла. Петр смотрел вслед удаляющейся женщине и видел, как ее каблучки оставляют вмятины на размягченном асфальте. Жарко было неимоверно.
В душном холле гостиницы «Наири» Петр отыскал глазами вывеску отделения «Интурист», направился туда, тут же был усажен на стул с тем, чтобы ответить на длиннющий перечень, в том числе глупейших, с точки зрения Петра, вопросов вроде: «Находились ли вы в период ВОВ на оккупированных немецкими войсками территориях?», или «Участие в деятельности Народно-трудового Союза, – Петр припомнил сразу неопрятного дядю в отеле «Клеопатра», – сионистских или троцкистских организациях». Промучившись, таким образом, с полчаса, Петр затем заполнил заявление о поездке в Москву, забронировал номер в только что открытой гостинице «Космос» и заказал билет на утренний авиарейс в столицу СССР.
Душ и прохлада гостиничного номера вернули бодрое состояние. Почему-то вспомнились Тиберий с царем Тиграном и царское застолье с мясом, лепешками и вином. – «А как, интересно, обстоит с этим делом через две тысячи лет?» – задал себе вопрос Петр и направился искать ответ в ресторан. Понятливый официант быстро сообразил, что вымоченное в вине и поджаренное на углях мясо – это шашлык, а копченое – бастурма. Сложнее оказалось с вином. На вопрос официанта: вино белое или красное, Петр ответил, что, судя по описанию – белое. Официант осторожно поинтересовался: – Простите, судя по какому описанию? – Петр рассеяно ответил: – Да не помню я. Да и давно это было. Две тысячи лет назад. – Официант с сомнением и, как показалось Петру, с сочувствием посмотрел на него и тихо предложил: – У нас есть белое вино, в том числе и домашнего приготовления. Мы закупаем его для наших постоянных клиентов. Правда, не могу утверждать, что ему две тысячи лет. – Петр рассмеялся и попросил: – Несите, несите ваше домашнее. И шашлык, и бастурму, и лаваш. Официант упорхнул, но очень скоро появился и стал расставлять перед клиентом блюда с сырами и зеленью, свернутым в треугольник лавашем и кувшин с вином. Пунктуальный Петр показал взглядом на сыр и зелень, усмехнулся и сказал: – Что было две тысячи лет назад я не очень помню, но то, что было пять минут назад, я помню хорошо, и что-то не припоминаю этот заказ. – Официант подобрался и несколько высокомерно заявил: – Лаваш традиционно подается с сырами и зеленью. Позвольте, я покажу вам почему? – Да, пожалуйста. – Официант развернул на блюде лаваш, разложил на нем зелень и сыры и ловко скатал в трубочку, пояснив: – Обычно это делается так. – И стал наливать в бокал вино. Петр попробовал вино: «Действительно необыкновенный вкус. И какая пикантная горчинка. Да, это вино на любителя». Петр кивнул головой, официант наполнил бокал, поставил кувшин на стол и, чуть наклонясь, доверительным тоном, с проявившимся мягким акцентом сказал: – А ви знаете, это вино, в смисле такое же, две тисячи лет назад пиль и Иисус.
– Да? Почему вы так думаете?
– Потому что он биль армянин!
– Ах, вот как? – Петр посмотрел на официанта, а тот весомо, важно и утвердительно покачал головой, выпрямился и сказал: – Да! Почитайте книгу Бытия. Праотец Иисуса Авраам был родом из Ура Халдейского. Это территория современной Турции, а в те далекие времена это была область Урарту, потом Великой Армении. – Видя замешательство гостя, официант для пущей убедительности еще и поцокал языком и завел глаза под потолок, затем предупредил, что шашлык будет готов через пятнадцать минут, и исчез. Петр взял ломтик бастурмы, пожевал, ощутил во рту пожар, откусил лаваш и отпил глоток вина. Пожар угас, остался приятный вкус. Когда официант появился с шашлыком, Петр подумал: «Он с ума сошел – принес шпагу Портоса с нанизанным на нее мясом для Портоса. Столько мог бы осилить только этот мушкетер». Но осилил.
Отяжелевший гость медленно возвращался в свой номер и также медленно соображал: «Для прогулки по городу, пожалуй, жарко. Ну, что ж, вернемся в прохладе к Тиберию. Странное ощущение: он побывал в этих краях две тысячи лет тому назад, а кажется, что и сейчас где-то рядом». В номере Петр достал из сумки Красную папку, пристроился на диванчике и открыл страницу на закладке. «Итак, дело императора Августа»:
На закате дня трое всадников, за ними повозка, за ней двое пеших легионеров и с ними юный пленник из Армении миновали Аппиевы ворота, ступили в пределы Вечного Города и направились в сторону Цирка Фламиния. Миновали Южную трибуну и свернули направо к пандусу Палатинского дворца. У широкой мраморной дворцовой лестницы конники спешились. Тиберий уверенно направился к ступенькам, но перед ним тут же возник старший караула преторианской гвардии, несущей охрану дворца. – Пароль – обратился гвардеец к Тиберию. Тот не задумываясь, ответил: – Тиберий. К императору. – Преторианец хотел, было, что-то сказать, но внимательно посмотрел в глаза Тиберия, и предложил: – Пойдемте. – Поднялись по лестнице. У входа в дворцовые покои Тиберию предложили оставить у стойки оружие и подождать. Но очень скоро за ним бегом прибежал запыхавшийся гвардеец и повел его по длинным дворцовым переходам.
Император Август принял гостя в триклинии, где уже суетились слуги, расставляя на столе чаши, кувшины с вином и водой, вазы с фруктами и виноградом и блюда с сырами и зеленью. Тиберий, увидев императора, вскинул в традиционном приветствии руку, затем приложил ее к груди, поклонился и сказал: – Здравия и долгих лет императору. – Август приблизился к Тиберию, взял его за плечи, дружески тряхнул, заглянул в глаза, затем указал рукой на ложе и произнес: – Время ужина. Прошу разделить его со мной. – И прилег на ложе. Тиберий поблагодарил, скинул плащ, сполоснул в глиняной плошке руки и занял предложенное место. Тут же внесли блюдо с дымящимся вареным мясом. Чаши наполнили вином. Август повел рукой, и слуги удалились. Гость поднял чашу: – Мир, слава и долгих лет жизни тебе, мой император! – и осушил ее до дна. «Ретийское, – определил Тиберий, – Октавиан Август верен своим привычкам». Август же пригубил, поставил чашу на стол и теперь выжидательно смотрел на гостя. Тиберий начал: – Грамота и царская диадема царю Тиграну вручены. Заверения о вечном мире и дружбе прозвучали. Знамена римских легионов возвращены. – Тиберий остановился. Он увидел в глазах императора нетерпение и понял: «Не этого он ждет. Это он итак знает». И решил взять быка за рога: – Клодий Крисп мертв. – Тиберий в лаконичной форме поведал о событиях у разрушенной крепости и закончил словами: – Труп Клодия и талисман Пятнадцатого Победоносного легиона увезли. Но Клодий оставил нам послание. Странное послание. Вот оно. – Из кожаного кошеля на поясе Тиберий извлек свернутый в трубку кусок пергамента и передал его Августу. Император взял его развернул и вслух прочитал: – «Западный склон в июльские календы. На заходе солнца от родника под скалой. Талисман укажет». Да, странное послание. Хорошо, продолжай. – Тиберий в общих чертах рассказал и о встрече с царем Тиграном, и о знакомстве с Авелем, и о показательной казни у ворот крепости Воланд, и о своих соображениях относительно того, что Авель ведет свою игру за спиной царя и что смерть Клодия Криспа и похищение талисмана – дело его рук. Ну, и, конечно же, о Сурене Победителе. Тиберий перешел к детальной части, но император остановил его словами: – Пока достаточно, Тиберий. Уделим внимание этому, – Август кивком показал на остывающее мясо, – тем более что ты с дороги. Надо позаботиться и о спутниках. – Август поднял руку и в триклиний быстро вошел слуга. – Ликина ко мне, – бросил ему Август. Слуга убежал, но скоро вернулся, сопровождая молодого мужчину с волевым лицом и умными глазами.
