Доехали действительно за 66 евро. Когда они вылезли из такси, на улице уже совсем стемнело, и на небе можно было увидеть звезды. Вика стояла с задранной головой, пока таксист выгружал из багажника кабинные чемоданчики и вытягивал из них телескопические ручки для удобства клиентов. Звезды над Мюнхеном, звучит как название музыкального произведения. Вика с Русланом схватили по чемодану и повезли их в раздвижные стеклянные двери. В отеле освещена была только совершенно безлюдная зона ресепшн, дальше в полумраке можно было разглядеть столики и закрытую барную стойку. Из боковой двери вынырнул человек в форме и поздоровался по-немецки. Руслан ответил по-английски и вынул из внутреннего кармана пиджака паспорт, Вика достала из сумки свой.
– О, добро пожаловать в Германию, – перешел на русский консьерж, забирая документы. – Один момент, проверю вашу бронь. Так, господин Галаев и госпожа Славина…
Вика после развода оставила фамилию бывшего мужа. С одной стороны, за семь лет брака привыкла, к тому уже с ней она стала известна как специалист и эксперт, документы опять же не хотелось менять. С другой стороны, ей нравилась сама фамилия, удобная и в кириллице и в латинице, редко кто ошибался и опечатывался или произносил коряво, максимум ударение не там делали. Консьерж с ударением не ошибся, а фамилию Руслана, Германию и господина с госпожой произнес с мягким южным Г. Вика молча улыбнулась консьержу и отошла в сторону к диванчикам. Не то чтобы ей так уж хотелось сесть, просто поддержание беседы с бывшими соотечественниками не было в числе ее любимых занятий. Она предоставила Руслану весь процесс оформления и наблюдала с дивана, как он переписывал данные из паспортов в бланки. Ну что ж, лишний раз посмотрит на дату рождения и вспомнит, что Вика старше на пять лет. В этом году ей исполнится 35. Пик бальзаковского возраста, так сказать. С этой мыслью Вика машинально выпрямилась и втянула живот. Да уж, говорят же, что молодые любовники держат в тонусе, вот он и тонус, привет. А перед этим, видимо, был склероз, потому что про тонус она забыла.
Консьерж вложил в конвертики электронные ключи от номера и передал Руслану. Потом снова скрылся в боковой двери и вынес оттуда два больших белых свертка с банными халатами. Вика вдруг запаниковала. У них, конечно, уже был секс с Русланом, он приезжал к ней, правда, никогда не оставался до утра. Ну и в ресторан, в их первую встречу, они вообще заперлись в какой-то подсобке. Честно говоря, Вика тогда даже думала, что Руслан после этого безумия больше никогда не появится, но его это как раз очень воодушевило. А сейчас им предстоит не только уснуть вместе, но и потом вместе проснуться. Вика начала слегка подрагивать. Хорошо, что есть халаты, она будет прямо в халате спать, скажет, что мерзнет.
Руслан махнул Вике, и она на деревянных ногах поднялась с дивана и подошла к нему. Консьерж затейливо пожелал спокойной ночи и изобразил на лице одновременно улыбку, профессиональное смирение и даже каким-то образом прощание. Руслан отдал Вике халаты, подхватил оба чемодана, и они пошли к лифтам. Вика обняла свертки и уткнулась них носом. Халаты пахли кондиционером с искусственной лавандой. Лифт звякнул, открываясь, и из него вышел высокий брюнет в спортивном костюме. Вика встретилась с ним взглядом и поразилась цвету его глаз – совершенно желтые, как у Кастанеды. Брюнет учтиво наклонил голову и быстро прошел к выходу. Руслан пропустил Вику в лифт, вошел за ней и нажал верхнюю кнопку.
– Он на тебя посмотрел, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Руслан.
Вика вдруг почувствовала кураж, ноги прекратили быть деревянными, и вообще стало легко и весело. Она с вызовом задрала подбородок:
– Потому что я – красивая!
– Очень, – Руслан обеими руками притянул Вику к себе, халаты между ними, зашуршав упаковкой, слегка сплющились как мягкий щит. – И ты моя.
Вика почувствовала, как юбка поползла вверх и собралась возмутиться, но Руслан закрыл ей рот поцелуем. Лифт остановился, звякнул, и двери открылись. На этаже стояла пара пенсионеров, одетых для прогулки. Вика задергалась, вырываясь из объятий и пытаясь опустить юбку. Да что ж такое, кто-нибудь спит тут или нет, не отель, а проходной двор какой-то. Руслан же напротив совершенно спокойно взялся за чемоданы и вышел из лифта, в точности повторив учтивый кивок недавнего брюнета. Вот же человек, везде найдет чему научиться. Пенсионеры кивнули в ответ, пропустили смущенную Вику, гуськом погрузились в лифт и уехали вниз, видимо, гулять, либо прожигать свою взрослую жизнь в ночном Мюнхене.
Они нашли в длинном коридоре номер, затащили внутрь чемоданы, бросили куда-то в темноту халаты, путаясь в одежде, раздели друг друга и рухнули на кровать. У Вики мелькнула совершенно неуместная мысль, что пиджак и плащ надо бы повесить, но она почти сразу и ушла. Остался только Руслан, его тело, его запах, его голос, его дыхание, его ритм. И космос, взорвавшийся новой вселенной.
Утро было прекрасным, потому что Руслан убежал в спортзал, и Вика была предоставлена себе самой. Она распаковала чемодан, развесила вещи и даже прошлась по платьям утюгом. Захватив большую дорожную косметичку, она отправилась в ванную и провела там кучу времени, сначала блаженно замерев в душе с потолочной лейкой, имитирующей тропический дождь, потом навертев тюрбан из полотенца и размазывая по телу и лицу всяческие увлажняющие кремы. Главное не заглядывать в увеличивающее зеркало с подсветкой. О, это страшный прибор, которым комплектуют многие гостиничные номера. Хорошая штука, чтобы аккуратно накрасить глаза, к примеру, но есть у него и теневая сторона. Зеркало обязательно подробно покажет все морщинки, прыщики и прочие проблемки. И тут уже не остановиться. Ковырять, выщипывать, замазывать, обычно уже до состояния, когда к людям лучше и вообще не выходить. Поэтому надо держать себя в руках и про проблемки даже не задумываться. Проблемки – слово Александра, начальника Вики. Его речь пестрела всякими уменьшительными, и весь офис знал термин диминутив. Некоторые остряки даже пытались называть его за глаза мистером Диминутивом, но не прижилось. Но если кто-то приходил в отдел с вопросиком, то было ясно, откуда изначально росли его ножки. Вика общалась с Александром регулярно, так что уменьшительные пробирались и в ее речь, хотя она честно старалась их избегать. Потому что если из уст начальника они хоть и звучали странновато, но скорее комично и часто сглаживая острые ситуации, то у себя Вика слышала их как нелепый куклобарбиевский диалект. И поэтому боролась, да. Но не всегда, сегодня будет день релакса, на проблемки не смотрим, но и за проблемки не осуждаем. Вика запихнула кремы в косметичку, раскрутила тюрбан, надела халат и принялась сушить волосы. Когда Руслан вернулся и полез в душ, ей осталось только одеться к завтраку.
В ресторане на первом этаже пахло выпечкой. На шведском столе Вика первым делом набрала в большую тарелку разных булочек и налила в большую кружку порцию капучино из автомата. Потом омлет, жареный бекон, сосиска, пара ломтиков картошки, сыр, ветчина, кубик сливочного масла, помидоры черри, листья салата и несколько маслин. Свободных мест было на удивление много, и Вика, кивнув Руслану, заняла столик у окна. Руслан подошел со своей тарелкой, они переглянулись и засмеялись. Абсолютно идентичный набор, только всего побольше, и кофе без молока.
Когда люди сходятся в предпочтениях в еде, это делает их общение легким. Еда как один из признаков «мы с тобой одной крови». Славин, к примеру, в последние годы их брака сильно увлекся диетами и то и дело объяснял жующей Вике, почему вредно есть именно то, что у нее прямо сейчас во рту. Расстались они, конечно, не только поэтому, но совместная еда перестала быть удовольствием, а превратилась в мучение. Сейчас же она с наслаждением резала бекон и откусывала большие куски прямо от свежайшей булки с нежным мякишем. Телефон на столе звякнул сообщением. Вика разблокировала экран – Алла прислала отчет о посещении кота. На фото Кастанеда уткнулся мордой в полную миску, его задняя правая лапа стояла на ноге, обутой в голубую гостевую тапочку. Вика улыбнулась и напечатала: «Спасибо! Поцелуй его от меня» и поставила сердечко.
