–Соня, значит, – ехидно улыбнулся я.

Он на секунду отвел глаза.

–Помнишь, ты как-то упоминал в разговоре, что что-то пишешь? – негромко спросил он.

–Это здесь еще при чем? – я сбросил его руки с плеч.

–Так пишешь или нет? – не унимался он.

–Ни слова из меня не вытянешь, пока не расскажешь все по порядку.

Он вздохнул.

И стал рассказывать.

Ее зовут Соня, она третьекурсница и она ему очень нравится, собственно эту часть (кроме имени) я уже знал, ибо практически с самого момента нашего знакомства, произошедшего в середине сентября прошлого года, являлся свидетелем того, как он строил ей глазки и всячески по ней страдал.

Вкусы обсуждать бесполезно (jedem das seine), однако, ее в любом случае стоит описать. Выглядела она, мягко говоря, необычно. Но к счастью речь идет не о пирсинге, гриндерсах и фиолетовой челке, а о чем-то несравненно более изысканном. О платьях. Но совсем не тех, что вы могли бы видеть летом или на каком-нибудь суаре. Это были чрезвычайно вычурные платья, изобилующие бантами и рюшами. Нечто среднее между модой 18 века и тем, что можно видеть на героинях японского анимэ про школу. Ну и конечно к платью прилагались туфли с чулками и соответствующая прическа. Присовокупив к такому наряду смазливую мордашку и стройные ноги можно было добиться неслабого эффекта. И Соня его добивалась.

Так вот, сегодня утром они случайно столкнулись в гардеробе и разговорились, причем инициатором выступила она. Так вышло, что разговор зашел о поэзии (я удивленно вздернул бровь) и она намекнула, что состоит в (ну кто бы мог подумать) Блумсбери Групп (непонятном литературно-поэтическом объединении с неясным составом и туманными целями), на что наш Василий, в свою очередь, также тонко намекнул (тончайше прям) о том, что пишет весьма неплохие стихи и рассказы. В ответ на это, Соня предложила ему явиться в xxx после первой пары и обсудить возможность его вступления в группу.

…

Шум вокруг понемногу стихал. Прозвенел звонок.

–Неплохие стихи и рассказы, – повторил я. – Что так и сказал?

–Ага, – озадаченно ответил он. – А что так не стоило говорить?

–Ну и о чем твои стихи и рассказы? Как правильно стоять мид? Наверное, у тебя уже и книга скоро выходит, да? Интересно, как назовешь? «Хилимся, живём»?

–Очень смешно. Обхохочешься просто. К твоему сведению определенный литературный талант у меня есть… – сказал внебрачный сын Дарьи Донцовой.

Я ухмыльнулся. Ну еще бы.

–Ты уверен, что это и была та самая девушка?

–Да.

–Платье было на месте?

–Да.

–И туфли с чулками?

–Ага.

Ничего что сейчас зима!?

–И смазливая мордашка?

–Я бы предпочел термин «красивая».

–Ты же понимаешь, что что-то здесь не так и у тебя нет шансов?

–Не переживай, мы пригласим тебя на свадьбу.

–О, прекрасно! А теперь можно я пойду на следующую пару?

Я, обойдя его с не меньшем изяществом, чем он, в свое время, англичанку, двинулся вперед по коридору.

Он догнал меня в два прыжка.

–Мне нужна помощь, – выпалил он. – Ты же понимаешь.

–Неа, – я был поглощен узором на потолке. Там был узор. Никогда раньше не замечал.

–Ты же рассказывал мне про свои рассказы, которые ты никому не показываешь!

Рассказывал про рассказы… Литературный талант у него есть, ага.

–Между прочим, парень из Кружка Любителей Теоретической Физики ездил в Германию два месяца назад. Он, кстати, как и я, будет послезавтра на этой самой конференции… – попытался увильнуть от разговора я.

–Ты же их НИКОМУ НИКОГДА не покажешь.

–И-и-и-и-и-и?

–А мне нужен хотя бы один! И пара стихов!

–Ты издеваешься? Даже если бы я согласился, они же все равно нужны тебе прямо сейчас – ничего не выйдет.

–Вот и нет. Если там потребуется что-нибудь, – скажу, что не помню наизусть и принесу завтра. Ну пожалуйста! Ты все равно пишешь в стол! У тебя наверняка найдется пара ненужных стихов.

–Отстань, – сказал я беззлобно; я вовсе не хотел отдавать кому-то то, что было создано моими стараниями, но, с другой стороны, не мог отказать ему в некоторой правоте. Я действительно писал в стол и не собирался в обозримом будущем как-либо обнародовать написанное. И я… Да, я абсолютно не имел на него планов. Я понятия не имел, что собираюсь делать со всем, что уже написал и еще напишу. На то, что в каком-то далеком будущем оно принесет мне деньги и\или славу я не рассчитывал, писал просто потому что писалось. Хм… А в конце концов – почему нет? Пусть хоть кто-то получит он написанного мной пользу. Разве не в этом высокая цель литературы?

–Я подумаю, – пробурчал я.

–Отлично, я побежал! – и он, молодецки хлопнув меня по плечу и радостно оскалившись, бросился бежать.

Провожая его взглядом, я, еще какое-то время стоял, рассуждая о месте писателя в современном обществе и обществе вообще, о его нелегкой доле и о количестве бумаги, потраченном на разного рода литературные экзерсисы тех или иных господ, далеко не все из которых стали-таки писателями.

Продолжая разглядывать странный узор на потолке, я, по опустевшему уже коридору, направился в сторону кабинета истории. Хорошо зная дорогу (ну или считая, что хорошо знаю дорогу), я мог позволить себе совсем не смотреть вперед, сосредоточившись на изучении странного узора, формировавшегося из расположения круглых ламп.

Присмотревшись, я приобрел полную уверенность в том, что расположение ламп на потолке, повторяет расположение Сфирот в Кабалистическом Древе Жизни. Однако, прежде чем я успел сделать из этого хоть какие-то выводы, кое-что произошло.

–Эй!

Я остановился как раз вовремя, чтобы не столкнуться с шедшей мне навстречу девушкой. Увлекшись потолком, я незаметно для самого себя, дошел до лестницы. Кабинет истории был этажом выше. А вот…

–Смотри куда идешь! – негодующе глядя на меня сказала девушка.

Могла бы просто обойти меня.

Вместо того, чтобы двинуться дальше, она остановилась и уставилась на меня, видимо ожидая ответа. Почему-то она показалась мне мало похожей на студентку, у нее не было никакой сумки (тоже мне улика) а в руках она держала потрепанную книгу. Это был детектив. «Мальтийский сокол» Дэшила Хэммета.

–Ты что оглох? – продолжала наступление она. – Эй!

Она мне положительно не нравилась.

Лестница была довольно близко. Довольно.

Мальтийский сокол, говорите?

–Сокол, которого они найдут окажется подделкой, а Арчера убила О'Шоннесси, – выпалил я и, прежде чем она успела ответить, в два прыжка оказавшись на лестнице, рванул наверх.

Не останавливаясь, я бегом проделал весь остаток пути до кабинета.

Прислушавшись, я убедился, что погони за мной нет и хотел было уже войти, когда вдруг заметил висевшее прямо на двери кабинета небольшое объявление.

Клуб химии набирает первокурсников.

Главный корпус, западное крыло, кабинет номер 88

Для записи на собеседование позвонить по номеру 8914ХХХХХХХ

Никогда не видел, чтобы объявление висело на двери кабинета.

Химия, значит? Никогда в ней не разбирался. Хотя, возможно, это как раз и есть мой шанс что-то изменить. Тем более теперь, когда Вася сбежал. Что ж – Every man for himself. Западное крыло, 88. Быстро сфотографировав объявление, я аккуратно открыл дверь.

…

Молодые преподаватели это почти всегда здорово, но иногда довольно странно. Здорово в том случае, если они, конечно, разбираются в своем предмете. А странно потому… Потому, что паровые трубы на кораблях это пусковые установки для ракет.

–Пусковые установки для ракет? – ошеломленно переспросил я, закрывая дверь и проходя на свое место.

–Именно, – ответил Валерий Евгеньевич, сопровождая меня взглядом, и, вновь обращаясь к аудитории, продолжил. – То есть, как вы видите, огромный гражданский и рыболовецкий флот, например, Южной Кореи, может мгновенно быть переоборудован в военный.

…