Евгению дела южных стран нисколько не увлекали. Государственная стратегия не входила в сферу ее интересов. Ей вполне хватало ежедневных задач, которые она должна была решать. Среди людей, приходивших к ней за помощью, встречались шедизцы, но она никогда не спрашивала их о том, как изменилась их жизнь при новом повелителе, и о нем не спрашивала тоже. Его имя и туманная информация о примененных им пушках ненадолго привели ее в сильнейшее волнение, однозначно указав место, откуда он пришел. Однако она не захотела слушать и предпочла не будить лиха, пока спит тихо.
Она с радостью забыла бы об этом человеке навсегда, но Хален не забывал. Однажды он прямо спросил ее:
— Как ты думаешь, этот Алекос действительно олуди?
Стояла глухая зимняя ночь. За окном бесновался ветер, дождь стучал в закрытые ставни. В их спальне было совсем темно. Хален не различал во тьме ее лица, но она очень хорошо видела его хмурую задумчивость. После этого вопроса настал ее черед задуматься.
— У меня есть только два аргумента в его пользу: его имя и слухи о его оружии. В моем мире это имя было распространено последние две с лишним тысячи лет. Последствия осады тоже очень говорящие. Пушки нанесли бы стенам точно такие поражения, как описывал Бронк. Впрочем, мы с тобой не видели этих стен, а перепуганные жители Этаки могли что-то напутать или преувеличить.
Он положил себе на грудь ее руку. Некоторое время она слышала его тихое дыхание в темноте.
— Два аргумента за. А против — тот факт, что ни в одной хронике, ни в одной книге не зафиксировано одновременного появления двух олуди. К тому же олуди всегда приходили к Вечному камню. Не бывало такого, чтобы кто-то появился в другой стране.
— Какие у нас основания считать его олуди? Слова Бронка? Они не истина в последней инстанции. Этот человек ведет себя как царь, как очень хороший царь, но ничего достойного олуди он пока не сотворил.
— Как царь… Да, ты права, — прошептал он.
Евгения начинала понимать, что его гнетет, — все то же старое стремление быть лучше всех, быть первейшим и сильнейшим.
— Я могла бы съездить туда, — сказала она.
Хален приподнялся, удивленно воззрился на нее в темноте. Она неохотно повторила:
— Как у олуди, у меня есть право на знакомство с Алекосом. Эта встреча позволит мне узнать, кто он, откуда пришел. Может быть, я смогу проникнуть в его планы…
Хален перебил:
— Даже будь у тебя повод для такой встречи, я ни за что не отпустил бы тебя. С ума сходил от беспокойства, когда ты гостила у Процеро, а этот человек в сто раз хуже него.
— Риск оправдан, если он дает шанс больше узнать об Алекосе.
— Я не отпустил бы тебя, даже если б он прислал приглашение, — повторил Хален. — Но он не пришлет. А мы уж тем более не станем зазывать его в гости!
Евгения вздохнула с облегчением. Одна мысль о встрече с царем Шедиза приводила ее в трепет.
— Он у власти уже полтора года, — напомнил Хален, — и все еще не женат. Бронк говорит, он не пропускает ни одной юбки, не брезгует и мальчиками. Впрочем, в Шедизе это обычное явление. Детей он еще не успел наделать. Скоро ему понадобится наследник, если только он действительно собирается строить крепкое государство.
— Ты в этом сомневаешься?
— Я не знаю, что думать. Он до сих пор кажется мне авантюристом-однодневкой. Возможно, это оттого, что на первых порах ему столь явно сопутствовала удача. Расскажи-ка подробней про эти пушки. Как они устроены? Мы можем сделать такие?
Евгения рассмеялась.
— Ох, Хален… Я в Ианте уже столько лет, давно забыла все, что когда-то знала. Остались лишь неясные воспоминания. Для пушек нужна специальная смесь… порошок из нескольких веществ, соединенных в определенных пропорциях, который взрывается, если его поджечь. Я понятия не имею, из чего он состоит. В Ианте и Матакрусе таких составов нет. Конечно, можно дать специалистам задание поэкспериментировать. Но сколько пройдет времени, прежде чем они создадут смесь, подходящую для подобного оружия? Для него также нужен особый сплав, потому что не каждый металл выдержит такие нагрузки. Это целая индустрия, которой в Матагальпе просто не существует. Вспомни, ты велел Бронку найти эти орудия или хотя бы их следы, но он не нашел ничего.
— Если б у меня было такое оружие, я бы тоже поспешил в мирное время запрятать его подальше.
— Так ты все же ждешь атаки со стороны Шедиза?
— Не знаю, — вздохнул он. — Поводов для волнения вроде бы нет. А в одном я даже благодарен Алекосу — гибель Процеро избавила меня от необходимости женить Нисия на какой-нибудь из его дальних родственниц. Но что-то подсказывает мне, что наш сосед еще преподнесет сюрпризы. А что говорит твоя интуиция, олуди?
Она поудобнее устроилась в его объятиях и пробормотала, закрыв глаза:
— Она говорит, что не желает больше ничего слышать об этом человеке. Давай спать!
Хален поцеловал ее в ухо. Его борода щекотала ей шею. Евгения спокойно заснула в кольце сильных рук. Вера ее в мужа была безгранична и не омрачалась никакими сомнениями. Пока он рядом — ей ничего не грозит, а значит, и в стране все будет хорошо. В этом заключении не было большой логики, но ведь она выводила его не умом, а той самой интуицией, на которую так рассчитывал Хален.
Он стал больше времени проводить в Киаре. Провел реформу судебной системы, назначив верховного судью, и предпочитал отныне вызывать губернаторов к себе, вместо того чтобы ездить по провинциям. Но во все гарнизоны он выезжал, и очень часто: устраивал бесконечные смотры и состязания, даже дважды провел всеобщие военные сборы, оторвав от работы всех мужчин страны, способных носить оружие. В былые времена царь Процеро, ревниво следивший за соседями, непременно выразил бы возмущение подобными действиями, усмотрев в них покушение на собственную безопасность. Царь Алекос проигнорировал их. Бронк писал, что ему было не до того: он все свое время посвящал новым стройкам. Похоже, строительство оказалось самым сильным его увлечением. Он лично создавал проекты жилых домов, заводов, мостов и требовал, чтобы все это возводилось по всей стране в кратчайшие сроки. Джаваль и Хален с юмором обсуждали это в личной переписке, а Калитерад строчил длиннейшие описания новостроек, присылал рисунки и даже стихи, которые благодарные шедизцы посвящали своему царю-созидателю.
— Ты веришь, что он олуди? — не удержавшись, спросила Евгения Ханияра.
И неожиданно услышала в ответ:
— Да.
Она изумленно уставилась на старика. Они находились в его кабинете при храме. Стоя за высоким столом, Ханияр подписывал бумаги с распоряжениями. Отложив перо, он поднял голову.
— Но как же так, — заикаясь от изумления, проговорила Евгения. — Он пришел не вовремя и не так, как все порядочные олуди!
— В книге «Циферблат судьбы» есть такие слова: «Олуди не ходят старыми путями». Беда мудрецов в том, что они требуют от жизни точного следования ими же придуманным образцам, чего она никак не может им дать. Шедизцы в этом смысле оказались прозорливее нас. Они, как и мы, ждали прихода следующего олуди в тридцать втором веке. Причем, заметь, в отличие от нас они ждут не кого-то, а возвращения олуди и великого царя Хасафера — того самого, от прихода которого страны ведут отсчет своей истории. И несмотря на неправильные время и место, они поверили, что Алекос и есть тот, кого они ждали.
— Ты утверждаешь, что он — тот самый олуди, что почти три тысячи лет назад впервые объединил страны?
— Этого я не могу утверждать и думаю, что даже он сам никогда не сможет предоставить этому доказательства. Но он олуди. Да.
— Почему же? — спросила она в отчаянии.
— Подумай сама, Евгения. Твой кругозор шире, чем у остальных, и ты без труда прозреваешь даже скрытую истину. Просто заставь себя думать.
Евгения молча смотрела на него, и, вздохнув, Ханияр принялся расхаживать по залу.
— Он появился в степях в пятьдесят пятом году. Всего через два года он завоевал Галафрию. Два года для объединения сотни вечно воюющих друг с другом племен — это невероятный срок. А с каким оружием он это сделал? Все эти века степняки не могли продвинуться дальше на север отнюдь не из-за страха перед горами, а из-за того, что их мечи и копья не могли сравниться с нашей сталью. Значит, Алекос дал им новое оружие. Те же пушки — ты ведь сама говорила, что для них требуется особый металл. Конечно, можно предположить, что они — изобретение Мата-Хоруса, но даже среди островитян не найдется таких дураков, чтобы дать подобное оружие варварам. Я думаю, Алекос принес их секрет оттуда, откуда пришел сам. Смотрим дальше. Всего за полтора года его правления в Шедизе выросли новые заводы, поднялся уровень жизни, так что даже обиженные прежней властью эмигранты спешат вернуться под его руку. Это о многом должно говорить тебе, ведь ты и сама сделала за последние годы больше, чем Хален и Барахия вместе взятые.
