***

Мы стояли с Кощеем в главном зале и бодались рогами. Натурально бодались лоб в лоб. Злодей, согнувшись знаком вопроса и уперевшись в меня лбом, давил своим ростом и авторитетом, но и я Баба-яга была не робкого десятка!

– Куда ты лезешь? Тебя здесь зашибут – и не заметишь! Глазом моргнуть не успеешь, конкурентки изведут! Ты же здесь – как кутенок слепой, сказочной изнанки не знаешь, правил не ведаешь, колдовать и ворожить не умеешь!

– Отдал бы книгу, которую ты у меня стибрил, я б тебе так колданула! Надолго бы запомнил! Грибочки тебе благом показались бы!

– Фигу тебе, а не книгу! Вали в свою реальность!

– Сам вали! А я следом!

Мимо нас в расписных сарафанах и богато расшитых кокошниках шествовали в хороводе невесты. Этот ручеек озлобленных девиц всех мастей и видов крутился уже не первый час на одном и том же месте, бесконечно, словно карусель, повторяя одни и те же движения. Все потому, что мы с виновником торжества залипли в центре зала, споря, ссорясь, выясняя отношения, не желая менять ни фигуру танца, ни хоть на дюйм уступить друг другу.

На возвышении в зеркалах отсвечивал Кощей-старший.

С недовольным ревом церемониймейстер выкрикивал все новые и новые имена претенденток на свадебный отбор.

А вокруг в хороводе кружила нечисть и кандидатки в невесты. Все писаные красавицы, все сказочные существа, русалки, оборотницы, огневицы, лесовицы и прочая жить и нежить – по паре каждой твари. И среди них мне предстоит выжить. А ведь здесь все лучшие представители злодейских кланов изнанки. И посреди этого пахуче-ядовитого цветника я – Баба-яга, поборница злодеев, представительница добра. Блеск!

А кавалеры! На отбор, поживиться на остатках девиц (или останках, смотря что после себя оставит первый злодей изнанки), сбежалась вся возможная нежить царства-государства. Личи, зомби, мары, соловьи-разбойники, одноглазые лихо, оборотни. Преимущественно мужского пола, хотя среди пестрой толпы нет-нет, да и мелькали невероятно красочные фигуры под стать Михайле Потапычу – косолапому медведю-богатырю, нечаянно, в минуты замешательства по ошибке тоже записавшемуся в невесты к Кощею. К шоку последнего.

Мишка был моим другом-оборотнем, который вместе со мной пошел в этот поход спасать изнанку от злодеев. Только вот кто воду мутит и сказку портит, да народ изводит, мы так и не вычислили.

Кощей-старший действительно оказался прикованным к скале в темной глубокой пещере без капли живой воды, да еще и в лед вмороженный, и появляться мог исключительно в зеркально-водных гладях, в виде отражения.

Костик – сын его усыновленный, он же Костиан-второй или Кощей-младший, все время был у меня на виду и напакостить не мог.

Требовалось за время отбора раздедуктировать и вычислить ту тварь, что все деревья в лес пеньков превратила, печки в избах заколдовала и увела, воду из озер в болота перенаправила, а последние загадила магическими отбросами так, что любой кикиморе с болотницей тошно стало в подобной экологической ситуации.

Где, как не в главном оплоте зла – Железных горах, замке Кощея-старшего, – может прятаться этот загадочный злодей?

В общем, вот такая честная компания собралась на отбор невест.

Отпетые злодеи, все мафиозные семейства изнанки.

И я вместе с ними – детектив-любитель из реальности, представительница добрых сил, кандидатка от баб-яг, в сарафане и кокошнике, что на скорую руку успела добыть расторопная лиса. Уж не знаю, откуда она все взяла, однако судя по подозрительным взглядам конкуренток, признавших свои вещи, все было временно заимствовано из сундуков понаехавших невест. Но мне было все равно, что на мне ворованные вещи с чужого плеча.

Шел третий день отбора невест в сказочном царстве, и я наслаждалась всем: вниманием взбешенного Кощея, который так и не смог вытурить меня в реальность; заподозрившим неладное Главзлыдом; танцами, в конце концов.

На образование сына Кощей-старший не пожалел денег. Младший исправно отстукивал по паркету и камаринскую, и иностранный полонез, начавший входить в моду в сказочной изнанке.

А завтра начиналось первое испытание невест. На котором мне предстоит выжить.

С одной стороны претендентки – одна сказочная нечисть краше другой, а впереди всех он, мой особо ненавистный и бережно любимый мимокрокодилистый враг.

Я не сомневалась, что Костик не упустит своего шанса и попытается помешать мне.

Немного беспокоило то, как Кощей смотрел на меня: этак голодно как-то, некормленно. И с этаким мстительно гадским предвкушением во взгляде, от которого бросало то в жар, то в холод.

И к цыганам не ходи – сразу понятно: козни строить будет, выживать с отбора невест и из изнанки. Любым подлым способом попытается в реальность выгнать, вдвойне надо быть осторожнее, чтобы в ловушку на состязаниях не попасться.

Только вот я почему-то вместо того, чтобы собраться и прийти в боевою готовность, от этого черного нагло-мимокрокодилистого взгляда, плыла и даже немного по-глупому лыбилась, ничего с собой поделать не могла. Одна надежда на то, что Кощей примет эту идиотскую лыбу за угрозу расправы.

Что бы ты там себе ни решил злодеюшка, мы, бабы-яги, не сдаемся. А значит, Костенька, я в тебя зубами и когтями вцеплюсь, как та голодная собака в кость.

– Мой будешь! – выдала я, воодушевленная близко расположенной ко мне смазливой Кощеевской рожей. – Такая корова нужна самой!

– Ой, Яддушка, – в ответ оскалился злодей, – смотри, выиграешь отбор – женой моей станешь. Никуда тебя не отпущу: такая Баба-яга нужна самому! – Грозится гад, а сам насмехается, глаза лукавые и смешинка в уголках губ.

И губы эти так близко от моих, в каком-то сантиметре, аж дыхание Кощея щеку щекочет, и сердце от этого сладко замирает, и сказанное не сразу до мозга доходит. А как дошло…

– Напугал ежа голой задницей! – огрызнулась я.

Ой! Усовестилась я, вспомнив про лысого ежика, что сидел в моей светелке, прикидываясь сказочным колобком, то есть буханкой хлеба.

Я была вынуждена резко сменить фигуру танца.

С невероятным сожалением я отпустила ладонь Кощея, и то только после того, как получила ощутимый толчок в спину от какой-то размалеванной претендентки, а так хотелось еще потрепать ему нервы! Понервировать своим присутствием и, к неизбывному Кощееву ужасу, пообещать, что останусь в изнанке навечно.

Создам здесь всесильный эскадрон летучих баб-яг и буду творить добро направо и налево!

А вообще, это неплохая идея, требовалось только разжиться этими самыми бабами-ягами в количестве роты или двух, и дело в шляпе. Будем мотать нервы злодеям в производственных количествах. И возможно, даже изведем их в изнанке или, как в Советском Союзе, перевоспитаем. Правда, где взять ступы и метлы, я не знала. Да и домики на курьих ножках были редкостью и неизвестно, как размножались. Однако я твердо решила заняться этим вопросом: идея была слишком хороша.

Радовало только одно – Кощей тоже не сразу отпустил мою руку, и это было очень приятно.

Короче, праздник слишком быстро кончился, и мечта поведать о своих планах Костику и вообще поделиться с ним наболевшим так и не сбылась. Кощей наверняка понял бы и как минимум разозлился. А так пшик один, а не трата злодейских нервов.

Танцы кончились, официальные речи тоже.

Потенциальных невест построили в две шеренги, и те, отвесив земной поклон сначала злодею-батюшке, потом его наследнику, чинно были разогнаны по светелкам.

Карабкаясь в отведенные мне покои, я зевала во весь рот. Завтра первое испытание, а мне еще совет со зверьми держать.

Светелка так себе, правда, действительно наполненная светом, но находилась она на такой верхотуре, на которой не бывал чердак Золушки в мультике. Помните этот Диснеевский мульт и бесконечную деревянную лестницу в небеса? Вот-вот.

Я насчитала больше тысячи ступеней и сбилась со счета два раза, прежде чем дошла до предназначенной мне комнаты и толкнула дверь.