В я з е м с к и й. Прошу я всенижайшего прощенья государь. Огорчить, прогневать вас, я умысла не видел, хотел я только сообщить о состоянии настроенья Алексея.

П е т р. Успокойся, не дрожи, прощен, иди.

(Вяземский кланяется и уходит. Петр остается один и выходит на авансцену)

П е т р. Катька она, хоть и хитра, но все ж глупа. Весь бабский род такой, молотит все, что в голову придет. Вяземский по простоте своей недоброе надумал про Алешку, но где-то здесь похоже истина исходит, пойди найди ее, ты человек. Самому видать придется снова мне за дело взяться. Господи, ну почему, без моего участья ничего не сдвинется в нашем государстве.

Картина вторая.

Кабинет Петра, слева конторка для письма, справа кровать, посередине круглый стол и стулья. Петр лежит на кровати накрывшись одеялом. В глубине сцены стоят ящики, в которых Петр запирал своих денщиков и токарный станок.

П е т р. (ворочается, просыпаясь вскакивает) Орлов, Орлов, где ты? Ставни живо закрывай. Наводнение, пойди всех оповести скорей. (оглядываясь по сторонам) Тишина и никого. Приснилось что ли снова мне. Орлов, скотина… . Где ты? (Подходит к шкафчикам отпирает двери, все ячейки оказываются пусты) Ты смотри, все пусты. Как смогли, крылья что ли наросли? Все, один остался. Матка! Обмыть, обшить, обстирать и некому. Тишина.

О р л ов.(появляется) Звали, Петр Алексеевич?

П е т р. А шельма, явился, знаешь что я в гневе на тебя? Где был? Где все? Где Татищев…, Бутурлин…, Суворов…?

О р л о в. Бутурлин на просьбу дамы отошел, помочь ей что-то нужно было. У Татищева и у Суворова заболели животы, объелись что ли, к доктору пошли.

П е т р. Врешь скотина.

О р л ов. Не бейте Петр Алексеевич, я проснулся их нет уже давно.

П е т р. Где, ты, был?

О р л о в. Я по нужде за угол ходил. Отсутствовал минуту, нужда, ей богу заставила покинуть караул.

П е т р. Богом не клянись. Известно мне, одна у вас забота: кто с кем, когда и где любовное свиданье назначает. Цидулки гуляют по дворцу, с той частотой, с какой депеши с поля боя к нам приходят. Не двор, а блядское гнездо, куда не кинь везде сношенья производят.

О р л о в. Так ведь барышни-то хороши, как удержать, – соблазн.

П е т р. Это верно. Мария Гамонтова с кем в амурах ходит?

О р л о в. О! Девка знатна, нарасхват, Алабердеев числиться сейчас.

П е т р. Вперед царя, как допустила?

О р л о в. Государь помилуй, когда в огне душа, работает ли голова.

П е т р. (кашлеет) Дурак! Не об этом я.

О р л о в. Простите Петр Алексеевич, не кляните, умом я скудоумен, вам не чета, суть мысли не распознал сперва, к чему пытаете меня.

П е т р. Не понял, посмотрю и ежели замечу, что диссимуляцию ты проводил, а сам все разговоры разносил, срублю башку это вразумил?

О р л о в. Да. Вот беда, царя прогневал я. Батюшка, Петр Алексеевич не губи, прикажи, и на войне грехи свои все кровью я замою, только не казни.

П е т р. В рекруты стремишься, похвально, займемся делом, будет обещать. Беги сейчас в адмиралтейство и разведай как исполняются указы, проверь ядра и гранаты пирамидами стоят, кровля возведена, чтобы ржа не брала. К пушкам подойди зеркалом в дула посмотри, нет ли раковин, зацепок других каких изъянов, найдешь заметь, для верности на бумагу запиши. Понял ли?

О р л о в. Прощаете, понятно.

П е т р. Тогда беги.

О р л о в. Все сделаю, исправлюсь, увидите Орлова, вы уже другого… . (Кланяется, убегает)

П е т р. Кого бы за тобой еще послать бы следом, чтоб доглядели, а то сейчас за угол подлец зайдет и сам не в адмиралтейство, а в трактир пойдет. Потом вернется, все скажет хорошо, а сам пойду и с дюжину недостатков я там найду. Довериться придется, со страху сделает, мой глаз теперь у него на голове.

М о н с. (входит) К вам можно Петр Алексеевич?

П е т р. Входи.

М о н с. Я от супруги вашей послан, вас к обеду звать намерены они просили быть… .

П е т р. Мне сегодня от дел не отойти, извинитесь и скажите, что при готовности уйти меня нашли.

М о н с. Разрешите мне идти?

П е т р. Нет погоди, до обеда еще нескоро, я денщика Орлова заслал в адмиралтейство, а кого за ним послать не знаю, вот ищу. Ты пойди за ним и пригляди. Не исполнит плут боюсь он порученья моего… .

М о н с. Это как же…, государыня с ответом ждет меня.

П е т р. Одурел холоп, кому служить, ты позабыл? Слышал, что велено тебе, пойди исполни в адмиралтейство, а государыне я отпишу.

М о н с. (стоит навытяжку) Виноват. Непременно, точно в сроки, здесь будьте вы покойны, останетесь довольны и доклад сей же час написан мною будет о досмотре за денщиком Орловым.

П е т р. Вот и дело, давай иди, следи. (Монс с поклоном уходит) Что за народ такой проклятый, пока им топором не пригрозишь ничего не утвердишь. Плевать они хотели на Россию и на меня, хоть я, вроде бы и царь, а им насрать. О жратве все думы, где б чего украсть, еще и с бабами поспать.

Я в о р с к и й. (вхгодит) Государь, за мной вчерась вы целую карету засылали. Зачем занадобился? Есть срочные дела?

П е т р. А патриарх, исполнитель дел духовных, заходи. Вчера разгневан был, с тобой теперь я в ссоре. Это что же, казание такое нашему народу, кто написать тебе велел?

Я в о р с к и й. Господа сенаторы видать обиды вам свои снесли. О фискалах говорил, запираться я не буду, они все в сговоре живут, а кто страдает, государь скажи?

П е т р. Знаком письмом, я с проповедью твоей, к мятежу ты звал, вот что тебе скажу.

Я в о р с к и й. Как можно государь, кому как не в угоду вашему величию я оставил схимническое житие обещанное мною Богу. Даже и тогда монаршей воли я не дерзнул противиться, а сейчас в безвинных словесах направленных на укрепленье государства вы за мной неповиновение нашли.

П е т р. Это ж где здесь укрепленье? Возмущение одно в народе и оскорбленье царской власти сеют подобные посланья. Решил надо мной суд произвести, вон как лихо обличаешь, мира-де я не сохраняю.

Я в о р с к и й. Не подумайте на дерзословие чего сейчас скажу: Ваши указы таковы, что ныне у нас такая вера, какую сам себе человек в пользу изберет. Учителя такие острословы объявились, что говорят: кто по слову апостола живет тому уже довольно, а предания и чудеса это дескать ерунда. Так можно далеко зайти. Наступают на землю россейскую лютеранова и кафолическая вера, завладеть безвинным русским сердцем и увести его они стремятся, подальше от исконной, нашей, правой веры. Иконы говорят они, рук дела человечьих и почитание их, суть идолопоклонничества одно. Еще ведь говорят, как может быть, чтоб хлеб в тело Господа переменился молитвами поповскими? Попы-то разные бывают, и пьяницы, и блудники и явные злодеи, где у таких в молитвах Богу взяться.

П е т р. Не может быть.

Я в о р с к и й. Так. Где вера из сердец произрастает, там и государство расцветает. Вы с одного конца беретесь, а я с другого и ничего плохого, я думаю и дальше так следует нам поступать, стоим друг друга мы на против и кажется все вам, где правая рука у вас, там левая у нас.

П е т р. Ладно как кладешь слова. Что ты умен, я знал и наперед, потому и не наказываю тебя за то, что не щадишь слабостей и пороков ты моих, но вот как сходятся слова твои с евангельскими правилами, где говориться: сначала обличи наедине, не проняло, укажи при людно, при свидетелях в народе, если и это не помогло, наконец, скажи ты в церкви и Бога в помощники призови.

Я в о р с к и й. О вере я заботу помню, я государь, вас не обличал, к рассудку лишь призывал. Церковный регламент я нарушил потому, что не терпела у меня душа, вы это ставите в вину? Я не чернилами, а слезами вам пишу о бедах русского народа.

П е т р. Довольно, теперь о вере я скажу! Что есть вера в нашем государстве? Покорное склонение головы пред образом святым? Слепое исполненье воли царской? Н-е-е-т!!! Весь наш народ за веру, головы готов сложить. Где Бог, где царь в вопросе этом он тождества проводит. Но как же можно верить не имея знаний? Вот для чего вам чудеса нужны. Увидел этакую, диковинную штуку, рот открыл, тут поп к тебе и подскочил. Что веруешь? – он спросит. А что попы, суконное отродье, к наукам рвенье наложили свой запрет. Тем самым они дорогу к вере напрочь перекрыли и требуют лишь только исполнения обрядов. Еще бы, здесь они чувствуют себя вольготно, выдумывали сами, и если из года в год одно и тоже повторять, осел запомнить может, не чета попу. Но вот попробуй их спроси, как Бог сказавши: имеете вы веру с горчичное зерно, вы горы двигать без труда начнете. Вопрос, если имеете вы веру, что стоите, пойдите покажите, а если нет тогда чего, ты в пастыри набился, куда ты заведешь народ, коль ты подобен сам слепцу. Так ведь же нет, запрутся отговорки сыпать станут, и в сущности ничего об этом нам не скажут. А мне здесь грезиться что Он, о просвещенье толковал. Нет знания без веры и веры без знания, они здесь звенья одной цепи ведущей к Богу среди мрака. Мы с верою в науку все войдем, Христос укажет направленье и горы мы тогда свернем. Здесь буте вы покойны, увидите как всем на удивленье, вокруг, мы чудеса творить начнем с Господня дозволенья!