– Пытались. Согласно страховке, вы можете лечиться где угодно. Нас, что называется, здорово тряхнуло. Ваша жизнь застрахована на очень солидную сумму. После автокатастрофы мы понесли огромные потери. Сначала ожоговый центр, потом шесть пластических операций и, наконец, психиатрическая больница. Вам надо оформить инвалидность и получать пенсию, но адвокат отказывается направлять вас на комиссию, заверяя, что вы трудоспособны и в ближайшее время приступите к работе. Одно с другим не вяжется. Как вы можете руководить крупной нефтяной компанией, если не можете понимать сути вопроса?

– Врачи уверяют, что память восстановится. Сейчас я чувствую себя вполне прилично. Не уверен, что способен руководить компанией, но прогресс налицо. Извините, но я же не специально попал в аварию. Так сложились обстоятельства.

– Возможно. Мы с нетерпением ждем результатов расследования.

– Что это значит?

– То, что если авария произошла по вашей вине, то страховой полис аннулируется, и вы должны возместить убытки страховой компании. Но дело настолько запутано, что рассчитывать на скорые результаты невозможно. Представьте себе, что вы решили покончить жизнь самоубийством таким образом? Вариантов может быть много.

– Я вам сочувствую. Но когда вы меня страховали, очевидно, удостоверились в моем психическом состоянии. Нормальные люди не кончают жизнь самоубийством при полном благополучии и здоровье.

– Да, мы запрашивали вашу историю болезни и консультировались с лечащим врачом. Он опроверг наши подозрения и уверяет, что вы совершенно здоровы.

– О каком враче идет речь?

– Вы прикреплены к ведомственной поликлинике при депутатском корпусе, что находится на Неглинке! Короче говоря, бывшая Кремлевка. Ливанов очень компетентный врач, и мы не можем не доверять ему.

– Скорее всего, так. Мне жаль, но никакого злого умысла я не преследовал. Странно другое, компания сама могла оплатить лечение, да и на моих счетах, как я знаю, достаточно средств.

Молодой человек улыбнулся.

– Так не бывает, Максим Алексеич. Чем больше человек имеет денег, тем осмотрительнее он их тратит. Зачем лезть в свой карман, если существует кошелек страховщика. Но мы тоже не любим нести потери и активно участвуем в следствии.

– Удачи вам. Извините, но у меня стынет завтрак.

Странный визит. Я так и не понял, что хотел от меня страховой агент? Познакомиться? Вряд ли.

После завтрака я вышел из дому и прошелся по участку в поисках гаража.

Ухоженный сад, подстриженный кустарник, клумбы с цветами. Трудно поверить, что участок пустовал большую часть лета. Если верить нынешней прислуге, то всех их предшественников уволили, как только опечатали дом, а этих наняли на днях.

Неужели Антон пожалел денег и не мог оплатить им вынужденный отпуск? Смена прислуги меня беспокоила. Меня все раздражало, что не имело под собой логических объяснений. Доктор Розин внушал мне, что все и всегда подчиняется логике, кроме патологии.

Антон не походил на параноика. Этот человек продумывает все до мелочей на несколько ходов вперед. Я ему верил, и не понимал, какой ему смысл вводить меня в заблуждение. Какая ему от этого польза?

Наконец-то одна из аллей вывела меня на открытую площадку. Очень симпатичный двухэтажный домик, выкрашенный зеленой краской, сливался с зеленью елей. Первый этаж занимал сам гараж. Трое ворот распахнуты настежь, второй этаж жилой, судя по цветастым занавескам. В гараже могло разместиться машин пять, но, подойдя, я увидел всего две.

Эрик протирал стекла белого «мерседеса». Машина мне очень понравилась. Двухместная, обтекаемая, с дополнительными фарами, низкой посадкой. Таких я даже в кино не видел.

В стороне стояла потрепанная колымага.

– А это что за драндулет? – спросил я. Эрик оглянулся.

– Каждый имеет то, на что заработал. «Девятка» моя. Только зря вы к ней относитесь с пренебрежением. Я с ней изрядно повозился и скажу вам, что моя тележка не хуже вашей. Инжектор, шестнадцать клапанов, новая резина «нокиа». Зверь, а не тачка. Заводится с полтычка и летит как ласточка.

– Извини, что обидел твоего железного коня. И все же в город мы поедем на моей машине. – Я сел рядом с водительским креслом. – Поехали в Москву. Мне нужна депутатская поликлиника на Неглинке. Найдешь?

– А что ее искать. Известное заведение. Я же бывший таксист. Если заблудимся, то в бардачке лежит подробная карта города и области.

Мой новый шофер включил двигатель и тронул машину с места. Я этого даже не почувствовал, словно сидел на домашнем диване.

– Сильно не гони. У меня голова кружится от мелькания предметов перед глазами.

Мы выехали за ворота, миновали пролесок и вскоре выехали на шоссе.

– Ты работал таксистом, а до этого? Где твоя жена?

– С такой работой трудно иметь семью. В Москву я приехал из Челябинска десять лет назад. Вообще-то я детдомовский. Служил в Афгане. В Москве устроился по лимиту в таксопарк, жил в общаге. Девчонок хватало, но кто пойдет за парня без крыши над головой? Им всем принцев подавай. А те, кто согласились бы, они мне и задаром не нужны. Короче, на квартире мне жениться не удалось. Официантом работал. Жил с одной вдовушкой последние пару лет. Но она старше меня на восемь лет, и требования у нее слишком завышены. Посмотрела бы на себя в зеркало. В общем-то я рад, что удалось от нее избавиться. Надоела мне вся эта суета. Одному спокойнее. Сам себе хозяин.

– Вот тут ты не прав.

– Почему? Вы человек уравновешенный, с вами не устаешь.

Спустя час машина остановилась у высокого серого здания. Эрик указал мне на огромный подъезд с тяжелыми дверями и ручками под ладонь Кинг-Конга. Никаких табличек.

Я направился в мрачное заведение. Кругом мрамор, идеальная чистота и много света.

В дверях меня остановил охранник. Их было четверо, да еще турникет.

– Ваш пропуск, пожалуйста.

– Мне нужно попасть к доктору Ливанову. Я из страховой компании. Речь идет о его пациенте, который попал в аварию.

На всякий случай я показал ему визитную карточку своего утреннего гостя.

Это была моя первая ложь в новой жизни. Но цель оправдывает средства, как говорил герой одного из фильмов.

Меня сопроводили в регистратуру, откуда позвонили в кабинет врача, и он согласился меня принять. Охранник довел меня до лифта с лифтером, и я поднялся на третий этаж. Больше всего поражало безлюдье. Если мне и встречались живые существа, то только в белых халатах и в большинстве своем мужчины.

На сорок шестом кабинете висела табличка: «Ливанов Андрей Константинович».

Я постучал и вошел.

Хозяин кабинета, очень солидный господин в белоснежном накрахмаленном халате, бросил на меня мимолетный взгляд и глянул на настенные часы.

– Больше трех минут уделить не могу. Кажется, я дал вам все сведения, которые вы запрашивали.

– Две детали, доктор. Мы ведем собственное расследование. Слишком большие денежные потери несет компания. Вопрос первый. У Максима Круглова имелись особые приметы?

– Не понимаю. Что вы имеете в виду?

– К примеру, шрамы, родимые пятна.

– Ах, вот оно что. Да, можно сказать, были. Шрам над правой лопаткой. Раздвоенный, сантиметров в шесть. История его появления мне не известна.

– Такой шрам можно удалить путем пластической операции?

– Нет, не думаю. Новое мясо не нарастишь, а он был достаточно глубок.

Я достал из кармана фотографию, принесенную мне Антоном в больницу, сделанную во время свадебного путешествия.

– На этом снимке есть Максим Круглое? Он глянул на карточку и указал на блондина с короткой стрижкой, сидящего на капоте.

– Вот он. Так в чем ваша проблема?

Я забрал снимок.

– Извините, доктор, три минуты истекли.

Я вышел из кабинета и почувствовал испарину на лице и это при том, что все помещения были оборудованы кондиционерами.

Я не получил ответа на главный вопрос: кто я? У Максима Круглова был шрам, не подлежащий выведению, у меня шрама нет, и даже намека на него не осталось.