— Как думаете, чего это она? — окидывает нас взглядом Каракурт.
— Готова поставить на спор свой завтрак, что её злоба как-то связана с “Даром” Звёздочки, — делюсь я своей догадкой, в ответ получая лишь раздражённое фырчание Циркона, да согласные кивки от остальных драконят.
— Давайте не делать выводы раньше времени, — покачивает головой небесный дракон. — Сейчас Сайда принесёт верёвки. Мы её свяжем, а потом допросим. Если она откажется говорить, отволочём к Драконятам Судьбы или попросим…
Тут он оборачивает свою морду к сидящей в стороне Звёздочке, постепенно восстанавливающей своё дыхание и вроде бы даже пришедшей в норму. Пожалеть её что ли? Нервный у неё день вышел. Сначала я, потом Фирн… А ведь всё из-за её недоговорок! Вот сразу бы всё сказала и было бы проще. Так что, сама виновата.
— Нет! — поднимая взгляд к Циркону говорит ночная телепат. — Это её мысли и я их никому не расскажу!
— Это несколько абсурдно, — вставляю свои пять серебряных монеток я, замечая, как после слов ночной, Фирн постаралась изогнуться и бросить на меня раздражённый взгляд, вот только лапа Каракурта ей в этом помешала.
— Согласен, — кивает Циркон. — Она пыталась тебя убить. Нам стоит узнать причины.
— И всё равно, я не расскажу вам… — всё так же стоит на своём Звёздочка, обвивая хвостом свои лапки. — Это её мысли. И… они не должны становиться чьими-то ещё.
— Вот только ты их знаешь, — Мрачно замечает Циркон в ответ. Интересно, о чём сейчас думает алый дракон?
— Не по своей воле, — морщиться ночная, вроде как набирая воздуха для продолжения своего покаяния.
Но тут в пещеру забегает запыхавшаяся Сайда. На шее морской болтается несколько витков, как мне показалось, лианы, а в своей пасти она тащит несколько вроде как чистых белых тряпок. Конечно, не идеальные бинты…
— У меня есть несколько трав, которые можно было бы подложить под бинт, — припоминаю я, когда ледяная предпринимает очередную попытку вырваться из под наших лап, грозно зарычав в сторону приближающейся Сайды. Морская испуганно пискнула, но увидев, что мы крепко держим нарушительницу спокойствия всё-таки переборола свой страх и осторожно подобралась к Циркону.
— Лонган, свяжи ей передние лапы, — даёт радужному маленькое задание небесный.
И вот, после пяти минут яростных брыканий и рычания, пациент полностью зафиксирован. А, как известно, хорошо зафиксированный пациент в тропических лягушках не нуждается. Передние лапы ледяной связаны в запястьях. Задние обвиты чуть выше стоп, и к ним же прижимается хвост ледяной. Ну и, конечно же, чужую морду тоже без внимания не оставили, скрутив её несколькими мотками. Крылья бы ещё зафиксировать, но когда я предложила эту идею Циркону, он лишь глухо фыркнул и сказал, что не нужно. Ну, ему виднее.
Пока небесный караулит Фирн, я занимаюсь оказанием первой помощи. К моему удивлению, больше всего досталось не Звёздочке, а Каракурту — несколько неглубоких, но кровоточащих царапин пересекали его грудь. Ещё он где-то умудрился расцарапать левую лапу от локтя до самого запястья, однако осмотрев эту “боевую рану”, я не придала ей значения, взявшись перевязывать грудную клетку песчаного.
— Доктор. Скажите… Только правду, — пытаясь спародировать голос умирающего, хрипит на всю пещеру Каракурт. — Я буду жить?
В ответ я лишь надавливаю пальцем на нос песчаного, из-за чего тот озорно хихикнул, и затем возвращаюсь к обработке раны. Облизываю засушенный лист целебного и “волшебного” подорожника, а потом как шлёпаю им поверх царапин на груди Каракурта, что тот аж ойкнул и возмущённо засопел носом. И после завершения этой незамысловатой операции я накрываю его грудную клетку полоской белой ткани, и закрепляю всё это дело с помощью гибких верёвок-лиан.
— Будешь-будешь, — бурчу я себе под нос, переходя уже к Звёздочке. — По тебе видно, что ты и не такое переживал.
Ночная отделалась значительно легче песчаного. Можно даже сказать, что пострадала только её гордость. Всего–то пара рассечённых чешуек на шее – следы, оставшиеся от острых когтей ледяной. Они даже не были столь глубокими, как мне показалось на первый взгляд. Вообще странно, что со столь острыми когтями Фирн просто не разодрала глотку Звёздочке. Пока я плюю на подорожник, ночная ловит мой взгляд, будто бы желая сказать что-то, о чём говорить она не могла. Прости уж, Звёздочка, но я, в отличие от тебя, мыслей не читаю. Ещё несколько мгновений, и вот шею ночной тоже украшает белая повязка, столь резко контрастирующая с её чёрной чешуёй.
Дальше я подаюсь к Циркону, но тот лишь покачивает головой, сидя на боку трепыхающейся ледяной, и говорит, что помощь ему не нужна. Лонган и Сайда вообще не пострадали, так что я, с чувством выполненного долга, берусь осматривать своё пострадавшее запястье. Болит, конечно… Даже немного горит, будто рана куда серьёзнее, чем кажется. Я внимательно осматриваю узкую царапину, оставленную шипом на хвосте ледяной, а затем медленно провожу по ней своим языком, слизывая кровь. Не буду бинт на такую мелочь переводить. Так, приложу подорожник, подержу и забуду.
— Ну что, поболтаем? — дождавшись, когда я закончу с медицинским осмотром, Каракурт неспешно направился в сторону Фирн и Циркона. — А если говорить не будет, то давайте её пытать.
Удивившись услышанному, мы все направляем свои носы на Каракурта, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьёз. Даже Фирн чуть подвинула свою морду в бок, сощурив глаза.
— Я вот знаю одну страшную пытку, — скалит свои клыки песчаный. — Одну из самых древних, которую, говорят, выдерживали только легенды… Щекотка!
Ну да. Конечно… Я обречённо вздыхаю и потираю свою переносицу.
— Да ладно вам, забавно ведь! — возмущенно фыркает Каракурт, замечая направленные на него мрачные взгляды сокрыльцев. — Чего вы такие серьёзные?
— Ты только морду ей развяжи, когда пытать начнёшь, — фырчит уже Циркон, а затем приподнимается со своего “ледяного седалища”.
Фирн тут же изгибается, пытаясь стянуть со своих запястий верёвки с помощью поджатых к животу задних лап, но предупреждающее рычание Циркона, на удивление, её неплохо останавливает. Схватив проигравшую сосульку за рог, алый дракон направляет её нос в сторону от нас, чтобы она не могла ни в кого плюнуть “снежком”, только после этого взявшись стягивать с её морды верёвки.
Удивительно, но, когда пасть ледяной оказалась свободна, нас не обматерили! Фирн лишь глухо зарычала, видимо, чтобы показать своё раздражение и недовольство тем, что её кто-то смог перебороть. Пускай и в четвером.
— Зачем ты напала на Звёздочку? — задает интересующий всех нас вопрос Циркон.
— А вы не понимаете?! — выплёвывает она в нашу сторону, попытавшись было дёрнуть хвостом, но тот оказался крепко привязан к её задним лапам. Кстати, язык она видимо не слишком сильно прикусила, раз даже говорит в привычной манере. — Она же не только нас обманывала! Она воровала наши мысли! И рассказывала всё Предвестнику! Шпионила за нами, выведывала тайны для своего племени!
— Это не повод вот так сразу на неё нападать, — поскрёбываю я когтем висок, заметив, как с места приподнимается Звёздочка.
— А ещё это не так! — громко говорит ночная, бесстрашно делая шаг навстречу ледяной. Хотя я бы на её месте тоже не боялась связанного и обезвреженного обидчика. — Ваши мысли принадлежат лишь вам. Я это уже говорила. Я никому не расскажу о чём вы думаете. Даже Предвестнику.
— Я не верю! — шипит Фирн. — Соврала один раз, соврёшь и другой!
— Все мы так или иначе врём, утаиваем свои секреты и тайны, — с чуть грустной улыбкой отвечает на этот выпад Звёздочка, остановившись возле связанной ледяной, и осторожно наклоняясь к её морде. Тут же напрягшийся небесный сильнее надавливает лапой на рог Фирн, отводя её нос в сторону. — Не надо, Циркон.
Не боясь получить ледяным плевком в лоб Звёздочка заглядывает в глаза гневно шипящей ледяной. Но я-то догадываюсь, что это лишь красивый жест. Сама ночная небось роется в голове Фирн. Вообще, если призадуматься, желание ледяной убрать опасную драконицу можно понять… Но не принять. Это явно перебор, убивать кого-то только из-за того, что он наделён чем-то большим от рождения.
