И о чудо! Стоило мне столь сильно, что аж голова заболела, потужится, как из под ближайшего шкафа выкапывается таракан размером с мою лапу. Прямо такой, каким я его представляла – здоровенное насекомое, блестящий чистым коричнево-чёрным хитином, с шикарными закрученными усами. Слегка поскрипывающий и шипящий таракан какое-то время глазеет на меня своими фасетчатыми глазами, но я его не боюсь. Ещё бы, своих тараканов шугаться. Отнюдь, я их очень люблю и часто подкармливаю всякими вкусными домыслами и теориями. Итак, дружище, что мне с тобой делать?
Стоило мне только об этом подумать, как насекомое развернулось и шустро засеменило своими лапками по снегу, направившись куда-то по лабиринту из полочек со свитками, замерев лишь у ближайшего поворота и будто бы обернувшись ко мне.
Ну а я что? Я иду за своим тараканом. Кто бы на моём месте поступил по другому? Тем более, это ведь сон. Чего плохого может случится со мной в моей голове? Так и иду, двигаясь меж полок. Какие-то из них уже засыпало снегом, другие покрыты пылью, на третьих всё чистенько и опрятно. Порой я перед некоторыми из них замираю, чувствуя, будто что-то важное сокрыто внутри скрученных свитков, но затем звонкое потрескивание и шипение таракана, к которому присоединилось несколько куда более скромных и меньших собратьев, отвлекают меня от изучения полок.
Интересно, что именно обозначает этот “главный” тараканище? Эгоизм ли это? Или какая-то придурковатая черта? Может злоба или неприязнь к грязи и сородичам? Или же нечто более приятное, милое и тёплое? Благородство, рассудительность? Какая черта моего характера может выглядеть столь абсурдно, даже несколько ненатурально, но в тоже время по своему благородно и приятно?
Я призадумываюсь, пока стая вокруг меня всё разрастается и разрастается. Больше и больше тараканов выглядывает из-за щелей, выползает из скрученных свитков и устремляется за негласным лидером по полкам и стенкам, шевелящимся ковром стелясь передо мной. Конечно, это несколько перебор, но не то чтобы я испытываю какое-то отвращение к своим собственным мыслям, принявшим столь чудаковатый облик.
Тем временем меня продолжают вести, по коридорам, через просторные залы украшенные ледяными колонами, в которых мне чудятся застывшие во времени картины, порой неестественно чёткие, вроде смеющейся мордочки Тростинки, а порой смазанные и размытые, рисунок которых кажется мне смутно знакомым, но не более того, будто бы взгляд на дежавю со стороны. Только вот, отнюдь не эти кадры являются целью нашего путешествия средь чёрной библиотеки под блеклым небом с прибитым светилом. Нет, нечто более ценное и важное.
За очередным поворотом меня встречает, видимо, переход на “новый уровень”. Прямо в земле тупика, на расчищенной от снега площадке красуется чёрный двухстворчатый люк, закрытый на серебряный замок. Тараканы постепенно разбегаются по полкам, порой наползая друг на друга и только мой “провожатый” остаётся передо мной, поглядывая то на меня, то на замок, передними лапками прихорашивая свои усы.
Что это за дверь? Почему на замке? Это ловушка? Осторожно, будто боясь обжечься, я прикасаюсь лапой к краю люка, но он не проваливается подо мной и не обжигает холодом или жаром. Прикрыв свои глаза, я осторожно провожу по шершавой поверхности лапой, чувствуя еле заметную пульсацию по ту сторону. Что же это?
Распахнув глаза, я медленно подаюсь вперёд, на сей раз касаясь пальцами замка. Неприятное чувство беспокойства покалывает моё сердце, когда когти проскальзывают по холодящему ладонь металлу. И никакого отверстия на серебряной поверхности нет, лишь поблёскивающий корпус, навевающий смутное чувство обеспокоенности, которое возникает у меня под сердцем.
Привёдший меня сюда таракан неожиданно начинает громко пощёлкивать, а его сородичи в панике разбегаются, прячась за свитками и полками, да так, что даже усы их не торчат. Выпустив из лапы замок, я оборачиваюсь, уже зная, что увижу за своей спиной.
Сотканная из тумана фигура замерла у поворота, пристально поглядывая то на меня, то на люк подо мной, слегка наклонив морду набок.
— Ну? Чего припёрся? Что, спящие ледяные закончились? И вообще, если хочешь кого-то попугать, то советую выбраться из моего уха и добраться до головы сопящего рядом радужного. А я своей прогрессирующей шизы не боюсь. Я с ней разговариваю. — слегка усмехаюсь я, плюхнувшись на свой хвост и затем протянув лапу оставшемуся около меня таракану. Какое-то время насекомое постояло в нерешительности, а потом шустро забежала по моей ладони, карабкаясь лапками по чешуйками и пристраиваясь на плече, с гордо приподнятой моськой пристально глазея на “пугалку” в этом сне. Что же ты за жучок такой–то, бесстрашный и отважный.
А туманная фигура, о которой видимо я так и не смогла забыть, тем самым призвав её сюда, какое-то время всё также стоит без движения. Лишь голубые, будто видящие меня насквозь, огни его глаз то приподнимаются, то опускаются, порой вспыхивая особо ярко. Ты ведь просто глюк в моей голове, оставшийся с ночной прогулки в этом же месте?
— Похоже, этот дракон успел вовремя, — неожиданно разрывает воздух чужой голос, почти что как у Предвестника. Разве что, без пренебрежительных и весёлых ноток. Спокойный, уверенный в себе. Так, это какие-то шутки ночного дракона? Вполне возможно. Может он мне что-то подсунул пока я ела? Там вроде Лонган говорил что-то про увеселительных лягушек. А что, похоже на весёлый трип. Только очень уж странный. Существо из тумана, тем временем, наконец-то двинулось ко мне. Медленно и неспешно его лапы оставляли за собой развеивающиеся клочки тумана. — Тебе не стоит знать, что за этими вратами.
— Почему? — Не обращая внимания на предостерегающиеся пощелкивания таракана делаю я шаг назад, задней лапой наступая на замок, чувствуя, как по гладкой поверхности проскальзывают мои когти. Что-то это мне это стремительно перестаёт нравится. Одно дело говорить со своей шизой, и совсем другое, когда она начинает тебе отвечать.
— Слишком высока цена, — будто бы пожимает своими плечами туманная фигура, а затем отвлекается на один из свитков, протягивая к нему свою лапу. Вот только чужая ладонь проходит сквозь свёрток со знаниями, и, как мне кажется, в огоньках–глазах этого глюка вспыхивают искры раздражения.
— А ты то откуда знаешь? — недовольно бурчу я, приглаживая таракана на своей плече пальцем, будто бы успокаивая всё также нервно трещащее насекомое. Интересно, если это правда, то этот таракан хотел меня подставить? — Ты ведь просто моя мысль. Образ в моей голове.
Глухой, грустный смешок служит мне ответом, когда существо прекращает свои попытки стянуть с полки свёрток, возвращаясь обратно на четыре лапы и вновь оборачиваясь ко мне. Мне кажется, или оно слегка приблизилось? Я делаю ещё пол шага назад.
— Ты действительно так думаешь? — доносится до меня голос из центра тумана.
— Да, я хочу так думать, — киваю я, ещё чуть-чуть отступая назад. — Хочу думать, что ты не настоящий кошмар, преследующий ледяных. Да и вообще, хочу думать, что это они массово помешались, а не какой-нибудь древний “Ктулху” лезет в их уши своими щупальцами. И что ты не настоящий, а лишь плод моего воображения.
— “Ктулху”? Никогда о таком не слышал. — Мне кажется, или это существо улыбнулось? — Но ты не права лишь в одном. Этот дракон – настоящий.
— Ну да. Как и эти тараканы, — громко и недовольно фыркаю я, всё-таки ежась на своём месте и упираясь хвостом в стену за спиной.
Фигура же медленно движется ко мне навстречу, вызывая всё больше и больше нехороших предчувствий в голове. Охохо, что-то всё хуже и хуже… Нет, нет, нет, он не может быть реальным. Это полностью абсурдно и не правильно!
— Думаешь? Тогда… — фигура слегка ведёт своими полупрозрачными крыльями, а затем осторожно протягивает ко мне свою лапу ладонью вверх, — позволь этому дракону показать тебе…
Мне кажется, или солнце на этом небе сдвинулось? Как то слишком быстро начало темнеть, в то время как пылающие огоньки глаз этого странного существа постепенно будто заполняют всё пространство передо мной, утягивая меня своим манящим блеском далёких сияющий в ночи звёзд, скрывающих за собой столь многие тайны. Я делаю пол шага вперёд, навстречу этому существу. Неужели я брежу, в собственном сне, не в силах различить в своей голове чужака? Или же, это всё таки мои слишком буйные фантазии…
