Нет, не то чтобы я боюсь надвигающихся неприятностей. Отнюдь, страха перед неизвестным, как и любой уважающий себя аспирант, я не испытываю. Всё страшное осталось далеко позади – и первые сессии, и новые лица, и диплом. Впереди осталось только прекрасное неизведанное, чудное и нераскрытое. Тайна. Только вот одно но. Между научными исследованиями и невольным спасением мира, к которому всё идёт, есть огромная разница. Особенно когда ты в теле маленькой, только подрастающей драконицы! Нет, нет, нет и нет!

Замотав головой, я негромко фыркаю, нарушая давящую тишину и привлекая к себе внимание собравшихся вокруг дракончиков.

Вот мы уже в обеденной пещере, пристраиваемся у одного из столов, передавая друг другу остатки богатого пиршества. Никого нет. Хотя, кинув взгляд в сторону выхода, я замечаю медленно движущееся в сторону вытоптанной поляны серебристое пятно, занимающее пространство трети хвоста. Неужто Предвестник гуляет? Или ещё какой-нибудь взрослый дракон, возникающий в моей жизни только для того, чтобы нарушить её спокойный и размеренный уклад? Вообще, у взрослых это получается на удивление хорошо в этом мире. Сколько же головной боли.

Мои челюсти сжимаются вокруг апельсина, когда я берусь за этот фрукт, не счищая с него кожуры. Ем прямо так. Если не обращать внимания на горечь, даже удобно, по крайней мере обе лапы не пачкаю при чистке. Остальные тоже за еду берутся. Каракурт жуёт очередную ящерицу, чей хвост торчит из его пасти, Фирн лениво работает челюстями, вгрызаясь в козлиную ногу. Звёздочка меланхолично жуёт манго, а Тростинка тянет лапки к большущей рыбине. А у меня вот от еды настроение поднимается. Аж гадость какую-то подмывает сказать.

— Ну? Чего сидим как на похоронах? — не удерживаю я собственного ехидства, откусывая очередной кусок апельсина. Ох, и аукнутся же мне эти слова в будущем… Но молчать не могу, как бы я себя не заставляла. — Весело ведь было, да?

Фирн что-то бубнит себе под нос неодобрительное, привлекая моё внимание к своей персоне.

— А ты откуда там взялась вообще? Как нежданная лягушка из трясины вынырнула, — усмехаюсь я, слизывая со своих когтей последние капли сока, вторую лапу протягивая к грозди бананов. Ничего с собой поделать не могу, сладенького слишком сильно хочется.

— Иди ты… — бурча себе под нос отвечает ледяная.

— Не поверишь, пойду. Но позже. И спать, — вновь усмехаюсь я, перекусывая жёлтый плод посередине. — И ты тоже, только с кошмариками.

В глазах ледяной вспыхивают предупреждающие огоньки, а сама она отрывается от куска мяса перед собой, тыльной стороной ладони счищая с морды несколько кровавых пятен. Или, точнее, размазывая их по белым чешуйкам еле заметным налётом.

— А меня ничто не кусает. Я буду спать как только что родившийся дракончик. Крепко и сладко, — бубню я себе под нос, окидывая всех присутствующих взглядом. Пожалуй, даже Тростинка поглядывает на меня не слишком одобрительно. Ну прости уж, сестрица. Не могу удержаться и отказать себе в удовольствии с кем-нибудь поругаться. Особенно после такого. — Ну и во имя каких проклятых самыми безумными дракомантами лун вы вообще решили туда пойти?

— Просто увидела вас крадущимися. И решила проследить, — как-то неохотно отвечает Фирн, слегка ведя своими крыльями. Чует моё сердечко, она что-то недоговаривает.

— А я уже сказал. Мне было интересно. И я знаю того ледяного, — затыкает меня негромким рычанием Каракурт, таки проглатывая ящерицу целиком и протягивая когти к следующей. — Это друг моего отца. Хороший друг. Они вместе учились. Здесь.

Таааак. Может, плохие вещи происходят с теми, кто контактирует с Драконятами Судьбы? Может, они — этакий “магический магнит” для неприятностей?

— А Луна — это? — подаёт голос Звёздочка, отвлекаясь от фрукта и как-то неуверенно переминаясь под нашими взглядами.

— Луновзора. Ночная… Его возлюбленная, — грустная, по крайней мере мне так кажется, улыбка мелькает на морде покрытого шрамами дракончика. — После его смерти я её никогда больше не видел. Хотя не сказать, что мы с ней хорошо общались.

— Дай угадаю. Она тоже с ним училась? Здесь? — подаю я вновь свой голос, проклиная сама себя за невозможность заткнуться. Но нет, даёт о себе знать жилка любознательности, требующая разбираться во всём и всяком на моём жизненном пути.

— Да. Они все познакомились в Академии, — подтверждает мою догадку Каракурт.

Нет. Валить. Как можно скорее бежать. К чёрту эту учёбу! Предупредить своих? Нет, хрен бы с ними, забрать братьев и сестёр и забиться в самый дальний угол Пиррии от всех неприятностей. Так ведь нет, и там судьба найдёт… Особенно если я уже “проклята”. Что, метеорит упадёт прямо на наше лежбище? Или, может, извержение вулкана?

Я вздрагиваю всем своим телом, когда к моему крылу прикасается Звёздочка, подавшись чуть ближе ко мне и успокаивающе поглаживая меня по мембране крылышка.

— Не надо меня трогать. — Отдаляюсь я от неё, передними лапами утаскивая за собой возмущенно фыркнувшую Тростинку, успевшую ухватить, судя по всему, лосося за хвост. — И вообще. Я знаю, что у вас в головах! Мне не нужно быть ночной с их “мифическими способностями”, чтобы знать это!

Опа. Звёздочка аж дёргается, отстраняясь от меня и обиженно засопев носом. Неужто нафантазировала чего-нибудь чудного о своём племени? Может ещё Предвестника пророком считаем? Не зря ведь имя такое громкое у него.

— Это очень, очень плохая идея, — продолжаю я, слизывая с когтей сестрички протянутый мне кусочек рыбки, отвлёкаясь на то, чтобы его пережевать. — Пахнущая, уж простите о том, что во время еды такое говорю, мертвечиной. Гиблое дело. Нет, нет, нет. Оставьте это всё взрослым. И уж тем более этим хвалёным “Драконятам Судьбы”! Если кто точно должен заниматься всеми “этими” делами, так это они!

— Что здесь происходит? — раздаётся голос со стороны выхода из пещеры, и моя голова поворачивается на новый звук.

Циркон! А с ним Сайда да широко зевающий Лонган. И… Предвестник. Ночной дракон стоит чуть позади небесного, пристально смотря мне в глаза, будто пытаясь добраться до моих мыслей.

Что ещё за рояль в кустах? Как они тут оказались? Почему не спят? А хотя, это даже хорошо. Возможно, с помощью этих драконов я смогу отговорить остальных от глупостей. Во всяком случае с помощью Циркона и Сайды. Первый вроде как выглядит достаточно серьёзным и взрослым, чтобы понимать всю опасность подобной авантюры, а вторая принцесса — точно должна разбираться в структуре и работе местных социальных механизмов… Хотя бы поверхностно.

Лонган? Тут всё ясно. Уже сейчас он подаётся к Звездочке, несильно боднув её в плечо и весело проклекотав бесящее меня “киу-киу”. Хотя, кто знает, может сама ночная проявить чуточку здравого ума и попытается отговорить Каракурта от праведной мести, а Фирн от самоубийственного спасения родных снегов.

Остаётся только Предвестник. Ночной дракон снисходительно мне улыбнулся, будто зная, чем закончится вся эта беседа, подходя к столу последним.

Интересно, он-то как замешан во всём этом? В чём его роль? Вот щурится слегка, даже давит хитрую и самодовольную улыбку, из-за которой у меня сердечко ёкает… Это же… Это же он всё подстроил! Но как? Неужели… Да не может такого быть. Не верю я во всех этих ваших “ванг” и “нострадамусов” в драконьей чешуе. Не верю.

— Я рад, что удалось вас всех собрать в одном месте, — складывая крылья за своей спиной, говорит ночной, присаживаясь на хвост и протягивая лапу к одной из корзинок. Но потом, подумав несколько секунд, он опускает ладонь на стол, так ничего и не взяв. Тем временем очередной кусочек рыбы отправляется из когтей Тростинки в мою пасть. — Это будет очень тяжёлый разговор.

Всё ещё не верю, даже несмотря на то, что хвост у меня дрожит от бегающих по спине мурашек. Нет, нет, нет…

— Да, — кивает мне пятнистый дракон, постукивая когтями по столу перед собой, — это ответ на твой вопрос, который ты бы задала через… примерно минуту раздумий.