- Вот это уже интересно, - равнодушно ответил Дирк, хотя где-то внутри он чувствовал, что наткнулся на золотую жилу. Это существо и его близнецы могут составить неплохое трио.

- Чтобы не оставаться голословным, я могу вам всё продемонстрировать, - сказал Рю, расстёгивая свою пёструю куртку. Под ней была ещё одна рубашка кроваво-красного цвета.

У этого существа оказалась небольшая грудь, стянутая эластичными бинтами. Тем не менее, её форма оставалась идеальной. Грудь странно сочеталась с подкаченными мускулистыми плечами и довольно тонкой талией. Рю раздевался без всякого стыда, шурша многочисленными юбками. Он не упустил возможности продемонстрировать свои татуировки, что изящной вязью покрывали его спину.

- Это дракон, мой покровитель, - сказал он как бы невзначай.

Мартин без стыда продемонстрировал всю красоту своего уродства Дирку.

- Хотите проверить? - сказал он, кокетливо откидывая волосы с лица.

- Нет, я не сплю со своими актёрами, - коротко ответил Энтони Дирк.

- Жаль, вы такой милый.

***

- Но я не хочу трахаться с кем-то кроме тебя, - повторяла Аэль в который раз.

Слёзы стекали по её лицу и подбородку, образуя влажную солёную петлю. Эрель невольно залюбовался отблесками закатного солнце в этих самых драгоценных кристаллах – слезах возлюбленной.

Они ехали в машине на съёмки. Она рвала сценарий, выбрасывая его в распахнутое окно. Листы бумаги вились как стая взбесившихся лебедей. Эрель знал, что она не откажется, хотя бы ради него. Весь этот спектакль только для того, чтобы привлечь его внимание. Аэль лила слёзы с прошлого утра, но продолжала готовиться к съёмкам.

- Ты актриса, сестра моя, - сказал он ей. – Не всегда стоит делать то, что нравится. Это всё ради искусства.

- Но ты сам знаешь, что я не была ни с кем кроме тебя, - она дрожала как трава на ветру.

- Всё приходится делать впервые, - холодно ответил брат, сжимая её руку.

- Но я люблю тебя, - сказала она, отвернувшись к окну, где мелькали равнодушные дома.

- Любовь требует жертв, - ответил Эрель.

Он с жадностью целовал её солёный рот, слёзы имели вкус моря, вкус крови, вкус смерти.

На съёмочной площадке всё уже было готово к появлению звёзд. Чёрный бархат комнаты, дым благовоний, увядшие белые розы в многочисленных вазах, натюрморты из крысиных черепов и вороньих перьев.

Сюжет был незамысловат. Но нравился как Эрэлю, так и Дирку.

Близнецы спят на большой чёрной кровати, сплетаясь в объятьях друг друга, словно голые корни деревьев. На их лицах печать болезни и смерти. Чёрные бабочки вьются над ними. Комната наполняется туманом. Приходит ангел смерти. Он прекрасен. За его спиной огромные чёрные крылья. В его рыжих волосах запутались вороньи перья и драгоценные камни. Его бледное лицо испещрено узорами рун. Он гладит близнецов, но они не просыпаются от прикосновений его холодных рук. Он берёт Аэль и занимается с ней любовью, сквозь сон она отвечает на его ласки, чтобы потом проснуться в царстве смерти. Когда настаёт очередь Эреля, он просыпается и берёт смерть сам.

Аэль захлёбывалась слезами, когда над ней склонялось это странное существо, наделённое признаками и мужчины и женщины. Ей хотелось кричать от душевной боли, когда он проник в её расслабленное и привыкшее ко всему тело.

«Всё отлично», - говорил оператор, ловя в камеру её залитое слезами лицо.

Смерть была прекрасна, но холодна. Даже внутри от неё ощущался ледяной холод. Пусть даже он был ласков и нежен, Аэль пронизывала острая боль. Он двигался в ней как хозяин. И она больше была не властна над своим телом. Наверное, занимаясь любовь с братом, она никогда не ощущала, что отдаётся кому-то. Это было для неё естественно как мастурбация. Но то, что произошло сегодня, можно считать настоящим лишением девственности. Всё вокруг было окутано чужеродным ароматом. Это был запах мёртвых роз, перегнивших яблок и дыма осенних костров.

Аэль не могла смотреть, как снимают следующую сцену. С какой страстью и яростью её брат берёт это странное существо! Кажется, он никогда не был таким с ней, и в его глазах никогда не было столько желания.

Отправившись в туалет, Аэль пропустила через свой нос огромную дорогу кокаина, но легче не стало. Ревность сильнее любого наркотика.

Эрелю нравилось это тело, что было одновременно и мужским и женским. Эти упругие груди и сильные бёдра. Эти роскошные волосы и экзотические глаза. В этой сущности были секс и смерть. Их любовь напоминала поединок. Смертельный танец. И даже здесь под испепеляющим светом софитов он чувствовал и жил. Всё прочее отошло на второй план. Новые и новые дубли, из которых потом можно будет склеить как мозаику сцену их обжигающей страсти.

Наконец-то съёмки закончились, даже занятие любовью с самым красивым на свете партнёром способно смертельно утомить.

- Я хотел бы ещё раз увидеть вас обоих, - бросил Рю вслед близнецам.

========== Часть 6 ==========

Над городом парили белые перья. Они сыпались с неба словно снег, покрывая тротуары, подоконники и крыши. Серое небо заволокло тучами. Пейзаж превратился в карандашный набросок с резко выделяющимися линиями телевышек и шпилями церквей. И только вода в каналах пестрила утраченными красками мира. Серый дождь превращал перья в грязное месиво, растекающееся по канавам.

Аэль вышла на балкон. Её босые ноги почувствовали что-то мягкое и холодное. Неприятная волна страха и омерзения растеклась по телу. Порыв ледяного ветра взъерошил волосы. Кажется, этот холод проникал в самое сердце. Аэль посмотрела вниз и увидела на гладких мозаичных плитах мёртвую птицу. Она лежала, раскинув крылья, её красные глаза были открыты.

- Это ворон-альбинос - довольно редкий вид, - услышала она из-за спины голос брата.

Эрель незаметно подкрался к ней из-за спины. Он поднял птицу, нежно сжимая её в пальцах, затем прижал к груди.

- Выброси эту гадость, - сказала Аэль, ёжась от холода и отвращения.

- Нет, я хочу сделать из неё чучело, - сказал Эрель.

Он провёл несколько часов в своём кабинете, стараясь распотрошить птицу, чтобы потом набить ватой и сшить заново. Он очень расстраивался, что ничего не получается. Сырая птичья кожа расползалась под неровными стежками. Эрель слышал, что таксидермисты сначала высушивают кожу и обрабатывают её специальным составом, но ему не хватало усидчивости. Пришлось избавиться от птицы, зато ему удалось сохранить несколько длинных моховых перьев. Они стали новой деталью зловещего интерьера спальни близнецов.

- Ты сходишь с ума, - сказала сестра.

- В этом полном безумия мире, я являюсь самым нормальным, просто мне хочется сохранить эту красоту, передать её миру. Наше сознание не способно воспроизводить образы в первозданном виде. А фотографии лгут, - он вздохнул, затягиваясь ароматной сигаретой. – И если бы образы милых сердцу людей, ушедших от нас, можно было бы сохранить как-то иначе.

Аэль покосилась на фотографии мёртвых знаменитостей, украшавшие стену. Среди них была и Вивьен, лежавшая в ванной, полной цветов. Ей вдруг представилось, что все они в виде чучел хранятся в шкафу или стоят в комнате подобно статуям. И в их стеклянных глазах отражаются отблески свечей. А от их кожи исходит запах нафталина, старающийся замаскировать гниение. И все они печальны, как засушенные розы.

Она вспомнила и визит в музей мёртвых в Палермо. Древние катакомбы монахов, где сотни мертвецов смотрят на посетителей сквозь глубь веков. На их полуистлевших черепах застыли высокомерные улыбки – насмешка смерти над жизнью. Ей казалось, что скоро эти мертвецы придут за ней. Она станет их принцессой, застывшей под стеклом в гробу, обитом белым бархатом. И все туристы будут любоваться ею, как самым ценным экспонатом, потому что вся красота её уродства сохранилась на века.

Аэли было всё страшнее наблюдать за возлюбленным братом. Он становился для неё чужим. Его страсть к смерти приобретала всё более и более изощренные формы. Всё, что поначалу казалось просто игрой, теперь становилось всё реальнее. Ей казалось, что это он убил Вивьен и ту девушку, что снималась с ними в фильме. А скоро этот злой рок доберётся до неё.