Дети обмениваются лезвиями, выводя на своей коже узоры боли. Со сцены доносится тихая мелодичная музыка, несущая в себе всю тяжесть смерти. Они прекрасны – эти звуки виолончели, клавесина и тонкого голоса певицы. Райский голос повествует о муках ада внешнего мира, он зовёт за собой в царство теней, туда, где уже не больно. Возле сцены сидят отрешенные люди. Многие из них сжимают в руках бутылки с крепким алкоголем и опасные бритвы. Истинные самоубийцы не блефуют. Они истекают кровью, слушая голос своего ангела.

Её звали Вивьен. Это бледное, почти лишённое тела, создание. На её голове неизменный венок из кладбищенский роз. Её тёмные волосы волной струятся по плечам. Белое платье кажется почти прозрачным, а под ним тонкий скелет бабочки. Близнецы наблюдают за представлением, забившись в самый тёмный угол клуба. Им не хочется быть замеченными. Они знают, всё, что делает эта девушка - незаконно. Её песни склоняют подростков к суициду. Но она не виновата, это всего лишь разрушительная сила её творчества. Это её демон. Она лишь воплощает смерть в бренном мире людей.

Зрители сидели на стульях в первых рядах. Их стекленеющие глаза всё ещё смотрели на сцену, кровь струилась из разрезанных вен и артерий. Мир сжимался в одну точку, и не хватало сил, чтобы моргнуть.

Концерт окончен, Вивьен ушла со сцены, не глядя в залитый кровью зал. Всё, что происходит с этими самоубийцами, не её дело.

Она появилась неожиданно со стороны чёрного хода, где стояли близнецы.

- Я знала, что вы снова придёте на моё шоу, - сказала она, выходя из темноты.

Здесь она ещё больше напоминала призрак, нежели в свете софитов.

- Мы не могли это пропустить, - сказал Эрель, расплываясь в улыбке.

Аэль, как всегда, молчала, став ещё бледнее. Эта музыка вводила её в некий потусторонний транс. Энергии десятков человек, мечтающих о смерти, терзала её душу. Брат, казалось бы, не обращал внимания на её состояние. Хотя обычно он был таким заботливым.

- Пойдём, - сказала Вивьен, накидывая манто из белого песца.

Они вышли на улицу, где шёл мокрый снег с дождём. Снежинки оседали на ресницах, проливаясь вниз слезами, размазывая макияж. Вскоре подъехало такси. Все трое курили в машине ароматные сигареты, погружаясь в дорожный транс, незаметно заправлялись кокаином.

Она жила в мансарде под небом с видом на заросшее кладбище. Домовладельцы считают, что это отпугивает жильцов, поэтому сбавляют цену до минимума. Но они не знают, что для таких как Вивьен, соседство с кладбищем – это высшая из благ.

В квартире темно, она зажигает лишь несколько свечей, чтобы найти бутылку вина. Они пьют молча. Вивьен отходит за ширму и наряжается в любимое платье. Близнецы внимательно следят за ней взглядом. Теперь она похожа на призрак викторианской эпохи. Платье белое с оттенком тлена и плесени, словно снятое с покойника, пролежавшего в земле пару лет. Но даже в этом платье, она прекрасна.

Она берёт букет цветов и направляется в ванную. Там раздаётся шум воды. Она сидит на холодном полу, похожем на шахматную доску, медленно отрывая лепестки роз. Они падают в воду. Девушка достаёт из шкафчика пузырёк со снотворным. Ей стоит больших усилий, чтобы проглотить сразу все таблетки. Она запивает их вином, надеясь, что её не стошнит.

Вивьен опускается в тёплую ванную, усыпанную лепестками роз. Аэль и Эрель держали её за руки в этом последнем путешествии.

- Я передам вам привет оттуда, - шепчет она, закрывая густо накрашенные веки.

По её щекам стекает чёрная тушь, рисуя на бледной коже таинственный узор, так похожий на трещины.

- Массовые самоубийства - вершина моей карьеры, – продолжает говорить она, пока снотворное не начало действовать.

- Ты была на высоте, никому тебя не затмить, дорогая, - говорит Эрель, гладя её всё ещё теплую руку.

Фоном играет её песня о мёртвых цветах, где слышится соло траурного органа и стоны скрипки. Со стен смотрят её фотографии, где мрачная Вивьен в одеянии вдовы целуется с холодными статуями на могилах или лежит среди цветов на траурном ложе. Всю жизнь она была очарована смертью.

Близнецы сидят с ней всю ночь. И даже после того, как её лицо исчезло под гладью воды. Они ещё долго любуются мёртвой девой, воспевшей смерть.

Когда всё стало ясно, Эрель принёс с кухни настольную лампу и, поднеся её ближе к лицу покойной, сделал несколько снимков на полароид. На фото осталась Вивьен в лёгкой белой дымке. Её волосы извивались под водой подобно змеям, а траурный венок изображал нимб.

Близнецы ушли, избавившись от всех следов своего пребывания в квартире. Так и брели они в рассветном тумане – сияющий от счастья Эрель и мрачная опустошённая Аэль.

========== Часть 5 ==========

Электронное письмо на имя Э. Дирка от некого М. Рю.

«Добрый день! Я слышал(а), что вы ищите актёров для специфического кино. Так вот, я именно то, что вам нужно».

Дирк получал подобные письма довольно часто с момента выхода первого фильма. Он уже хотел кинуть это сообщение в корзину, или поручить всю эту волокиту своей секретарше, если бы его не заинтересовал странный стиль написания.

«Да, но нам нужно ваше портфолио и промо-ролики», - коротко ответил он, надеясь, что это звучит достойным отказом.

Ответ последовал моментально:

«Вас точно удивит, то чем я являюсь. Это надо видеть вживую, потому что никакие фотографии или видео не способны передать это, особенно в наш век искусного фотомонтажа».

Через день секретарша объявила:

- Господин Дирк, вас внизу ждёт женщина. Она почему-то представилась Мартином Рю.

- Пусть заходит, - сказал Дирк, садясь в кресло.

Когда нечто вошло, свет в комнате на миг погас, затем всё вернулось на круги своя, освещая невысокую тонкую фигуру. Существо передвигалось маленькими шажками, звеня при ходьбе. Длинные вьющиеся волосы цвета тёмной меди. Золотистые глаза, глядящие из-под искусственных ресниц. Бледное бесполое лицо, несущее в себе легкий налёт Азии. Яркая одежда с множеством дешёвых украшений. Блеск фальшивого золота был ему к лицу.

- Разрешите представиться - Мартин Рю, - сказало оно, отвешивая полупоклон. Его голос звучал совершенно бесполым, словно он говорил откуда-то со дна колодца или через множество фильтров.

Дирк в замешательстве разглядывал странного гостя, или гостью. Мартин не мешкал и продолжал монолог.

- Я родился на Филиппинах. Большую часть жизни провёл в Таиланде. Моя мать была японкой, мой отец американцем. Он умер. Его убили якудза.

От всего этого азиатского дурмана голова у Дирка начинала идти кругом. Казалось, что он чувствует в воздухе аромат благовоний, китайской лапши и помоев.

- Какое это отношение имеет к делу? – спросил он.

- Это ещё не всё, - Мартин перешёл на вкрадчивый шёпот. – Я с пятнадцати лет я участвовал в эротических шоу в Таиланде. Я не стесняюсь своей наготы и чужих тел, я не боюсь публики.

«Если мне нужен таиский трансвестит, то я найду его на каждом углу»,- чуть было не сказал Дирк вслух. Но таинственный гость словно читал его мысли.

- Я не совсем обычный человек, - продолжил он (Дирк всё же решил для удобства считать его юношей). – Всё дело в том, что у меня двойной набор гениталий. Я гермафродит. Но в отличие от прочих людей с этим диагнозом, все мои органы функционируют. Разве что, я совершенно бесплоден. У меня есть член, который способен стоять. У меня полностью развито влагалище.