- Правда?
- Правда, - ответила женщина. Внезапно её лицо перекосилось и она заговорила хриплым, прерывающимся голосом: "Кира... солнце моё... Сохрани... Сохрани наследие... Гордость... Надо сложить, умножить и потом разделить..."
Стас от неожиданности поперхнулся чаем. Кира Андреевна смотрела , чуть улыбаясь.
- Знаете, так занятно рассказывать вам все это заново.
- Выходит, я вас уже когда-то расспрашивал, - пробормотал Стас, потом достал учебник Завадского, который решил прихватить с собой в последний момент, и выложил на стол. - Случайно не знаете, что это?
Кира Андреевна взяла книгу, открыла, снова улыбнулась:
- Вы всё-таки нашли его?
- Ну, как нашёл. Это было в почте, что вы передали мне сегодня.
- Правда? - искренне удивилась Кира Андреевна. - И кто вам его прислал?
- Не знаю, - ответил Стас. - Так что это за книга?
- Этот учебник почти полностью составил Антон, ещё будучи студентом математического факультета.
- Но ведь автор - Завадский? - удивился Стас.
- Знаете, есть такое понятие - "литературный негр"? Антон и был таким "негром". Его даже не включили в соавторы. А учебник признали одним из лучших по тем временам. Муж втайне очень гордился этим достижением молодости. Факт почти никому не известный. Этот экземпляр из библиотеки мужа, но я её частично распродала, а часть отдала в библиотеку Славгорода.
- Можно? - спросил Филипп. Кира Андреевна молча передала ему учебник. Садовник повертел книгу в руках, раскрыл, полистал, положил обратно на стол.
- Ладно, - Кира Андреевна поднялась .- Пора расходиться. Стас, жду вас завтра опять у себя.
- Завтра не получится, Кира Андреевна. Меня пригласил Алексей. В "Трикстер".
- Вот как. Ну что ж, поезжайте, развейтесь. Вам это сейчас необходимо.
Стас забрал книгу, и они с Филиппом вышли. На улице садовник повернулся к Стасу: "Может по пивку?"
Филлипп усадил гостя на веранде. В удобное кресло. Стас расслабился - было хорошо. Под потолком развешаны пучки сушённых трав, приятный сладковато-медицинский запах. Вернулся хозяин. Кинул Бульке косточку, протянул Стасу бутылку пива и уселся в кресло рядом. Они молча потягивали пиво, Стас даже задремал, но тут Филипп тронул его за руку и смущённо пробормотал: "Стас, такое дело. Натрёшь мне поясницу? - Садовник достал бутылочку из оранжевого стекла. - Сам не могу. Руку порезал, больно и жжёт сильно". Стас вздохнул, но отказать было неудобно.
Вчера, день и вечер
Имение-пансионат "Рыжий Ручей", обнесённый по периметру ажурной железной оградой, вольготно раскинулось посреди соснового парка. Славное место, с закосом "под старину" и легендой о "Тайном обществе Трикстера" - бывшая штаб-квартира Антона Гершпеля, последнего "трикстера". Конец октября, межсезонье и безлюдно.
Стас жил в пансионате пятый день. Кроме него здесь сейчас всего два человека. Кира Андреевна Гершпель - владелица, смотрительница и управительница, как она себя в шутку величала. И Филипп, личность молчаливая и примечательная. Бывший боксёр, участник боёв без правил, теперь бережно и с любовью ухаживал за садом, оранжереями и сосновым парком. Выше Стаса на голову, шире в плечах раза в полтора, он наверняка мог гнуть в дугу железные прутья ограды. При этом характером обладал очень спокойным. И Кира Андреевна, и Филипп тепло относились к Стасу, как к старому знакомому. Впрочем...
Сюда, в "Рыжий Ручей", его после выписки привёз лучший друг, Алексей Оладьев. Привёз и непрозрачно намекнул, что здесь будут рады... Стас не помнил последние пару с небольшим лет своей жизни. Нелепая случайность, автокатастрофа. Медики срастили переломы, регенерировали уничтоженные ткани и клетки, восстановили основные функции, но даже они не могли вернуть утраченные воспоминания. Что, временами, создавало неудобные ситуации. Как с Кирой Андреевной и Филиппом. Оказалось, что до аварии Стас жил в "Рыжем Ручье" почти год, и что Алексей приходится двоюродным племянником Кире Андреевне - всё это приходилось узнавать заново.
Поначалу он рассердился на Алексея, но, подумав, поостыл. Друг совершенно не хотел принимать тот факт, что Стас забыл часть своей жизни, пытался пробудить воспоминания. В первый день Стас едва не сбежал из "Рыжего Ручья", а пожив пару дней, понял, что здесь ему уютно, удобно, и именно это место ему нужно сейчас.
Стас неторопливо шёл, вдыхая напоенный запахом хвои лесной воздух. Булька шествовал впереди, гордо задрав хвост. Дорожка вывела к одноэтажному кирпичному зданию - пансионатской кухне, в это время года пустующей. Но сейчас небольшой грузовой аэрокар притулился на служебной стоянке, а широкая служебная дверь оказалась распахнута.
Булька потянул носом воздух и с радостным лаем бросился вперёд. Послышался ритмичный железный лязг, и из открытой двери выплыл большой холодильник. Так вначале показалось. Лишь через пару мгновений Стас разглядел под холодильником фигуру, облачённую в экзоскелет грузчика. Лязгающий человек подошёл к аэрокару, аккуратно поставил ношу в кузов, повернулся и помахал Стасу. Потом перевёл взгляд на пса, нарезающего круги, и мужской голос, приглушенный лицевой пластиной весело воскликнул: "Булыжник, узнал шалопай? Погоди, сейчас только сбрую сниму".
Мужчина зашёл в здание и вернулся минут через пять, потирая красные пятнышки на ладонях. На несколько удивленный и недоумённый взгляд Стаса, ответил: "Раздражение от сенсорных контактов. Не люблю работать в экзоскелете, а приходится. А в перчатках контакта совсем нет".
Невысокий, худощавый брюнет лет пятидесяти, с приятным открытым лицом. Представился Петром Швецовым, радостно тряс руку: "Давно не виделись, Стас Сергеевич. Как поживаете?" Потом виновато пробормотал: "Ах, ну да. Наслышан". И тут же оптимистично добавил: "Но ничего. Скоро познакомимся заново. Алексей предупредил на сегодня. Два места в "Трикстере". Ваш любимый столик. А сейчас, извините, некогда. Нужно ещё холодильник отвезти".
