После этой загадочной фразы брюнет бодро залез на водительское место аэрокара, завёл двигатели и шумно отчалил. Стас лишь головой покачал. Про два места в "Трикстере" было понятно. Алексей прислал сообщение, что наконец-то смог выкроить пару дней, чтобы встретиться, выпить, посидеть и нормально поговорить. Друг работал дознавателем в службе охраны порядка Славгорода, и бывал временами очень занят. Непонятно было, откуда этот Пётр это знает...

     - Так хоть какая-нибудь малюсенькая надежда есть? - в голосе Алексея звучала почти отеческая забота.

     - Лёша, я не знаю, - пожал плечами Стас, - эскулапы советуют надежду не терять. При этом смотрят на меня сочувствующими взглядами. И глаза такие добрые, добрые. Боюсь, что мой удел - лишь смутные образы.

     - Тяжко тебе?

     - Да как сказать. Тяжко, конечно. Хотя, - Стас чуть улыбнулся, - некоторый плюсик во всей этой ситуации есть. Иногда бывает забавно узнавать всё заново.

     Бар "Трикстер" - небольшое, душевное заведение на окраине Славгорода. Десяток столиков с уютными кожаными диванчиками, приглушенным освещением и приятной музыкой. А владельцем оказался не кто иной, как лязгающий носильщик холодильников Пётр Швецов. Алексей заново представил его: "А это наш Петя, Петюня, Петюнечка... Лучший бармен и повар в городе. Главный почитатель канувшего в Лету "Общества Трикстера". И наш с тобой приятель". Пётр на этакую тираду лишь улыбнулся.

     Столик, куда их усадили, оказался в глубине зала, недалеко от барной стойки. "Для випов, не иначе", - подумалось с улыбкой. Стас потянулся к электронному меню, но Алексей остановил: "Не надо. Петя всё знает". Оказался прав. Им подали хрустящие ломтики картошки с печёными колбасками. От блюд шёл такой аромат, что желудок тут же потребовал всё это в себя запихнуть. Картошка хрустела, мясо таяло во рту. Утолив первый голод, Стас поднял взгляд. С ними за столиком сидел Швецов и с улыбкой наблюдал:

     - Вы знаете, Стас Сергеевич, я, в какой-то мере, даже рад, что вы не помните ни меня, ни мою кухню. Будет увлекательно познакомить вас заново с моими талантами.

     - Петя у нас выдающийся молекулярный химик, - вставил свои "пять копеек" Алексей. - По классу еда и напитки. И повар отменный. А вот, поди ж ты, осел у нас в Славгороде. Не иначе, как прикипел к "трикстерам".

     - Серьёзно, - удивленно пробормотал Стас, - я, до своего обитания здесь, о них практически ничего не слышал.

     - Алексей шутит, Стас Сергеевич, - ответил Швецов, - в Славгороде я совсем по другой причине. Нравится мне тут. А то, что не слышали - неудивительно. Это знаменитости местного пошиба. А для меня или Киры Андреевны - ещё и бизнес. Люди, знаете ли. Любят что-нибудь загадочное, выходящее за рамки их обывательского существования. Хотя, признаться, нечто притягательное в них было. Оромантизированное. Этакие Робин Гуды современного века. Современного, естественно, по тем временам.

     - А на самом деле? - с интересом спросил Стас.

     - Воры, мошенники, аферисты... - пожал плечами Швецов, - и пресыщенные, скучающие нувориши. Конечно, встречались и неординарные личности. Вроде Антона Гершпеля. Хотя, Гершпель - это немного другая опера.

     - Почему же?

     - К моменту рождения Гершпеля, Общество уже полвека как перестало существовать. Звание "последнего трикстера" досталось Антону по наследству. Хотя, возможно, он сам себе его выдумал. Интересный был человек, Антон Гершпель. Обожал всякие загадки, несуразности. Вы знаете, Стас, он ведь тоже был математиком. Вернее, закончил математический факультет. Логическое мышление помогало ему в его, как бы помягче сказать... - задумался Швецов.

     - Аферах? - снова влез Алексей.

     - Ну, можно и так, - улыбнулся Швецов. - Хотя вам, Алексей, надо бы уважительней относиться к своей родне.

     - Вы рассказываете так воодушевленно, словно знали Гершпеля лично, - заметил Стас.

      Швецов удивлённо посмотрел на него:

      - А я и знал. Гершпель умер чуть больше пяти лет назад. Моему бару больше двадцати. Он сюда частенько захаживал. Я и Киру Андреевну хорошо знаю. И Филиппа. Они все у меня бывают. Хотя про тёмную сторону Антона я узнал много позже, когда Кира Андреевна создала брэнд на имени Гершпеля. У меня в баре он был знаменит другим. Пойдёмте, покажу.

     Стас поднялся и прошёл вместе с Петром к увешанной фотографиями доске за стойкой бара. Петр ткнул пальцем в одну. Седовласый, солидный человек улыбался за столиком, держа в правой руке вилку, словно салютуя. Перед ним стояла тарелка, полная колбасок вроде тех, что недавно ел Стас. Поперёк фото - надпись: "В следующий раз - в три раза больше! Антон Гершель".

     - Я временами провожу такие рекламные акции-соревнования, - объяснил Швецов, - Кто съест больше всех колбасок за минуту. Или бургеров. Или больше выпьет колы. Среди непрофессионалов, естественно. Жюри, призы, все дела. Гершпель выиграл один такой незадолго до своей смерти. Съел шесть штук. Не бог весть какое достижение, но он был так горд, что я решил увековечить, - улыбнулся Пётр. - Тем более, что он обещал в следующий раз поднапрячься и... Вот, даже подписал. А теперь это фото уже часть имиджа.

     - Надо бы и мне попробовать, - пробормотал Стас.

     - Попробуйте, попробуйте. Завтра как раз такой праздник у меня. Хотя планку в восемнадцать штук ещё никто не одолел. Рекорд пока - одиннадцать.

     Они вернулись за столик. Швецов посмотрел на Стаса:

     - Знаете, Стас Сергеевич, у меня сейчас странное чувство дежа-вю. Все эти разговоры, в разной интерпретации, мы с вами уже вели. И про трикстеров, и про Гершпеля, и про его наследство.

     - Петюняяя... - как- то странно протянул Алексей, и Швецов умолк.

     - Что? - спросил Стас. - Что наследство? Это как-то связано со мной и аварией?