Так прошел этот день, дождь продолжал лить, а в доме горел свет, Совади расставляла на столе тарелки, и было невероятно уютно. Дома я не чувствовала себя так хорошо с тех пор, как съехала от родителей, а здесь ощущения тепла и комфорта снова вернулись, словно меня отбросило на десять лет назад.

На следующее утро меня разбудили стуком в дверь, на часах значилось пять тридцать утра и, честно говоря, это заставило напрячься. На пороге стоял Клавье:

– Доброе утро, Валери, – он говорил тихо, практически шепотом.

– Доброе утро, месье мажордом, – я без конца зевала и, видимо, еще спала. – Вы чего-то хотели?

– Да. Мне, конечно, неловко вас об этом просить, но не могли бы вы отнести завтрак в комнату Лерона.

И в этот момент я окончательно проснулась:

– Что, простите? Но зачем?! Он же выставил меня, запретил даже и близко подходить к его двери.

– Я знаю, просто мне сегодня нездоровится.

– Но, подождите, у вас еще есть Совади, Теу, Тян или Сози на худой конец. Почему я? Вы чего-то не договариваете.

– Хорошо, раскусила. Хозяин сам просил меня попросить тебя об этом.

– Лерон сам того пожелал? Опять ваши шуточки, Клавье? Я не хочу больше подвергать такой опасности свою нежную психику.

– Прошу тебя, Валери. Не отказывай ему в такой малости. Пусть он и выглядит жестким, грубым и бесчувственным, но поверь, таким он не родился, он стал таким, однако я вижу в его глазах стремление.

– Хорошо, уговорили. Но постоянно я этого делать не буду. И вообще, почему так рано? Почему не в девять, не в восемь хотя бы?

– Лерон завтракает рано, после уходит в леса и возвращается только к обеду.

– Можно я просто поставлю поднос у двери и быстренько уйду?

– Нет, он сказал, чтобы ты подала ему завтрак, как вчера подала обед.

– Ладно.

После чего Клавье удалился, а я поспешила выполнить утренний туалет. Одевшись и причесавшись, решила не распускать волосы как вчера, а собрать их в хвост. Мое лицо, как и тело, неплохо загорели за три недели, поэтому выглядела очень свежо и, сказала бы, даже притягательно. Вооружившись своей красотой, направилась в столовую за яствами для его превосходительства Лерона Бонно.

В столовой уже все было готово, на подносе стоял чайник с кофе, на блюдцах дымились оладья, к которым было также подано варенье из тропических фруктов. Если бы не ответственная миссия, я бы съела один блинчик, ведь они так соблазнительно пахли. Но надо держать себя в руках.

Пока поднималась, представляла встречу с ним, и когда встала перед дверью, долго собиралась с силами, чтобы постучать, но из комнаты донесся голос Лерона:

– Не стоит так долго пыхтеть, можешь заходить.

Отворив дверь, медленно зашла внутрь и увидела его, Бонно сидел за письменным столом. Злыдень преспокойно читал газету, странно, но даже сейчас его лицо все равно находилось в тени, наверно специально так мебель расставлял.

Я подошла к кофейному столику, поставила поднос и решила тут же уйти, но потом остановилась и спросила:

– Почему?

– Что, почему? – переспросил он, не отрываясь от газеты.

– Почему я это делаю? У тебя достаточно прислуги, я же для тебя враг и гадюка.

– Решил, ты слишком много бездельничаешь. Все эти посиделки в столовой, беготня под дождем, возлежания у бассейна. Ты здесь не гость, а пленница, так что пора отрабатывать.

– И что? Потом заставишь меня драить полы и вытирать пыль с каждой книги, что стоят у тебя на полках?

– Пока остановимся на этом. Теперь ты будешь каждый день приносить мне еду и не задерживайся.

Говорит на русском

– Вот упырь!

На что Лерон ответил:

– Не забывай, я понимаю тебя, так что не стоит слишком увлекаться красноречием. Ступай.

И вот, уже около недели, каждый день встаю в половине шестого, чтобы встретиться с Сози, взять у него свежую прессу, затем лично собрать поднос и отнести Лерону в комнату, и так три раза в день. Это было нетрудно, даже увлекательно, но более я с ним не разговаривала. Он встречал меня как всегда холодно, лишь на обратном пути ощущала его взгляд у себя на спине.

Однажды попросила Лерона об услуге, мне нужно было зарядить свой телефон, но только для того, чтобы слушать музыку. К просьбе он отнесся настороженно, и лишь когда принесла ему сим-карту, успокоился. Теперь я могла слушать свои любимые треки. Иногда Совади и Теу уходили, тогда уборка дома лежала на мне и я, включая плеер, приступала к делам. Безусловно, никто не заставлял убираться или готовить, но мне самой этого хотелось, а иначе можно было умереть от скуки. Я танцевала и вспоминала вечера, проведенные в клубах, от этого становилось легче. К слову сказать, Лерон, видимо, наблюдал за мной, потому что всегда был в курсе, что я делаю и где.

В один из дней, когда Совади снова приготовила оладьи, а я была невероятно голодна, то еле донесла поднос до комнаты Лерона. Зайдя внутрь, как всегда поставила кушанье на столик и просто не могла оторвать взгляда от этих пышных красавцев, тогда Бонно произнес:

– Тебя что, не кормят?

– Простите. Просто ваша еда выглядит вкуснее, – я закусила губу и уже хотела развернуться, как услышала.

– Ну ладно, ты можешь…

Но я не дослушала, схватила один блинчик из его тарелки и засунула в рот. Лерон настолько был удивлен, что встал и подошел ко мне:

– Я хотел сказать, что ты можешь попросить Совади готовить тебе их каждый день.

– Да? – произнесла с набитым ртом. – Ну, извините. Не удержалась.

Он так странно смотрел на меня, изучал каждое движение, каждый вздох, что я чуть не подавилась этим блинчиком. Лерон не сводил глаз с лица, он просто стоял и изучал. Мне же казалось, что Бонно очередной раз поражен моей наглостью.

– Простите месье, я больше не буду.

– Слишком часто извиняешься, – с еле заметной усмешкой сказал он.

Я же тихо начала пятиться назад, пока не уперлась спиной в дверь. Когда вышла, создалось впечатления, будто не дышала все это время. Вернувшись в свою комнату, подошла к зеркалу, мне хотелось посмотреть на себя, понять, что же он такого увидел? Но ничего особенного не заметила, единственное, волосы прилично отросли, и челка откровенно лезла в глаза, тогда взяла ножницы и подрезала ее. И почему-то захотелось плакать.

Спустя минут пять лежала на кровати, смотрела в потолок, а по щекам медленно текли слезы. Наверно мне было стыдно за то, что совершенно не переживаю из-за всей этой истории, ведь я исчезла из жизни самого ужасного существа – Гордеева. Впервые за два года стало так легко, никакого контроля, никакой лжи, но что ждет здесь? Вдруг все изменится и этот сумасброд Бонно станет моим наказанием на долгие годы? Сложно, когда нет определенности. Все произошло так спонтанно …

Прошел еще целый месяц жизни в поместье. Лерон больше не вызывал прежнего страха, а Клавье продолжал говорить о том, что я должна помочь этому нелюдимому и странному созданию. Только мне совершенно не хотелось играть в психоаналитика. Лерон живет своей жизнью, занимается чем-то, что никому не известно, читает газеты и прекрасно существует в интернет-пространстве, так зачем ему я? Казалось, что месье Бонно полностью устраивает его жизнь, куда не стоит лезть со своим уставом. Тем более, я глубоко убеждена в том, если человек не хочет сам изменить свою жизнь, то никто не сможет помочь ему в этом.

Сегодня как всегда отнесла ему завтрак, положила на стол свежую газету и собралась уже уйти, как Лерон остановил меня:

– А разве ты не хочешь?

– Не хочу чего? – у меня даже в сердце кольнуло.

И он указал на тарелку, где лежали оладьи, тогда я выдохнула с облегчением.

– Ах, да. Спасибо, но как вы и позволили, я попросила Совади, поэтому они у меня на завтрак практически каждый день.

– Конечно. – Лерон сразу же стал серьезным, сел за стол и опустил взгляд в тарелку. – Можешь идти.

Возникло такое ощущение, будто он обиделся. Но я решила ничего не отвечать и смиренно покинула его покои.