– Почему вы сбежали, Есения? – наконец-то выдает и буквально дырку во мне прожигает взглядом темно-зеленых глаз.

Тут неожиданно дверь открывается, и в кухню вплывает наш «дорогой» начальник Скороходов Игорь Петрович, молодой павлин по кличке Муля. Муля, потому что всех и всё время эта мерзопакость нервирует. А когда видит меня в компании идеально говорящего по-русски француза, как-то резко бледнеет.

– Прошу прощения, месье Бенар, – и настолько тихо закрывает за собой дверь, что я остаюсь в истинном восторге. Может ведь, когда хочет.

– Продолжим, – снова смотрит на меня месье муж.

– Я… я… я…

– Испугались? – пытается мне помочь.

– Да!

– Но почему?

– Ну, было немножечко странно проснуться с вами в одной постели, при кольцах и без одежды, – чувствую, как мои щеки багровеют, а температура тела растет.

– Н-да, – откидывается на спинку стула. – Могу представить ваше смятение. И надо же, вы здесь работаете, – произносит с неким сожалением.

– И вы, так понимаю, тоже, – да, да, да, посыпаю голову пеплом, но я так и не запомнила всех французских сотрудников компании.

– Что-то вроде того, – смотрит на стаканчик с эспрессо. – Выходит, мы с вами вчера расписались.

– Выходит, – отвечаю на выдохе.

– Кем вы здесь значитесь, Есения?

– Сотрудник отдела кадров. Вот уже три года без жалоб и нареканий со стороны начальства, – не знаю, зачем уточняю, видимо, чтобы не вздумал увольнять. Хотя, уволить меня это ему точно не помешает. В Ла мер есть одно строгое правило – никаких отношений на работе. Компания иностранная и очень ратует за свою деловую репутацию.

– Ясно. Знаете, нам бы с вами встретиться после работы, обсудить сложившуюся ситуацию.

– Да, конечно. Где?

– Как закончите, идите на стоянку. Я вас там встречу.

– Хорошо, месье Бенар.

– Кажется, я уже просил называть меня по имени.

– Да-да, месье Бенар, просили, – поднимаюсь со стула, беру стаканчик с капучино и оправляюсь обратно в свой отдел. Как там Лена сказала? Сегодня могут полететь головы. Что ж, будь готова Карпова. Свадьбу без жениха справила, теперь вот без работы останешься. Отличный конец года. Одно хорошо – память ко мне вернулась, правда, частично.

Когда возвращаюсь за стол, ко мне тут же подъезжает Елена Павловна на своем кожаном БТРе.

– Ты что? Бенара знаешь? – щурит и без того узкие глазки.

– С чего ты взяла?

– А тут десять минут назад Муля пришел. На нем лица не было. Я и давай спрашивать, что да как. Он что-то там пробубнил про своего человека от руководства, приставленного наблюдать за ним. Потом буркнул про тебя с Бенаром и скрылся в кабинете. До сих пор наверно трясется бедняга.

– Бенар один из них? – указываю пальцем вверх.

– Ну, ты, мать, даешь. Не знать тех, кто тебе зарплату платит. И это-то будучи кадровиком. Бенар один из владельцев компании, между прочим.

– Тоже из Парижа прибыл? – нервно усмехаюсь.

– Нет, как говорят, он натурализованный русский. Живет в России уже лет пятнадцать, может, дольше. А ты серьезно с ним в столовке сидела?

– Случайно вышло. Я за кофе, он за кофе… Хороший там кофе…

– А-а-а… прикольно, – расплывается улыбкой, – пойду, что ли, Игорька успокою. А то ведь страдает, мужик, за насиженное место боится. Хотя, с ипотекой и я бы боялась.

– Угу, иди.

До конца рабочего дня сижу, как на иголках. Благо, из-за опоздания, сижу недолго. И когда маленькая стрелка указывает на четыре, подрываюсь с места. Эх, корпоратив пропущу, подарок не получу, ну и ладно. Лишь бы мне работу сохранить да как-то решить вопрос с новым статусом.

А на стоянке меня действительно дожидается черный Кадиллак, из которого выбирается водитель и любезно открывает для меня дверь заднего сидения.

– Прошу, садитесь, – доносится из салона.

Едем в тишине. Мишель напряжен, собран, смотрит в окно, однако по часто пульсирующей вене на шее ясно – он нестабилен. Впрочем, как и я. И честное слово, не знаю почему, но сейчас меня больше всего на свете волнует один единственный вопрос – не уволит ли совладелец Ла мер нерадивую сотрудницу, которая квасит по вечерам в гостиничных ресторанах, будучи в свадебном платье, а потом спит с тем, у кого мало-мальски жениховатый вид. Стыдно, сегодня мне дико стыдно. За все… Я поступила очень безответственно. Но кто бы знал, черт возьми, что я таки выйду замуж и не за абы кого, а за самого месье Бенара. Надеюсь, разведут нас так же быстро, как и свели.

Тем временем шикарный автомобиль заруливает на парковку рядом с кафе «Индиго». Эта сеть кафешек появилась совсем недавно, и пока они активно нарабатывают клиентуру, их сэндвичи просто великолепны. Наполнение от грибов до морепродуктов. Я разок была в Индиго. Водила сюда Максика. Правда, он наотрез отказался тратить «такие деньги на жалкие бутеры». Пришлось самой потратиться.

Мы выходим каждый со своей стороны, затем направляемся в кафе. Однако только я поднимаюсь на крылечко, как месье Мишель совершенно неведомым образом оказывается впереди и успевает открыть для меня дверь. Какой галантный у меня муж, жаль, временный. Но я все же поднимаю на него взгляд. Такие глаза нельзя не запомнить.

А внутри заведения нас сразу ловит официант и ведет к столику в центре зала, затем подает меню, желает приятного аппетита и удаляется.

– Что будете? – наконец-то подает голос Мишель. Не хочу его называть Михаилом. Какой из него Михаил? Верно, никакой. Такие горбинки на носу носят только истинные Мишели.

– Даже не знаю, – смотрю в меню, а в каждой строчке вижу одно – «я стала женой владельца Ла мер, меня уволят». – Не могу собраться с мыслями, простите.

– Ничего страшного. Тогда возьму выбор на себя.

И что-то от его слов так хочется расплакаться. На самом деле никогда обо мне никто не заботился, все как-то сама. Я вынужденная феминистка. Не хочу ей быть, но приходится. Мама меня воспитывала одна и уж очень хотела видеть дочь крайне самостоятельной, потому и готовила к суровым реалиям бытия. Хочешь кашку на завтрак – вперед к плите, хочешь вкусный пирожок – вот тебе кулинарная книга, отболелась – топай в поликлинику за справкой.

Через минут десять нам приносят по фирменному сэндвичу – Мишелю с тунцом, мне с бужениной, на десерт две панакоты и чай. Обычный черный чай. Надо же, я в тот раз тоже заказывала панакоту. Люблю этот легкий сливочный вкус, сдобренный нотками свежей клубники и мяты.

Но, несмотря на аппетитные сэндвичи, мы к ним не притрагивается. Ну не могу я есть, когда на меня смотрят столь проникновенно, когда изучают и явно делают какие-то выводы. Хотелось бы знать, какие именно.

– Мне очень стыдно, Есения, за то, что произошло между нами. Будучи в трезвом уме я бы никогда… – и замолкает.

Да кто ж спорит? Я бы тоже никогда.

– Скажите, – все, надоело мне это обоюдное смущение, в конце концов, мы провели вместе ночь в одной постели, возможно, подтвердив статус молодоженов делом, – почему вы напились вчера?

– Ну, – а глаза тотчас темнеют, – я, можно сказать, как и вы остался без пары.

– И почему? Мой жених, например, просто не пришел. А какая у вас история? Про джентльмена можете не говорить, ибо все, что произошло после ресторана, было отнюдь не по-джентльменски.

– Я расстался со своей невестой за пять минут до росписи. Причина тому весьма существенная, но озвучивать ее я бы не хотел.

– Ладно. Тогда следующий вопрос, между нами было то самое?

Вдруг он тянется рукой к затылку, на губах появляется виноватая ухмылочка, а глаза словно вспыхивают зеленью. Угу, отлично! Тут и слов не надо.

– Надеюсь, я не хрюкала.

А этот нахал поднимает вторую руку и показывает два пальца.

– Два раза? – краснею.

– Да, и вы не подумайте, это было очень мило.

– Ну да, как с мини-пигом, – вот позорище. – Что ж. И еще вопрос. Где мои птички?