Глава 4

Мой дорогой читатель!

Простите за мою рассеянность, но я забыла рассказать вам о самом главном. Мой дом в городском заповеднике примыкал к материку Австралии, и со дня переезда вся моя жизнь до краев наполнилась австралийской дивностью. Отныне я могла наблюдать за жизнью ярких представителей этого континента, причудливыми животными и удивительными растениями, никуда не торопясь. Широкая душистая аллея эвкалиптового строя тянулась от причала, куда прибывал паром−невидимка с путешественниками, до самого дома, стоявшего в конце аллеи.

Поначалу разглядеть в темноте, что происходит внизу, удавалось с трудом, но со временем, привыкнув к тусклому Лунному Ти-освещению, я стала различать четкие контуры ландшафта, привычные силуэты деревьев и витиеватые дорожки.

Послышались чьи-то голоса. На краю эвкалиптовой аллеи появились плавные, скользящие очертания двух живых существ.

– А ну, брось чемодан! – раздраженно произнес незнакомый голос.

– Ни за что! – ответил ему другой.

– Говорю же, брось!

– Не дождешься! – взвизгнул незнакомый голос. – Я довезу их до Гренландии, что бы со мной ни случилось! Франц должен хоть раз в жизни их попробовать! Он все же наш родственник, хоть и дальний – белый медведь! Они придутся ему по вкусу, и он перестанет хандрить. Вот увидишь! А мы перестанем слышать его печальные вздохи!

«Неужели я понимаю, о чем они говорят?!» подумала я про себя и поежилась.

– С Францем нужно всего лишь поговорить по душам, – воспротивился первый голос. – Он хандрит от тоски по родине и от одиночества.

– Но и мой гостинец тоже не помешает, – терпеливо пояснял второй.

Силуэты приблизились к Лунному Ти-освещению, и я увидела, как из темноты возникли братья-вомбаты Рукас и Крутас. Продолжая спорить, они никак не могли прийти к общему мнению. Одетые в зимние пальто, шапки и шарфы, эти удивительные зверьки, похожие на маленьких медвежат, такие же толстокожие и косолапые, выглядели, мягко говоря, не по погоде и что-то замышляли.

С берегов Гренландии послышалось затяжное медвежье рычание.

Вомбаты насторожились.

– Слышишь? – сказал Крутас.

– Слышу! – ответил Рукас.

Все это время Крутас удерживал в лапках тяжелый чемоданчик. Он был меньше

своего старшего брата, худ и слаб, но отличался храбрым нравом, а Рукас, крепкий и сильный, наоборот, казался рассудительным, если не сказать – чуточку трусливым.

– Тоскует… – пояснил Рукас.

– Тоскует… по родным берегам, – согласился Крутас и тут же скомандовал: – Где

причал?

– Там! – Рукас показал в конец эвкалиптовой аллеи.

– Где там?! – Продолжал дурачиться Крутас, но тут же получил звонкий подзатыльник от своего брата.

– За каменистой насыпью, где живет глухая ехидна Дабура.

– Значит, нам в другую сторону.

– Это почему же? – изумился Рукас.

– Потому! Следуй за мной! И не о чем не думай!

– Как так?! Мы же собирались в Гренландию?!

– Да, так оно и есть! – передразнил его Крутас – Слушай внимательно, каков мой план, – младший брат перешел на едва уловимый шепот. – От Австралии… в Европу… найдем бурых медведей Емелю и Юшку… у них… передохнем, как-никак они нам родственники, пусть и дальние… а уже с утра… до Северной Америки, а там и до Гренландии рукой подать! Я договорился с дельфинами, они быстро домчат нас на другой континент. У Франца мы… поговорим о том, о сем, рыбу половим… а потом вернемся… Австралию.

– А-а… – протянул понимающе Рукас.

– Ага… – передразнил Крутас.

– А если заметят, что на материке нас нет?!

– Не заметят! Через пару дней вернемся обратно, точно никуда и не девались. – Отмахнулся Крутас.

– Хорошо-хорошо, брат! Только чемодан лучше оставить! – основательно настаивал, Рукас. – Мало ли что может случиться в дороге, мы должны быть налегке!

– Да и чемоданчик-то легонький, как перышко красногрудой трясогузки.

– Твой подарок ему ни к чему. Франц грустит от тоски по дому, его надо занять разговорами. Потолковать о том, о сем: о льдинах, о северном сиянии… Наконец, о белой медведихе Фризольтине!..

Вомбаты неспешно удалялись от дома. Крутас волочил за собой тяжелый чемоданчик, направляясь в сторону подвесных мостиков Малазийских и Индонезийских островов, а следом за ним, вздыхая, брел Рукас.

Побег с материка! Очень интересно! Разгуливают, где захотят! Ходят друг к другу в гости! Отправляются в кругосветное путешествие!

Мое разыгравшееся писательское воображение только разбередило и без того назойливую бессонницу.

И вот, уютно устроившись в бамбуковом кресле-качалке и качнув ее разок-другой, я решила еще немного насладится ночными звездами. И если уж быть совсем, честной перед вами, мой дорогой читатель, в душе я во что бы то ни стало, желала дождаться, что будет происходить дальше в городском заповеднике, пока остальная часть человечества видит сладкие сны!

Глава 5

Мой дорогой читатель!

С вашего позволения, сделав небольшое отступление от своего рассказа, я постараюсь объяснить вам, как это у меня получается понимать, о чем говорят наши меньшие братья.

Не знаю, как точно объяснить вам этот феномен, но проживая внутри городского заповедника, я постепенно научилась понимать язык его обитателей. Полагаю, то же самое происходит с людьми, которые, не зная языка, отправляются жить в другую страну, и со временем, привыкнув к новым звукам, начинают понимать их смысл и складывать их в слова и предложения. Возможно, то же самое произошло и со мной. По крайней мере для себя, я не нахожу это явление чем-то необъяснимым и остаюсь непоколебимой в своей вере:

КАЖДЫЙ МОЖЕТ УСЛЫШАТЬ, О ЧЕМ ГОВОРЯТ БРАТЬЯ НАШИ МЕНЬШИЕ, ЕСЛИ ОЧЕНЬ ЭТОГО ЗАХОЧЕТ.

Возле самого своего уха я услышала чей-то робкий, детский голос:

– Вы не находите, что ночью листья эвкалипта не так вкусны, как утром?

Сомнений не было, кто-то обращался именно ко мне. И этот кто-то находился совсем близко.

Я крутила головой в разные стороны и никак не могла понять, откуда исходит голос. Но посмотрев вверх, я увидела на могучем эвкалипте, разросшемся у моего окна, голубоглазую коалу по имени Крошка Фи, совсем юную и невероятно миловидную в своем еще неокрепшем, хрупком теле.

– Это вы мне? – растерянно обратилась я к юной коале.

– Конечно, а кому же еще? Кроме вас, здесь больше никого нет.

Коала округлила глаза, точно увидела привидение, и потянулась за новым сочным листком эвкалипта:

– Вот, попробуйте!

Небрежно выпустив из своих маленьких когтистых лапок тугой лист, она наблюдала, как, плавно покачиваясь на ветру, тот поплыл по воздуху на мой балкон. Подпрыгнув и легко поймав зеленую лодочку на лету, я поднесла листок к лицу и вдохнула в себя освежающий запах австралийского дерева, затем, чуть прикусив зубами край листа, попробовала на вкус. Лист оказался далеко не шоколадным.

Люди не едят листья – это уж совершенно точно! Но не отказываться же из-за глупых предрассудков от знакомства с коалой! Поэтому я настроилась съесть весь лист без остатка.

Пока я поедала растение, коала ни на секунду не отрывала от меня выпученных глаз.

– Ну как? –спросила она.

– Ночные листья ничем не отличаются от утренних, – заключила я, с трудом пытаясь проглотить оставшуюся часть листа.

– Значит, я ошиблась?! – воскликнула коала, по-прежнему не сводя с меня глаз, которые от удивления стали размером с чайное блюдце.

– Скорее да, чем нет.

– А вы хорошо распробовали? Я могу нарвать вам еще листьев!

– Нет-нет, – забеспокоилась я, – распробовала так, что лучше не бывает… Листья не могут менять свой вкус в зависимости от времени суток – так же, как вода, бананы или манго… Вы понимаете меня?